Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов

Опять, что ли, в компьютерном клубе зависает? Оно и к лучшему, что рядом.

Я позвонил шефу.

— Владимир Петрович! Сервер никак до завтра не потерпит? У меня тут ЧП.

— Станислав, какой сервер? — сонно пробасил начальник. — Чего тебе в такую рань не спится?

— А… разве не вы мне звонили сегодня?

— Окстись! Гуляй до понедельника!

Послышались гудки.

Фига себе…

Воскресное утро, во дворе тишина. Питомцы собачников тактично дарят хозяевам лишний часок сна. Визгливые младенцы, вдоволь поиздевавшиеся над родителями за ночь, сладко посапывают, набираясь сил перед новым ором. Любовники не спешат покидать своих подруг. Подростки, замутившие гулянку по случаю отъезда родителей на дачу, вообще только что разбрелись по кроватям. Даже ретивые автомобилисты вылезут к гаражам немного позже. В ближайшие часы ничто не сдвинется с места.

Серый «Опель Кадет» притулился в укрытии раскидистых лип напротив крайнего подъезда. Молодой мужчина в тонкой водолазке, худощавый и черноволосый, вздрагивает от холода, машинально тянется к бардачку за сигаретами. Печку не включишь: мотор пришлось заглушить, слишком назойливым казалось урчание. А тупое сидение за рулем невыносимо.

Он уже десять раз проклял себя за то, что не послушался шефа, отказавшись послать специального человека. Не терпелось самому начать разговор, подготовить почву, отыскать нужную нить в паутине личности Андрея.

Но слова давно вылетели из головы, хочется чаю и за компьютер. Скорее бы приступить к делу!

А гребаный админ все не уходит из квартиры. Сколько можно копаться? Звонок с вызовом на работу прозвучал полчаса назад. Чем он там занимается, девица красная? Делает укладку и заваривает мюсли?

Небось потягивается, долго нащупывает обувь, медитирует в ванной перед зеркалом, бриться неохота и нечем, у хозяина попросить стесняется, с собой пожитков нет. Скребет щетину и решает, что так сойдет.

Включает чайник и ищет заварочные пакетики. Не находит и хлещет пустой кипяток. Тьфу.

Тормоз. А ведь его ждут…

И надо ж было ему влезть! Путается под ногами, деятель-самоучка.

Дверь подъезда хлопает, во двор выбегает парень. Крутится налево-направо, хлопает себя по лбу, будто что-то вспомнив, и, наконец, убирается с глаз наблюдателя.

Тот облегченно вздыхает и, выждав пару минут, поднимается в квартиру Андрея.

Дверь открывает своим ключом.

— Стас, ты что-то забыл? — раздается ленивый голос хозяина. Андрей пытается урвать кусок потерянного сна.

Он хмуро щурится на пришельца, будто надеясь, что тот исчезнет.

— У вас было открыто. Здравствуйте.

— Вы кто? — Андрей рывком садится на кровати, теряя остатки сонливости.

— Меня зовут Денис.

— И дальше что? — Андрей хмурится. Нежелательных визитеров он не любит, есть причина.

Теперь главное — не спугнуть.

— Я могу вам помочь найти то, чего вы временно лишились.

— Рита? Вы знаете что-то о ней?

Колючий взгляд на миг загорается надеждой.

«Далась же она тебе!» — с досадой думает Денис, заглушая непрошеную совесть.

— Я говорю о вашем призвании. О любимой работе.

Андрей как-то сразу обмякает и отводит глаза.

— А-а, — устало бросает он. — Проехали.

— Людям нужна помощь. От вас только что вышел старый друг. С ним что-то не в порядке. Он стал дерганый, нервный. Разве вам его не жалко? Руки не чешутся?

Андрей хмурится и молчит. Решающий момент. Либо сейчас он пошлет Дениса пешком до Фирсановки, либо заинтересуется. Он ждет намека или ключевого слова.

После которого будет действовать.

— Неужели вас не интересует, что творится у него в паутине?

Андрей взвивается и нависает над Денисом.

— Кто вы такой, а? — рычит он.

— Я вам нужен, — совершенно искренне говорит Денис.

Как же хочется курить! А ведь бросил же, отучили. Эссенсы отучили. Эссенсы, эссенсы… Это все нервы. Решайся же, Андрей, ну!

— Ну и чего вы хотите? — холодно бросает Андрей.

— Предложить вам сотрудничество.

— Пошли, — бросает он, быстро впрыгивая в одежду и приглаживая волосы.

Ни кофе, ни сигареты, ни раздумий.

«Я войду в каждый лабиринт»…

Контора, которой так гордится Денис, арендует один из корпусов завода микроэлектроники. Оштукатуренное здание приятно выделяется среди соседних.

Новенькие пластиковые окна, прозрачный козырек над входом, симметричные альпийские горки с азалиями и кустиками гвоздики. Перед дверью — белоснежные скамейки, сияющие урны, вдоль дорожки — несколько можжевеловых кустов. Изумрудные — свечами, голубые — разлапистыми плюшками. Не так красиво, сколь вызывающе.

Андрей замедляет шаг перед вечнозеленой композицией и бурчит себе под нос:

— У вашего ландшафтного дизайнера проблемы с личной жизнью. Вот чью паутину смотреть надо.

Денис, уже готовый открыть перед Андреем дверь, теряется.

Эскиз композиции набросал шеф, представители фирмы «Ваша зелень» лишь выполнили заказ.

Жена шефа уже полгода спит с главбухом, а любовница пару месяцев назад разбила машину. Автомобиль зарегистрирован на контору.

У шефа были проблемы. Как раз тогда, когда он озаботился озеленением.

Андрея никак нельзя упустить.

ГЛАВА 8

Контора

Миновав приветливого вида приемную с пышной зеленью в горшках, репродукциями классических пейзажей и бархатными шторами, Денис повел Андрея длинным коридором сквозь анфиладу помещений. За стеклянными стенами трудились, не отрываясь от компьютеров, одинаково причесанные молодые люди в белых рубашках.

Коридор упирался в маленький тамбур. Кулер с минеральной водой, стол для пинг-понга и площадка мини-гольфа на две лунки.

За тамбуром еще один зал. Вместо стен — аквариумы в рост, среди водорослей резвятся большие, с ладонь, разноцветные рыбы. Привстав на цыпочки, Андрей попытался заглянуть поверх аквариума. Здесь работали люди постарше. Обстановка более строгая, в серых тонах. Мониторы развернуты боком к коридору, экранов не видно. «Чтобы не отвлекаться на проходящих мимо», — хмыкнул Денис. Андрей с трудом сдержал вздох разочарования.

Но Денис потащил его дальше. Провел в комнатку с одним рабочим местом и усадил на вертящийся стул. Сам, наконец улыбнувшись, устроился на краю стола.

— Кофе? Чай?

— Воды, — ответил Андрей. Денис, не чувствуя подвоха, отправился к кулеру.

«Возможно, поход за водой — единственное развлечение этих бедолаг в рабочее время», — пробормотал Андрей, оглядываясь.

Кабинет выглядел неряшливо.

В углу валялась крышка от раскуроченного системного блока. Корзина для бумаг была наполнена фантиками и пластиковыми бутылками. В письменном наборе — ни одного заточенного карандаша. Ни одна шариковая ручка — Андрей был готов поспорить — не писала. На принтере стояла коробка с пирожными. Мышка «бегала» по вырезке из газетной статьи. В монитор, судя по следам, кто-то тыкал пальцем. Гораздо уместнее компьютера здесь смотрелась микроволновка вверху на шкафчике.

В папке с бумагами Андрей успел обнаружить множество выписок из медицинских карт.

Вернулся Денис с двумя стаканами воды. Он предложил Андрею пирожное, машинально включил компьютер и, придирчиво осмотрев пенал из набора, извлек из него толстый маркер.

— Это не мой кабинет, я здесь временно, — извиняющимся тоном проговорил он. — Все очень просто. Мы хотим, чтобы вы помогли нам в разработке программы…

— Я ничего в этом не понимаю, — пожал плечами Андрей.

— …по построению графика сущности, то есть паутины, — продолжил Денис.

Андрей уже не вздрогнул. Он ответил медленно, четко выговаривая слова, словно ребенку или бестолковому упрямцу:

— Это невозможно. Эссенциалисты развивают свои способности несколько лет. Не говорю уж о базовом образовании. И все равно: с каждым новым человеком начинаешь словно с нуля.

— Машина обучается быстрее, — заявил Денис. — Я знаю, что для построения паутины не нужно никакой магии. Теория плюс тренированная рука. Манипуляторы мы создавать умеем, с носителями памяти у нашей аппаратуры проблем нет.

— Если бы все было так просто, — снисходительно улыбнулся Андрей. — Компьютер может посчитать траекторию прыжка лошади через барьер, но техника не способна заставить лошадь прыгнуть.

— Если только не гнать ее на этот барьер бульдозером, — весело возразил Денис. — Вы сначала послушайте. Вот вы знаете великолепно теорию эссенции, сталкивались с различными случаями, имеете опыт работы, но… Сейчас никому помочь не можете. А почему?

— Нет настроения… Кроме того, я никогда не был сильным эссенциалистом. Знания — да. Но сенсетивность… В моих паутинах аксели иногда сливались с тенями или перекрестьями следующего ряда.