Ценный груз - Крис Велрайт

Учебные заведения, что были скромнее в своих возможностях, чем Военная Академия, проводили экзамены прямо на улице. Мало кого волновало, что в этот день может нещадно палить солнце или, что хуже, — пойти дождь. Ученик должен преодолевать любые препятствия на пути к знаниям. Но в Военной Академии Виты студентов располагали в обширном зале со всеми необходимыми удобствами. Выходит, что дополнительные трудности по дороге просвещения для богатых учеников не предусматривались. Деньги решали множество проблем и оберегали их владельцев от лишних затруднений в жизни. Единственное, в чем они были бессильны, это в наличии знаний. Академия славилась неподкупностью на экзаменах и строгим надзором за студентами во время их проведения.

Дэмин впервые в жизни пренебрег тщательной и длительной подготовкой. Он так увлекся событиями во время сбора информации по делу, что не смог уделить больше времени на подбор темы. В итоге пришлось выбирать из трех дел, копии которых он успел заказать у писцов в тот день, когда посещал библиотеку вместе с Гувэем.

Первое из дел, что он выбрал, было, с одной стороны, абсурдным, а с другой — рождало хороший прецедент для того, чтобы, наконец, разобраться с нелепой дырой в законе.

В деле шла речь о смерти господина от удара камнем по голове. Загвоздка заключалась в том, что этот камень обрушился на него с внутренней территории одного из поместий. Казалось бы, виновник почти найден, но не тут-то было. В дело вступал тот самый закон, который давно следовало пересмотреть. В нем говорилось, что владелец поместья несет ответственность только за то, что ему принадлежит. А принадлежит ему только то, что находится в пределах поместья. Камень же, пусть даже и брошенный с его территории, перелетев через забор, прекращал быть его собственностью. А следовательно, он тут был ни при чем. Ведь камень приземлился на голову человека уже на территории города. То есть ответственность лежит на градоначальнике и службах, обеспечивающих безопасность в городе. Вот такой парадокс.

Логически всем все понятно, но юридически нет причин винить владельца поместья.

Второе дело касалось всегда актуальной темы — взяточничество среди чиновников. Подобное правонарушение год из года вызывало беспокойство при дворе. С ним пытались бороться разными способами, начиная от повышения оплаты труда служащим и заканчивая жестокими наказаниями за провинность. Но все предпринятые меры не способствовали его полному искоренению.

Дело было обычным для Синторы: владелец лавки, занимающейся продажей рыбы, обратился в торговую гильдию с требованием убрать с улицы, на которой находилось его заведение, уличных торговцев с корзинами. Те разносили рыбу, перехватывая его клиентов и продавая товар по более низкой цене, тем самым нанося ущерб его торговле.

Закон не запрещал осуществлять торговлю всем, кто мог и хотел. Главное только, чтобы продавцы регистрировались в гильдии и приносили процент с продаж. Поэтому конкуренция между ними всегда было высокой. Особенно если то, что они продавали, широко распространено в столице.

Рыбаки из ближайших деревень часто приезжали в столицу, договаривались с бродячими торговцами и сбывали небольшие партии улова. Безусловно, это было невыгодно тем, кто держал полноценные лавки с такой же продукцией. Люди разносили в плетеных корзинах рыбу, нарочно выбирая улицы, на которых стояли рыбные лавки, и действительно тем самым забирали себе часть клиентов. Не имея возможности хранить быстропортящийся товар, такие торговцы к концу дня сильно занижали цену, чего дожидались покупатели, не способные закупаться в лавках или не желавшие переплачивать. К тому же гильдия по торговым делам брала с них более низкий процент. Но все это было закреплено законом, и узреть здесь нарушения не было возможности.

Тем не менее, каково же было удивление горожан, когда напротив той самой рыбной лавки вдруг пропали разносчики рыбы. Конечно, люди сразу догадались, в чем заключалась причина, но уличить продажного чиновника оказалось затруднительно. В гильдии говорили, что понятия не имеют, куда пропали разносчики корзин. Торговцы тоже отказывались пояснять причину. И только сплетни давали понять, что им просто запретили там ходить.

Почему стоило осветить такое дело? Потому что если тенденция сохранится, то со всех улиц пропадут разносчики более дешевого провианта, и тем самым это может повлиять на благосостояние бедняков, которые способны учинять беспорядки, поджоги и грабежи.

Третье дело Дэмин взял по совету Гувэя.

Оно вновь касалось государственного служащего, но на этот раз в военной области. Пусть произошло это давно, — более семнадцати лет назад, — но с учетом нарастающего напряжения между Синторой и Тивией, оно может оказаться не менее важной темой.

Дэмин, как и многие другие студенты, пытался предугадать заинтересованность экзаменационной комиссии в том или ином вопросе. Те, кто учились уже не первый год, давно смекнули, что личные предпочтения и волнения экзаменующих их учителей и чиновников имеют не последний вес в вынесении решения об оценке. Никогда не стоит забывать про человеческий фактор.

В данном деле выдвигалось серьезное обвинение в адрес некоего господина, являющегося ответственным за пополнение запасов питания и обмундирования военных частей на границе с Тивией. Он больше десяти лет занимал этот пост и выполнял свои обязанности честно и добросовестно. И тут, как гром среди ясного неба, один из капитанов военной части выдвинул обвинение против него в хищении государственного имущества. И самое страшное, что пропали не еда или какие-то тряпки, а оружие и доспехи.

Обвинитель утверждал, что пропажи происходили на протяжении всего того времени, что этот чиновник находился в должности. Но так как исчезновения осуществлялись в мелких масштабах, то часто списывались как неточности в отчетах или вовсе не замечались.

Подобное разбирательство сейчас могло бы стать очень острой проблемой. Именно поэтому Дэмин остановился на ней.

* * *

В день экзамена волнующиеся студенты заняли свои места. Многие с истинным переживанием поглядывали на надзирателей, что ходили между рядами и внимательно высматривали наличие шпаргалок у учащихся. Если таковые будут найдены, то виновник лишался возможности продолжать обучение, а сам экзамен имел право пересдать только через два года. Поэтому часто на подобный риск шли только те, кто либо излишне самоуверен и плохо знаком со строгостью правил Академии, надеясь, что его семья решит все неурядицы. Либо те, кто понимал, что его шансы на успешную сдачу ничтожны в силу плохой способности усваивать материал, а давление со стороны семьи или общества высоко. В Синторе считалось позорным, если сын благородного рода не мог получить надлежащее образование или, хуже того, — провалил экзамен. Ежели он еще и наследник дела своего отца, это вдвойне ложилось тяжелым бременем