Бермуды - Юрон Шевченко

Прошло 300 лет. И вот трое друзей, уроженцы Стокгольма, изнывавшие от благ цивилизации, сидели в кафе на Сергельс Торье, пили преппс и жаловались друг другу на смертельную скуку. Друзья проживали в стране, где машины не пересекают осевой линии, где держат слово, где при малейшем подозрении в коррумпированности чиновники немедленно подают в отставку. Друзья были разного возраста, образования и интересов. Полиглот Свенсен – славист по профессии, тридцати двух лет, преподавал английский язык в Сигтунской гимназии, где в свое время учились Улоф Пальме и король Швеции Карл ХVI Густав. Он работал над диссертацией, посвященной славянским языкам. Выпускник Кембриджа Петерсен, тридцати лет, работал ландшафтным архитектором в небольшом бюро при мэрии Стокгольма. Двадцатидвухлетний Юхансен учил историю в университете города Гетеборга, играл в хоккей в университетской команде, надеясь со временем перебраться в Штаты или Канаду и там сделать карьеру в НХЛ.

Друзья жили в одном доме на острове Лидинго в получасе езды от центра. В микрорайоне, возведенном в лесу, с дорожками для пешеходов и для велосипедистов. Дорожки перебегали зайцы, по деревьям мелькали рыжими хвостами белки.

Как-то, гуляя по берегу фиорда, друзья разговорились об истории Швеции. О той далекой войне. У всех троих, там, на Полтавщине, погибли предки, живописные портреты которых до сих пор украшали их квартиры.

Вот и сегодня, попивая охлажденный преппс, друзья вспоминали хроники Полтавской битвы. Напротив их столика трое уличных музыкантов в косоворотках на рожке, пиле и ложках исполняли калинку-малинку. Гулявшие по Сергельс Торье, как дети, радовались варварским инструментам и награждали трио улыбками и деньгами.

– Не понимаю, – вдруг сказал Юхансен, – как хорошо обученная, дисциплинированная, вооруженная армия Карла могла проиграть войну этим скоморохам? – Он кивнул головой в сторону уличных музыкантов, – меня это изумляет все больше и больше.

– Эта тайна мучает не только тебя, – успокоил друга Свенсен. – Там, в России, нашли свой конец армии и Швеции, и Польши, и Франции, и Германии. Честно говоря, я сам не могу этого понять.

Разговор прервался. Музыканты грянули хит Лидии Руслановой «Валенки». Публика пришла в восторг. Они хлопали в ладоши и пританцовывали.

– Думаю, нам нужно пройти по пути Карла Великого до самой Полтавы. Мне кажется, мы сможем докопаться до разгадки, – посмотрел на друзей уравновешенный Петерсен.

– Слушай, отличная идея, – поддержал Петерсена пылкий Юхансен.

– А как вы себе это представляете? – спросил все еще сомневающийся Свенсен.

– Покупаем тур на Черное море и посетим все интересующие нас места, а потом положим цветы на войсковом кладбище в Полтаве, – поставил точку Петерсен.

Изучив карты Восточной Европы, выбрали маршрут. Паромом до Таллинна было короче, но ехать решили через Финляндию. Через два дня они погрузили вещи в «Сааб» Петерсена и отбыли в экспедицию. В предвкушении будущих глобальных впечатлений Финляндия промелькнула незаметно. Прошли таможенный досмотр. Теперь перед ними лежала Терра Инкогнита, украшенная осинами и жидкими елками – могильщица величия Швеции. Таинственность усугубилась в туалете, который троица посетила перед началом штурма России. В посещенных кабинках друзья прочитали одно и то же слово, состоящее из трех букв. Юхансен и Петерсен допрашивали Свенсена, но тот только разводил руками. В университете про это ничего не рассказывали. Хотя он заметил – россияне довольно часто употребляют это слово. В разговоре выяснилось, что все трое уже встречали загадочную кириллицу. Петерсен видел его в телефонной будке Лондона, Юхансен – вырезанным на лавке в парке Гамбурга. Свенсен – в лифте недорогого отеля в пригороде Парижа.

Петерсен предположил – это фамилия эпического героя. Им восхищаются все россияне. Полет фантазии Юхансена привел его к другому выводу. Этим словом подписываются русские масоны, – предположил молодой историк. У Свенсена версий не было, но он самый первый разобрался во всем, когда они заехали в глубь страны. На энтузиазме прошли Питер и выехали на трассу Санкт-Петербург – Москва. Проехав километров семьдесят, решили сделать крюк и посетить Нарву. Навстречу выбегали деревни с черными, влезшими в землю избами и такими же людьми. «Великолепно! – радовался славист. – Тут почти ничего не изменилось с восемнадцатого столетия. Мы легко проведем наше расследование». Петерсен не принимал участия в разговоре. Он спал на заднем сидении. Ему снились сосны, орхидеи, и фиалки острова Готланд.

– Ану, тормозни, спросим дорогу, – приказал штурман Свенсен.

Юхансен остановил машину.

– Мальчик, – вежливо обратился Свенсен к ребенку лет восьми.

Тот сосредоточенно извлекал из ноздрей козы и скатывал их в шарики.

– Скажи, мальчик, мы на Нарву правильно едем?

Мальчик недовольно оторвался от своего занятия и, подняв небесно-голубые глаза на Свенсена, ответил:

– Хуй его знает. – И, подумав, добавил: – вы, дяденьки, пиздуйте отсель. Тятька в запое. Бля буду, вилами поколет.

– Ну, что он сказал? – нетерпеливо дожидался перевода Юхансен. – На, угости ребенка конфетой.

– Это ни к чему, – уже закрыл окно Свенсен.

В подтверждение его слов мальчик зачерпнул из ближайшей лужи кусок жидкой грязи и метнул ее в «Сааб».

Поплутали по каким-то дорогам без указателей. Узнали в безымянном городке, что Нарва находится в Эстонии. Пришлось вернуться на дорогу, по которой путешествовал еще Радищев. Добравшись до Москвы, обогнули столицу России по окружной. Перепутали направление и вместо Харькова двинули на Киев.

Назад едем через Польшу, Германию, Данию – решили уже порядком намучившиеся друзья. Новая граница для них стала полной неожиданностью. Они совсем забыли о существовании суверенного государства Украина.

– Лейтенант Горобець, – представился работник очередной таможни.

– Дуже приємно, – блеснул знаниями Свенсен.

Лейтенант интимно спросил:

– Как вы хотите: ехать дальше или мы поищем у вас оружие и наркотики. Дня четыре?

Свенсен, быстрее всех адаптировавшийся к постсоветскому пространству, спросил, какую сумму желает получить лейтенант Горобець?

– Триста долларов! – быстро ответил лейтенант.

Славист выдержал паузу и сказал:

– Наш бюджет позволяет выдать вам только пять евро.

– Согласен, – махнул рукой покладистый лейтенант.

Граница поразила их еще одним наблюдением. Во время переговоров с лейтенантом к офису таможни подъехала иномарка «ДАІ», водитель включил сирену со спецсигналами, всполошил всю округу и спровоцировал сходить по-большому корову, пасшуюся недалеко на лугу. После звуковой подготовки начальник дороги включил матюгальник и начал вызывать какую-то Катю, приглашая ее на свидание в лесопосадку.

На украинской стороне стало веселее. Появились фруктовые сады возле хат, росли цветы. Поселяне держали птицу и скот. Вдоль трассы замелькали стихийные базарчики, и друзья не удержались, остановились возле одного из них. Удивлению их не было предела: здесь можно было купить и мясо, и карасей, и раков, и молочные продукты. Свиная голова с синей печатью на лбу лежала на коляске мотоцикла и, улыбаясь, приглашала все посмотреть, потрогать, понюхать, попробовать. Шведы перешли во фруктово-овощной сектор. Его обслуживали девчата и молодицы с хорошо развитыми икрами без эпиляции. Девчата плевали семечки, ели то, что продавали, постоянно шутили и смеялись, заставляя призывно подпрыгивать груди в своих блузках. Шведы выбрали понравившиеся им яблоки и заказали три штуки. Их просьба на несколько минут парализовала работу базарчика – такой поднялся хохот.

– Ви шо здурiли? Не морочте собі голову та інші місця. Беріть відро. А як нема грошей – три яблука беріть так, – стонала от смеха рыжая продавщица.

Друзья действительно купили небольшое ведро яблок, тщательно перемыли покупки минеральной водой и приступили к дегустации. Шведы пришли в восторг. Яблоки пахли яблоками, они были сочнее и нежнее, чем в стокгольмских супермаркетах. В них отсутствовал резиновый привкус био-технологий.

Киев путешественники также прошли стороной, не желая терять времени. До Полтавы оставалось двести восемьдесят километров.

Досадная поломка (по-видимому, инжектора) прервала их поступательное движение возле деревни Выбли. Не найдя телефона, которыми обычно густо усеяны все дороги Европы, они несколько растерялись. Но, собрав волю в кулак, стали робко голосовать проезжавшему транспорту. Наконец, около них остановилась «Нива» зеленого цвета. Славист Свенсен объяснил проблему.

– Ну, если дадите денег, то помочь можно.

– Сколько? – осторожно спросил Свенсен.