Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов

— На запись? — зачем-то уточнил я, хотя и так все было ясно.

— Угу, — жалобно промычала Светка, — какой-то ужас!

Я ничего не понимал. Но ведь еще классик сказал, что с ума сходят поодиночке, а не скопом!

— Знаешь, а у меня дом рухнул! — сообщил я, чтоб хоть как-то ее подбодрить.

— Как?!

Широко распахнутые Светкины глаза раскрылись еще шире.

— Да вот… Прихожу, а там — бульдозер развалины сгребает. А рабочие говорят: пятиэтажку снесли.

— А! — засмеялась Света. — Я уж испугалась!

— Я тоже. Я же в башне живу, в двенадцатом. Жил, вернее..

— Ой!

Она, пораженная, замолчала.

Некоторое время мы, не говоря ни слова, прихлебывали «Джин-тоник». Тишину нарушали лишь доносящийся из комнаты писк компьютерной игры да периодические Катины возгласы — возмущенные или довольные. Я понимал, что Света ждет от меня помощи, поддержки, ответов на вопросы, каких-то действий. Но лишь упрямо рассматривал красноватый рисунок обоев. Блин! Надо же что-то предпринять! Но что?

Я обвел взглядом крошечную кухоньку, словно пытаясь найти решение. Но ни белый чашеобразный абажур, ни холодильник со множеством прилепленных магнитиков — фруктов, снеговичков, домиков, — ни странная четырехконфорочная плита, ни бархатный фиолетовый бегемотик, сидящий передо мной на столе, помочь мне не желали. Я взял бегемота и чуть встряхнул. Внутри пересыпались шарики силикагеля. Потом вновь посмотрел на плиту. Интересно…

— Свет, а почему у вас плита газовая? — медленно произнес я.

Сидящая к плите спиной Светка резко обернулась. Потом вскочила, оглядела конфорки, коробок спичек вверху на полочке и висящую на крючке красную кремниевую зажигалку.

— Не знаю… — изумленно протянула она, встретившись со мной взглядом.

Почти во всем городе плиты электрические. Газ — только в старых кирпичных домах у вокзала. В наших районах его сроду не было.

Что же это такое, а?

Я твердо уверен: ничего нелогичного не бывает. Все объяснимо. У любого явления есть причина и следствие. А если явление нереально? Абсурдно?

— Слушай, — мне в голову пришла мысль, — ты не могла бы осмотреть квартиру и выяснить, что не так? Что изменилось? Может, кроме плиты еще какие-то вещи пропали или появились?

— Кроме плиты и ребенка, — мрачно сказала Светка, — угу, сейчас проверю.

Она отправилась проводить ревизию в трех комнатах, ванной, туалете и коридоре, а я пошел взглянуть на Катю. Для своих лет ребенок довольно ловко справлялся с витиеватой аркадой, вовремя успевая перепрыгивать полувылупившимся цыпленком через пропасти и стрелять из немаленьких размеров пистолета. Девочка не обращала на меня внимания, и я с интересом разглядывал ее серьезное личико. На Свету Катя почти совсем не похожа. Вот разве что разрез глаз — чуть раскосые — и брови так же хмурит. Интересно, кто наградил ее белокурыми волосами?

Странно, что я уже думаю так, будто ребенок появился естественным путем, а не возник из воздуха.

Вернулась Светка, и мы ушли на балкон курить. Вернее, курила она, я-то бросил два года назад.

— Вроде ничего не откопала. Только Катькины вещи — раньше же их не было. А теперь половина гардероба забита детскими шмотками. И игрушек здоровый ящик, в основном — пистолеты, роботы, конструкторы. Динозавры еще. Жутики всякие, — засмеялась Светка, выпуская дым.

— Бегемот тоже ее, — зачем-то уточнил я.

— Нет. Бегемот, видимо, Маринкин. Катька спрашивала разрешения его взять. Тут как раз ты пришел, и она про него, слава богу, забыла.

— Почему «слава богу»?

— Маринка ужасно злится, когда ее вещи таскают.

— Понятненько.

Хотя ничего мне не понятно. Совсем.

— Интересно, у Андрея тоже чудеса творятся? — спросила вдруг Света.

Ха! Андрей. Я про него успел забыть. Он сам то еще чудо, этот Андрей. Непонятно откуда взялся. Наверное, тем же манером, что и Катя.

— Стасик, а чему ты так удивился? Когда нас на пристани увидел?

Вот вопрос! Рассказать ей? Но тогда придется признаваться в своей глупости. В том, что общался под чужим именем.

Меня спасла Катя. Она пришла на балкон и заявила, что хочет пойти на карусели.

— Пошли с нами? — Света выжидающе смотрела на меня. В другое время я бы — с удовольствием. Но сейчас я не готов отвечать на ее вопросы. Да и на работе давно пора обновить одну прогу…

В общем, я счел за благо ретироваться. Честно говоря, все происходящее уже порядком достало, хотелось оказаться в привычной обстановке. Надеюсь, хоть офис никуда не делся и там не появилось неизвестных типов, таинственных детей и удобств на улице.

Договорившись, что будем звонить друг другу, как только что-нибудь прояснится или, наоборот, — случится еще что-то экстраординарное, мы пожелали друг другу удачи. Катя на прощание посмотрела на меня сердито и отвернулась. Ну извини, ребенок. В следующий раз.

ГЛАВА 5

Вынужденная необходимость

Полупустой автобус подошел моментально. Я плюхнулся на сиденье «для пассажиров с детьми» и от нечего делать принялся глазеть в окно. А посмотреть было на что.

Город изменился. Мы ехали обычным маршрутом, и места я узнавал. Но возникало ощущение, будто не был здесь несколько лет. Дома сплошь высотные, нижние этажи заполнили витрины бутиков. Это в нашем-то маленьком зеленом городке! Машин — море, проезжая часть расширилась в два раза. Не видно ни леса, ни прудов, ни сквериков.

Наконец мы приехали. При выходе из автобуса бросился в глаза просторный новенький павильон с красной буквой «М» над входом. Вот, значит, как. Что ж, метро — это плюс.

Институт, в котором наша контора арендовала помещение, торчал на старом месте. Не спеша радоваться, я быстрым шагом вошел в проходную. Машинально предъявил охраннику пропуск. Он без проблем пропустил меня. Лифт тоже ничуть не изменился — ни снаружи, ни внутри. Лишь когда дверцы закрылись, я осторожно взглянул на пропуск. «„ООО Аудит-В“. Латушкин Станислав Николаевич. Системный администратор». И моя морда без очков. Что ж, все как прежде.

Настроение значительно улучшилось. Выйдя из лифта, я увидел нашу обшарпанную дверь с неизменной серой с синими буквами табличкой, приблизившись, сунул карточку в прорезь. Замок сработал.

Внутри громоздились все те же компьютерные столы, в углу высилась пирамида из неразобранных ящиков с новенькой аппаратурой, на стенах — недавно приклеенные пенопропиленовые панели.

Я закрыл дверь и с наслаждением устроился в кресле. Неужели я наконец «дома» и можно расслабиться?

Побездельничав минут пять, врубил радио — крутилась современная попса — и почти с удовольствием принялся за рутинную работу. Вот что форсмажор делает с человеком!

Ковыряясь в недрах харда и софта и чувствуя себя совершенно счастливым, я не заметил, как стемнело. Охранник пришел выдворять меня из помещения. Такие уж дурацкие порядки в нашей фирме! Основную работу админу удобно делать именно вечером, а то и ночью, когда пользователи ушли по домам. А тут — никакой свободы действий. Выметайся — и точка. Хоть будни, хоть праздники — все равно. Не то чтобы меня это очень раздражало, но и восторга не испытывал. Сегодня же мысль о том, чтобы выйти в ночь, в неизвестность, повергла в ужас. Я ведь понятия не имею, где мне теперь жить.

Спускаясь по лестнице — не люблю вниз на лифте, — я пытался соображать. Если предположить, что новый мир — а приходилось воспринимать окружающее именно так — принес с собой все закономерности старого, у меня должны быть какие-то документы. Ордер. Свидетельство о собственности. Договор найма. Да фиг знает что. Но все эти бумажки не таскают с собой. Их держат дома, в коробке из-под конфет. В секретере. В ящике стола. На дне сундука, в конце концов. Только не в карманах! А что носят с собой?

Паспорт с записью о прописке.

Я машинально хлопнул себя по единственному карману рубашки. Мой паспорт всегда лежит там, поскольку никаких сумочек-барсеток я в жизни не носил. Потеряю обязательно. А в пакет документы совать не хочется. Мало ли? Порвется. Потеряются. Вытащат.

Я почти не удивился, когда на обычном месте паспорта не оказалось. Главное, не могу вспомнить: брал я его утром или нет?

Зато правый карман штанов привычно оттягивала тяжелая связка ключей.

Я вышел из здания и остановился под фонарем, рассматривая ключи. По крайней мере четыре из шести я видел впервые. В том числе — плоскую домофонную «пуговицу». Знать бы еще, «где эта улица, где этот дом».

Что делать? Не болтаться же по ночному городу без документов! Так и в «обезьянник» недолго загреметь. Вот и решится проблема ночлега… Хмыкнув, я сунул ключи в карман. Нет уж, не хочется.

Буду звонить Кирюхе. Конечно, непросто объяснить, почему я не помню нашего адреса. Не знал, не знал — и забыл. Ну, бывает. Договорюсь как-нибудь.