Смерть служанки - Джудит Кук

Когда она ушла, не упустив возможности бросить на него томный взгляд и задержать свои пальцы в его руке, он пообедал, затем снова вернулся к своим записям и нашел там упоминание о визите умершей. Он тогда написал: «Элайза?..». Затем следовал короткий гороскоп и пометка, что он выдал ей маленькую склянку макового сиропа для неизвестной госпожи. Он все еще рассматривал эту запись, когда в дверь просунул голову Джон и попросил разрешения войти.

— Ну, конечно, заходи. Так что ты хотел мне рассказать?

Джон, у которого все еще бурчало в животе от избытка эля, начал с самого начала, рассказал, как увидел герб на воротах в Бишопсгейте и узнал, что дом принадлежит сэру Уолфорду Барнесу, который занимается заморской торговлей и пользуется уважением в Сити и при дворе.

— О нем говорят, как о строгом, но справедливом человеке. У него большой дом. Рыцарское звание получил пару лет назад за услуги, оказанные королевской власти. Обычное дело: хороший подарок королеве, взятки влиятельным чиновникам…

Гарри и Уилл под воздействием эля распустили языки. Несколько месяцев назад сэр Уолфорд выдал дочь замуж за молодого прощелыгу по имени сэр Маркус Такетт, наследника титула и больших владений в Кенте.

— Папаша у него лорд, так что, похоже, это откровенная сделка. Сэр Уолфорд желает видеть свою дочь леди или кем-то в этом роде, а отцу Такетта нужны деньги. Все говорят, что молодой Такетт транжира, так что хорошую невесту ему подыскать было непросто, — закончил Джон.

— А что леди?

— Перехожу к леди. Судя по разговорам, она аппетитная штучка и любительница горяченького. Сплетен ходило много. Сначала она спуталась с актером, причем настолько открыто, что папаша вынужден был вообще запретить ей приближаться к театру. Затем поговаривают, что у нее была интрижка с секретарем отца. Короче, чтобы избежать возможного скандала, требовалось поскорее выдать ее замуж. Отец Такетта болеет и думает только о внуке, чтобы род не прервался.

— Ты, похоже, поднабрался информации. И леди уже ублажила лорда в этом отношении?

— Пока нет. У одного из торговцев, с кем я разговаривал, в этом доме работает дочь, помогает кухарке и, сами понимаете, прислушивается к тому, что происходит в доме. Она сказала отцу, что Такетт жалуется, что его жена не подпускает его к себе, чтобы зачать ребенка, и ей наплевать, что об этом скажут. Об их ссорах известно всем. Такетт говорит, что он сыт по горло, потому что до брака он затаскивал в койку любую юбку, выражающую такое желание, и даже тех, кто такого желания не высказывал.

Саймон задумчиво улыбнулся.

— Ты отлично потрудился, Джон. И потратился, как я догадываюсь?

— Да мне пришлось подпоить их элем, сэр. И еще заказать пирог из дичи.

Саймон достал кошелек и протянул Джону крону.

— Это покроет все твои расходы, еще и останется.

Джон поблагодарил и сообщил самую горячую новость.

— Еще одно. Говорят, что сегодня в доме Уолфорда суета. Исчезла горничная хозяйки. Никто не видел ее со вчерашнего утра.

Саймон встал и потер руки.

— Мне нужно сегодня повидать ювелира в Чирсайде. Думаю, что потом я нанесу визит сэру Уолфорду — не узнает ли кто подвеску.

К воротам дома сэра Уолфорда он прибыл уже в конце дня и резко дернул за веревку, привязанную к колокольчику, висевшему над калиткой. Саймону пришлось дернуть за веревку еще раз, пока не появился мрачный привратник, который презрительно взглянул на него и потребовал объяснить цель визита.

— Доктор Саймон Форман к вашему господину.

— Мы за доктором не посылали, — возразил привратник. — А то бы мне сказали.

— Меня не приглашали на медицинскую консультацию, любезный. У меня к твоему хозяину срочное и конфиденциальное дело. Не пойдешь ли ты и не доложишь ему об этом? И добавь, что лучше ему выслушать меня, чем узнать об этом в конторе коронера. — Привратник, шаркая ногами, удалился, оставив Саймона за калиткой. Ждать ему пришлось минут пять, за это время мимо проехала телега и он успел уклониться от вонючих брызг из канавы, проходившей прямо посредине улицы. Вернувшийся привратник открыл калитку, впустил Саймона и кивнул в сторону дома, представлявшего собой добротное деревянное строение, укрывшееся за высокой стеной. После такого приема Саймон уже был готов к тому, что ему предложат зайти с заднего входа, но, нет, его проводили в дом через главный вход и велели подождать в холле.

Он огляделся, пытаясь понять, куда же он попал. Холл был обшит дубом и завешан картинами. Прямо перед ним висел огромный портрет плотного господина в двойке сливового цвета, украшенной рыжими кружевами. Рука его легко возлежала на глобусе, а за его спиной были изображены корабли в море. Это, скорее всего, был купец собственной персоной. Сбоку висел портрет поменьше, изображающий женщину средних лет с узким и печальным лицом, одетую в розовое платье, которое ей не шло. Это, вероятно, была хозяйка дома. С другой стороны висел портрет побольше: жеманная блондинка с вычурной прической в еще более вычурном бледно-голубом платье, расшитом цветами. Шею окружали пышные кружева отличного качества, а сверху висели несколько ожерелий, одно из них жемчужное. Сэр Уолфорд явно предпочитал выставлять все свои ценности в витрине. Саймон подумал, что молодая девушка симпатичная, хотя и похожа на куклу, и наверняка умом не блещет. Возможно, они с мужем вполне подходят друг другу.

За его спиной кто-то кашлянул. Темноволосый молодой человек, одетый в элегантный серый костюм, пытался привлечь его внимание.

— Доктор Форман? Я Фрэнсис Даун, секретарь сэра Уолфорда. Пожалуйста, пройдите сюда. Сэр Уолфорд и леди Такетт вас сейчас примут. — Из его важного вида Саймон сделал вывод, что он считает себя очень значительной фигурой в этом доме.

Даун провел Саймона по длинному коридору мимо открытых дверей, за которыми он мельком увидел роскошно убранные комнаты. Но его привели в помещение, которое, скорее всего, служило гостиной. Здесь сильно пахло псиной и несколько больших легавых спали на далеко не свежих половиках на полу. Стены были увешаны выцветшими, тронутыми молью гобеленами. Можно было сделать вывод, что доктор Форман не заслуживал приема в более приличном помещении.

Сэр Уолфорд, одетый поскромнее, но вполне узнаваемый по портрету, сидел за столом и торопливо подписывал бумаги. Молодая женщина, которая смотрела в окно, повернувшись спиной к находящимся в комнате, вероятно, была его дочерью, леди Такетт, если судить по аккуратным золотым локонам. В отличие от отца, одета она была нарядно: в темно-красное платье с юбкой на кринолине, щедро расшитой золотом.

Саймон поклонился и представился. Сэр Уолфорд раздраженно поднял голову.

— Ладно, доктор… как там вас… Форман, объясните нам, в чем дело и поторопитесь, потому что я не намерен зря тратить время. У меня сегодня еще назначена встреча в Сити.

— Тогда я сразу перейду к делу, — ответил Саймон резко. — Сегодня утром в мой дом принесли тело молодой женщины. Лодочник выловил ее из Темзы.

— И какое это имеет ко мне отношение? — поинтересовался сэр Уолфорд.

Саймон вытащил подвеску и передал ее купцу.

— Из-за этой штуки.

Сэр Уолфорд внимательно посмотрел на подвеску, затем окликнул дочь, которая продолжала смотреть в окно, не выказывая никакого интереса к происходящему.

— Черт возьми, Оливия! Взгляни! Уверен, что эту самую подвеску я подарил тебе на свадьбу.

Женщина повернулась, и Саймон испытал настоящее потрясение. Портрет жеманной девицы в холле не делал чести ни ей, ни ее отцу, который наверняка заплатил за него втридорога. Оливия Такетт была по-настоящему прекрасна: изящный овал лица, идеальные черты, но что-то в ее глазах действовало ему на нервы. И дело было не в цвете, хотя карие глаза редкость у блондинок, а в том интеллекте, который в них светился. Казалось, у нее есть все — превосходная внешность и острый ум. Неудивительно, что мужу и родителям нелегко было с ней справиться. Она подошла к отцу, взяла подвеску, затем повернулась к Саймону.

— Где вы это нашли?

— У мертвой женщины. В кармане. Мне полагается осматривать тело, прежде чем его передадут для расследования. Я пытался узнать, кто она такая, и это единственная вещь, которая была при ней. Я узнал герб, — легко соврал он, — еще раньше заметил его на ваших воротах. Потом мой слуга побывал здесь по своим делам и рассказал мне, что из вашего дома пропала служанка.

— Ясно. — Она снова взглянула на подвеску. — Моя горничная пропала еще вчера утром. Вы уверены, что это она? — Странно, но удивленной она не казалась.

Саймон задумчиво посмотрел на нее.

— Очень на то похоже. Может быть, вы кого-нибудь пришлете, чтобы опознать ее? Тело будет находиться в конюшне в Бэнксайде до завтрашнего следствия. Коронер уже расклеивает объявления, призывающие ее опознать.