Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов

Ворочая веслом, я пытался собраться с мыслями. Андрей — парень с фотографии? Допустим, он увидел свою фотку в чужом профайле, узнал имя, подобрал доступ (если он модератор сайта, хакер, да мало ли кто еще) и прочитал мессаги Андрея. На моей странице фотка есть — вроде похож. Нетрудно узнать, где находится лодочная станция: у нас народ приветливый, отведут в лучшем виде. Но прилетать сюда из Прибалтики, или откуда он, чтоб поприкалываться над моей особой?!

А я ведь где-то там его нашел. Подальше залез.

Следовательно, это вряд ли хозяин фотографии. Тогда кто?!

По правому берегу тянулся пляж, по левому — завод полупроводников «Ангстрем». От него и получило название данное водохранилище, величаемое жителями «озером». Водоем образовался за счет плотины, перегородившей речку Сходню. Парк Победы с каскадом фонтанов, лодочная станция — вот вам и место культмассового отдыха. На подходе к плотине — бетонные столбы. За них заплывать нельзя.

Пиджак Андрея лежал на скамейке рядом со Светой. Одной рукой она придерживала его, чтоб не пачкался о дно, другой обнимала оба букета. На коленях примостилась сумочка. А я уже взмок в синтетике.

— Ребята, так я не поняла, вы где познакомились? Ой, справа лодка!

Мы с Андреем оглянулись, и он быстренько вырулил, чтоб не врезаться. С лодки нам помахали.

— Так ты предупреждай заранее, мы ж не видим. И не «справа», а «слева».

Опять улыбка до ушей!

— Так это от меня слева. А от вас — справа.

— Нужно говорить по ходу движения.

Смайл.

— Мы вместе в школе учились, в детский сад ходили. Стас, помнишь, как в логопедическом здорово было? Мы «р» неплавильно выговаливали, — пояснил Андрей, — а когда познакомились… Сколько себя помню, он уже был. Да, Стас?

Люди, может, я с ума схожу? Ну откуда он знает про логопедический садик?

— А, так вы с детства дружите! Класс! А я думала, на сайте встретились.

Я тоже так думал. То есть ничего я не думал!

Андрей кивнул:

— На сайте случайно встретились. Последние десять лет почти не виделись — раз в год, и то не всегда. Оба трудимся, слишком заняты. К друзьям идешь, когда очень плохо или когда хорошо. А в ежедневной рутине некогда даже подумать о чем-то, кроме работы.

Интересная версия.

— Десять лет — это после того, как мы техникум окончили, — съязвил я.

— Кто окончил, а кто и нет. Значит, больше десяти. После первого курса мне объяснили, что есть такая профессия — Родину защищать.

Так он еще и в армии был! Я этого в анкете не писал.

— Андрей, а ты где служил?

Прямо-таки с уважением спросила. Мне вот, очкарику, не пришлось…

— В Мурманске, связистом-шифровальщиком. Штабной я. — Он опять улыбнулся.

Хоть это радует. А то как сказал бы — в Чечне…

— Интересно…

Как она на него смотрит! Неужели поведется? И откуда он взялся?!

— Где там столбы у нас? — небрежно поинтересовался я, поворачивая голову налево. Светка чуть привстала, вглядываясь вперед.

— Пока не вижу.

— Как мы медленно плывем, вроде плотина должна уже быть! — заявил Андрей. Хочет показать, что местный?

— Какой воздух чистый! — Светка прикрыла глаза и потянула носом. — Прелесть!

— Э-э… да ты что! Откуда в промзоне чистый воздух! Я там наладчиком работал, нанюхался.

— Стас прав. Когда с заводов дует ветер, жители тех домов, — Андрей кивнул на противоположный берег, — закрывают окна. И все равно в этом районе самая высокая заболеваемость.

И правда, здешний. Светка тут всего года полтора, она не в курсе.

— А вы разве не чувствуете? — Она подняла руки кверху, развела в стороны. — Легко же дышится.

Мы так и прыснули.

— Чего смеетесь, дураки! — Она опустила руку за борт, и на нас полетели брызги.

— Не-ет! Только не этой водой!

— Что ты делаешь?! — завопили мы одновременно.

— Да ну вас! Посмотрите лучше, как красиво! Горы!

— Какие еще горы!

Я огляделся, ища, что она имеет в виду.

Первое, что я увидел слева, — вереницы гор. Справа — вереницы гор. Впереди — завесу тумана. А далеко-далеко сзади — мост, под которым мы недавно проплывали.

— Не понял…

Андрей тоже перестал грести и посмотрел по сторонам.

— Ух ты! Красота какая! И правда — горы!

— Какие, на хрен, горы! — заорал я, размахивая руками, — откуда в Подмосковье горы?! Где мы?!

ГЛАВА 3

Метаморфоза

— Чему вы радуетесь? Мы что — все вместе обкурились?

— Стасик, не переживай так… Пожалуйста!

— Должно же быть какое-то объяснение, — нерешительно сказал Андрей.

— Объясняй! — буркнул я.

Мы дружно вздохнули. Да уж, ситуация! Плыли себе, плыли в черте города средней полосы, до Москвы сорок минут транспортом. И вдруг — нате, здрасте! Горные склоны, поросшие кустарником, снежные вершины в облаках. По берегам тоже кое-где снег. А река сузилась, и течение здесь быстрое. После вялого Ангстрема — прямо Терек какой-то. Пушкин на Кавказе, блин! Нет, я не против красивого пейзажа. И двумя руками за экологию. Просто не люблю ирреальности.

— Стас, может, попробуем причалить? Тяжеловата байдарочка…

— Куда?

Будто назло нам, берега пошли почти отвесные. Едва удавалось рулить в узком тоннеле. «Как в колее», — подумал я. Туманная завеса почему-то не приближалась.

— Быр-быр! — проговорила Света. Я обернулся.

— Мерзнешь?

— Угу! Холодно! Вот так теплокровные животные и вымерли!

— Надень вон его пиджак…

Все польза будет от этого подозрительного типа.

— Кто вымер?! — спохватился вдруг я.

— Где — здесь? — растерянно переспросил Андрей.

— Я! Сейчас вымру! Можно, Андрей?

— Вымирать?!

— Пиджак! — Светка глянула на Андрея то ли жалобно, то ли сочувственно.

— А… Конечно, бери!

Света бросила сумочку на скамейку, а я машинально взял у нее букет. Пиджак она просто накинула себе на плечи.

Перепутала теплокровных с динозаврами. Ну что ж, бывает.

— Надевай как следует. И пуговицы застегни, — сказал я, при этом отметив преимущество мужчин в пиджаках. Хотя Андрею, наверное, не жарко.

Занявшись пиджаком, мы не заметили, как завеса тумана исчезла, а Ангстрем снова стал Ангстремом, а не Арагвой. Будто и не было ничего. Удивительные метаморфозы творятся… Но странное дело, мы возвращались к лодочной станции! С противоположной стороны, как если бы сделали круг. Но ведь мы все время плыли по течению! А вернулись — тоже по течению…

— Как это возможно? — шептал я, не в силах отвести взгляда от белой будки. Надо ли говорить, что от гор не осталось и следа. Вокруг был привычный город. Хотя…

— А что это?

Глядя на то же, что и я, Света медленно ткнула указательным пальцем в сторону огромного, наполовину стеклянного здания, голубовато-зеленой шайбой возвышающегося по левому берегу. Я давно не был на озере. Но сегодня утром строения не заметил. Хотя я ведь был так поглощен Андреем… А Светка? Она тут живет! Тоже не видела?

— А, это? Да аквапарк вроде, — невозмутимо отозвался Андрей, продолжая грести.

Мы молча воззрились на него. Ну да, конечно. Строительство комплекса велось, но когда успели закончить? Пока мы плавали?! Фантастика!

Причалив, мы вылезли на берег и, не сговариваясь, направились к будке. Разговаривать не хотелось. Андрей забрал свой паспорт, отданный в залог, — кстати, обычный российский паспорт.

— Как теперь поступим? — спросил я без особого энтузиазма. Настроение испортилось. Необъяснимые вещи всегда действовали на меня негативно.

— Ребята, вы не обидитесь, если я — домой? Голова что-то болит, — жалобно протянула Света. Что ж, я ее понимаю.

— Устала? — заботливо спросил Андрей, — жаль, конечно. Но ничего, созвонимся. У меня твой телефон есть, а вот мой.

Он протянул ей визитку. Света поблагодарила, пряча ее в сумочку.

— Стас, держи и ты, я теперь квартиру снимаю. Звони!

Я машинально взял такую же белую с золотым карточку. На ней был номер мобильного, а ручкой дописан городской — видимо, в съемной квартире, начинающийся на семьсот тридцать восемь. «Новый город», — автоматически отметил я и хотел уже убрать визитку в карман. Но в глаза мне бросилась фамилия.

«Латушкин Андрей Николаевич», — гласила надпись.

Дурдом продолжался.

Я сам — Латушкин. И тоже, кстати, Николаевич. Отчество распространенное, а вот фамилия… На весь город — всего двое, я точно знаю. Кроме Станислава Латушкина существует только Латушкин Кирилл, мой брат. Наши родители живут в другом городе.

Я с подозрением взглянул на Андрея, тот вроде и не замечал ничего. «Ты что, мой тайный родственник?» — так и подмывало спросить. Но почему-то удержался.