В погоне за химерой - Инна Робертовна Пермякова

просто знак, которого мы ждём от жизни, но при этом упорно не хотим замечать. И пока мы не поймём, что именно делаем не так, где пропустили нужный поворот в жизни, нас будут продолжать больно бить обухом по голове. А самое обидное, когда тебе начинает казаться, что ты нашёл свой путь, и ты вступаешь на него с воодушевлением и новыми надеждами, но вопреки ожиданиям снова получаешь удар. Очередная ошибка. Ложная цель. И нужно всё начинать заново. Должно быть, в этом и состоит смысл жизни – в извечном поиске себя и своего пути. Иначе, знай мы всё заранее, было бы слишком скучно жить.

Глава 28

Перед рассмотрением дела об опекунстве Вере так и не удалось встретиться с Павликом. Все усилия Александра Григорьевича были тщетными. Как пояснили в Опекунском совете, они действуют в интересах ребёнка и стараются оградить его от лишних стрессов.

Для Веры дни тянулись в томительном ожидании. Последняя ночь вообще оказалась сущим кошмаром. Вера не могла сказать наверняка, спала она или бредила наяву. Она видела себя маленькой девочкой в подвале бабушкиного дома. Она идёт по длинному тёмному коридору, похожему на лабиринт. Впереди то появляется, то гаснет огонёк, Вера хочет догнать его, но он всё удаляется и удаляется, гаснет и снова появляется, даря надежду. Вера уже почти бежит, но огонёк всё дальше и дальше. Она совсем заплутала в веренице коридоров, ей страшно. Огонёк затухает. Без него становится совсем темно, ничего не видно. Вера начинает кричать, звать маму, но в ответ слышит лишь собственный голос, эхом отражающийся от стен.

Вера в холодном поту проснулась в своей комнате. «Это всего лишь сон», – убеждала она себя, но уснуть снова так и не смогла.

Утром, невыспавшаяся и взвинченная, Вера встретила брата в аэропорту. Как и обещал, Алексей прилетел на слушание.

– Вера, главное, не нервничай. Веди себя уверенно. Следи за каждым своим словом, – в такси Алексей давал напутствия сестре. – Изменения в анкету вы внесли?

– Да, Александр Григорьевич меня предупредил обо всём. Теперь мы с ним являемся заявителями на опекунство. Предполагаемым местом жительства ребёнка указали квартиру Соловьёва. Моя недостроенная однушка может отпугнуть комиссию.

– Молодцы! Я даже не сомневался, что Саша всё сделает правильно. Он акула в своём деле. Но вот не ожидал, что ты так быстро женишь его на себе, – захохотал Алексей.

– Да уж, сама в шоке, – натужно улыбнулась Вера.

В комиссии по опекунству восседали три человека. Председатель комиссии Грачёва Ирина Викторовна, тучная дама далеко за пятьдесят. Её тонкие брови-ниточки были нарисованы выше положенного и имели такой сумасшедший изгиб, что придавали лицу выражение брезгливого удивления. Колючий взгляд чёрных бусинок-глаз и тонкие плотно сжатые губы довершали образ. Первое впечатление часто бывает обманчивым, но что-то подсказывало Вере, что не в этот раз.

Вторым членом комиссии был пожилой седовласый мужчина – Тучко Александр Павлович. Вид у него был скучающий и немного отрешённый. Время от времени он мечтательно вздыхал и с укором посматривал на окружающих. Словно он должен был быть где-то в совершенно ином месте, но по их вине сидит в этом душном зале.

И третьим членом комиссии была молодая женщина лет тридцати. Вере она понравилась. У неё был живой, внимательный взгляд. Но при этом чувствовалась в ней какая-то нерешительность. Солопова Оксана Геннадьевна – гласила надпись на бейджике.

Помещение напоминало собой классную комнату. Члены комиссии располагались лицом к залу, где по обе стороны стояли столы для претендентов в опекуны. Один из столов заняли Вера, Александр Григорьевич и Алексей в роли юриста. Второй пока пустовал. Но вот дверь открылась и в зал вошли трое. Первым шёл мужчина в дорогом костюме и белоснежной рубашке. В руках он держал папку с какими-то бумагами. Следом за ним шагал мужчина, гладко выбритый, аккуратно подстриженный, в пиджаке. Вера даже не сразу узнала в нём племянника Самохиной. При их первой встрече он больше походил на бомжа из подворотни. И завершала процессию женщина. На вид ей было больше сорока, худенькая, с куцым хвостиком волос мышиного цвета. Очень робкая и какая-то затравленная. Она испуганно улыбнулась присутствующим.

– Кто это? – спросила Вера, кивнув в сторону женщины.

– Думаю, что жена, – ответил Соловьёв.

– Ну что ж, раз все в сборе, начнём, – скрипучим голосом заговорила председатель комиссии.

– Откуда у этого алкаша деньги на адвоката? – не унималась Вера.

– Причём не самого дешёвого, – заметил Соловьёв.

– Вы его знаете?

– Да, Карпенко хороший юрист. Встречались пару раз. Видимо, племянничек решил, что трёшка на Невском стоит того, чтобы потратиться.

Веру покоробило от таких слов: разве можно быть настолько бездушным, чтобы рассматривать ребёнка как лотерейный билет?

После проведения всех обязательных процедур члены комиссии перешли к вопросам:

– Вера Александровна, как вы прокомментируете тот факт, что на момент подачи заявления на опекунство в графе «семейное положение» значилось «не замужем», а спустя несколько месяцев картина изменилась, – голос этой женщины напоминал Вере звук несмазанных дверных петель.

– Я состояла в отношениях с Александром уже длительное время, и решение взять на себя опеку Павлика мы принимали совместно. И не буду скрывать, это решение подтолкнуло нас к тому, чтобы наконец узаконить наши отношения, – ответила Вера, стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Хорошо. Но для меня по-прежнему остаётся неясным, почему вы, молодая пара, только начинающая совместную жизнь, решили взять на себя ответственность за абсолютно чужого ребенка, – промолвила женщина и, словно загнав Веру этим вопросом в ловушку, выжидающе приподняла свою угольную бровь.

– Павлик не чужой для меня. Мы жили в одной коммуналке. Я хорошо знала его мать, можно сказать, мы были подругами. Мы с Павликом много времени проводили вместе. Он привязался ко мне, а я полюбила его как сына, – Вере тяжело было справляться со своими эмоциями. Она не ожидала от членов комиссии предвзятого к себе отношения.

– Как долго вы жили по соседству? – уточнила Грачёва.

– Примерно год, – нерешительно ответила Вера.

– Один год… И за год вы так привязались к мальчику… Хорошо. Скажите, знали ли вы, что Павел единственный наследник Самохиной Антонины Петровны?

– Нет, изначально я не знала. Но, после того как объявился близкий родственник, этот факт стал мне известен, – ответила Вера, чувствуя, что ступает на зыбкую почву.

Всё это время два других члена комиссии молчали, наблюдая за ходом беседы: Тучко – безынтересно, а Солопова – словно не решаясь перебить Грачёву. Племянник Самохиной, Анатолий, о чём-то активно перешёптывался со своим юристом.

– Прошу прощения, – вступил Карпенко, – по утверждению моего