В погоне за химерой - Инна Робертовна Пермякова

наконец, услышала, как щёлкнул дверной замок. Вера, стараясь не шуметь, спустилась вниз по лестнице на один пролёт. Но она не учла одной детали. Анатолий никогда не пользовался лифтом. И через пару минут опешившая Вера столкнулась нос к носу с Самохиным. На его лице отразилось изумление, которое тут же сменилось гневом.

– Эй, ты что тут делаешь?! – рявкнул он, хватая Веру за воротник куртки.

– Я пришла поговорить с вами, – соврала Вера.

– Не о чем мне с тобой говорить! Пацана ты всё равно не увидишь! А придёшь сюда ещё раз, все зубы тебе пересчитаю! Поняла? – и Самохин с силой отшвырнул Веру в сторону.

Она больно ударилась головой об перила лестницы. Вера почувствовала, как что-то тёплое и липкое стекает по лицу и капает на пол. Кровь. Вера подняла удивлённые и испуганные глаза на Самохина.

– Пошла вон! – прорычал он.

Вера выскочила из подъезда, тыльной стороной ладони размазывая кровь по лицу. Она тут же набрала номер Соловьёва и всё ему рассказала.

– Саша, нужно вызвать полицию. Пусть они зафиксируют, что этот сумасшедший напал на меня! – Вера, зачем ты туда пошла?!! – по голосу Соловьёва Вера поняла, что он в ярости.

– Я хотела увидеть Павлика… – всхлипнула она.

– Почему ты не посоветовалась со мной? Какая уж теперь полиция? У тебя официальный запрет на общение с ребёнком. Молись, чтобы он испугался и сам не вызвал полицию. – Немного успокоившись, он спросил: – Как ты?

– Не знаю… Я ударилась головой, когда падала. У меня идёт кровь…

– О Господи! Где ты? Я сейчас приеду.

Александр приехал довольно быстро. Увидев Веру, он испугался.

– Голова сильно болит? Кружится?

– Не очень.

– У тебя всё в крови! Нужно в больницу.

– Нет, я хочу домой.

– У тебя может быть сотрясение. И рану нужно обработать. – И, не слушая возражений, Соловьёв отвёз её в больницу.

Обошлось без серьёзных последствий. Врачи промыли рану, наложили повязку и попросили внимательно смотреть под ноги, спускаясь по лестнице. Вере было безумно стыдно за свою глупость и очень страшно, что это может отразиться на Павлике. Она не на шутку взбесила Анатолия, что если он выместит свой гнев на ребёнке?

– Господи, какая же я дура! – причитала Вера.

– Даже спорить не буду, – ответил Александр, взбивая подушку и помогая Вере лечь поудобнее. – Может, горячего чаю? Замёрзла, небось, в засаде сидеть? – подтрунивал он над Верой.

– Да, очень замёрзла. Не откажусь.

– Не ожидал от тебя, если честно.

– Мне очень нужно было увидеть Пашу.

– Я всё понимаю, но давай договоримся. Больше никаких самостоятельных действий. Ты ставишь под удар все мои усилия. Я ведь тоже не сижу сложа руки. Собираю компромат по крупицам.

Глава 31

Жизнь человека – уникальная история побед и поражений, взлётов и падений, книга, которая заполняется страница за страницей. Жанров и сюжетов этих книг – миллиарды вариаций. Прочитав одну из них, один почерпнёт для себя что-то, воспримет как урок, другой – просто пробежит глазами строки и закроет книгу. Но никогда ни один человек на свете не в состоянии будет прочувствовать по-настоящему боль и радость написанных кровью строк нашей жизни. Кто-то шагает по жизни легко и с улыбкой. Всегда ли так было? Или улыбка скрывает за собой череду потерь и разочарований? Кто-то хмур и печален. Что это? Груз прошедших лет или недовольство собой? Знать истину на сто процентов можем лишь мы сами, остальные читают нашу жизнь на дозволенных страницах.

Попадает порой на глаза трагедия. История, от которой хочется рыдать навзрыд. Такая, как история шестилетнего сиротки. Павлик рано столкнулся с утратой. Сначала это был отец. Мальчик почти не помнил его. Мелькали обрывки образов, но он не был уверен, что это реальные воспоминания. Возможно, его мозг спроектировал картинки по маминым рассказам. Павел не осознал всю боль потери. Он просто чувствовал, что в его жизни не хватает чего-то очень важного и значимого. У него оставался лишь один родной человек – мама. Других близких у него и не было. С мамой он был счастлив. Да, их жизнь была непростой. Павлик уже понимал это. Он очень рано стал сознательным. Мама постоянно работала, а денег постоянно не хватало. Вот такая вот стабильность. Паша знал, что носит вещи с чужого плеча, но никогда не жаловался. Не просил игрушек и конфет. Хотел, как и любой ребёнок, но никогда не просил. Он знал, мама расстроится, что не может себе этого позволить. Мама и так была очень грустная. И уставшая. А потом и её не стало. В один миг. Просто нет её и всё. Сначала Павлик постоянно плакал. Потом слёзы закончились. И образовалась пустота. Всепоглощающая, удушающая пустота. Мир рухнул. Этого никто не заметил. А для Павлика он рухнул навсегда. Он чувствовал себя заточенным под руинами. Он слышал, как откуда-то снаружи зовут его, но не хотел отзываться. Только одному человеку он готов был протянуть руку, позволить вытащить себя из-под обломков. Но Вера отказалась от него. Наверное, у неё не хватило сил. Дядя Толя сказал, что кроме него никто не захотел взять Пашу к себе, никому не нужна такая обуза. Сначала Павлик не поверил. И продолжал ждать, что Вера придёт. Но она так и не пришла.

Дядя Толик Павлику не понравился с первого взгляда. Даже тогда, когда он слащаво улыбался и разыгрывал из себя доброго дядюшку при органах опеки. Неприятный, колючий взгляд и грубоватые манеры выпирали из-под лицемерной маски. Правды ради стоит сказать, что он не обижал Павлика. Дядя Толя предпочитал игнорировать его, словно Павлика и вовсе нет. Паша и не стремился к вниманию дяди, даже интуитивно побаивался, что его вдруг заметят.

В отношении тёти Светы, жены Анатолия, Павлик определился не сразу. Была она какая-то слишком уж тихая, бессловесная. Постоянно улыбалась, но не было в её улыбке ни радости, ни сострадания, только страх. Улыбка – как средство защиты травмированной психики от внешнего мира. Конечно, Павлик не мог этого понять, но он чувствовал. Тётя Света была доброй, но отчуждённой. Бывает, гладит она Павлика по голове, нежно так, ласково, а сама словно бы и не здесь. Смотрит не на него, а куда-то вдаль. Глаза потухшие, без искорки совсем. Как и у его мамы бывало. Но в маме всегда чувствовался стерженёк, характер, а у тёти Светы его не было совсем.

Первое время после приезда Павлика всё было тихо, спокойно. Но вскоре дядя Толя стал возвращаться с работы подвыпивший. Придёт, бывало, весь