![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Хризалида - Варвара Малахиева-Мирович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мы утонули в свете первозданном…»
Тане Лурье
Мы утонули в свете первозданном.Усыновил божественный покойВ одном сиянии слиянномМой дух и твой.
Сыновна ль мне душа твоя родная,Сестра ль она предвечная моя,Иль связывает нас любовь иная,В иных пределах бытия —
Доверься мигу. Свято и блаженноСужденное причастие вкусиИ этот мир, и этот свет нетленныйВо тьме земной не погаси.
27 июня 1913, Удриас«Сомкнулись воды надо мною…»
Сомкнулись воды надо мною.Далеко убегает круг.Следит ли за его чертоюИль к берегам спешит мой друг?
Какою чистотой хрустальнойВсё дышит в царстве водяном!Как в свежести первоначальнойВсё чудно, зелено кругом!
В безумно-быстром сочетаньиПромчались изжитые дни.О, как пленительно сознанье,Что не воротятся они.
Стихии властной поцелуиВсё неотступней, всё грозней.«Люблю тебя, одну люблю я», —Обманный голос шепчет в ней.
1913, ВоронежСтрасть
Отовсюду веют, реют крылья,Тьмы и тысячи незримых сил.Что решенья воли, что усилья?Да свершится всё, что рок судил.
Из глуби времен воспоминаньяЖгучий вихрь несет. Земля моя!Раскаленные немые содроганияСил твоих в истоках бытия.
Но несет, несет нас хор незримыйВыше солнца и планет.Слышишь пенье «иже херувимы»,Видишь свет, неизреченный свет?
[1913]. Москва, «Ницца»«Всё триедино во Вселенной…»
Всё триедино во Вселенной,Как триедин ее ГосподьКак Бог, рождающий нетленно,Как Сын распятый, погребенный,Как Дух, животворящий плоть.
За чудом каждого явленьяТройное скрыто единство:Его предвечное рожденье,Его распятье, погребеньеИ воскресенья торжество.
1913, Москва«Кораблик белый…»
А.В. Романовой
Кораблик белыйСредь темных водПоник несмелыйИ бури ждет.
К пристаням дальнимСпешат корабли.Кораблик печальныйСтоит на мели.
Но скоро, скороВихрь налетит,В открытое мореЕго умчит.
Кораблик милый,Пусть даст тебе БогНовые силыДля новых тревог,
Для странствий дальнихБезвестных путейИ для печальныхНовых мелей.
1913, ВаршаваВечерний благовест
Первый колокол — во имя Господне.Медом и елеем напоил он закат.Второй — за тех, что в преисподнейВ неугасимой смоле кипят.Третий колокол тем, что отдалиЗа грех мира душу и плоть,Обагрились их кровью медвяные дали.Прими их жертву, Господь!
1913, Варшава«Тихой благовест с морей былого…»
Тихой благовест с морей былогоНедоснившийся приносит сон.Сердце плачет, сердце просит сноваУслыхать навек замолкший звон.
Все цветы, не знавшие расцвета,Все надежды, спящие в гробах,Все укоры песни недопетойИ сердца, что ныне стали прах,
Тихий благовест по морю слез приноситС недостижно дальних берегов.Сердце плачет и в безумьи проситПрежних мук, невозвратимых снов.
1913, Варшава«Милый друг, мне жизнь не полюбить…»
Милый друг, мне жизнь не полюбить,Но люблю я жизни отраженье.И мила мне золотая нитьМеж земным и неземным свершеньем.
И дворец, что в зеркале прудаОпрокинул ясные колонны,Пусть не будет нашим никогда,Тяжесть царской знаем мы короны.
На престол тобой возведена,Я тебя венцом моим венчаю.Милый друг, земная жизнь темна,Но светла над нею жизнь иная.
Убаюкай зыбь души моей,Тайну неба пусть она лелеет,Пусть святая нить любви твоейМежду мной и небом не слабеет.
1913. Варшава, Лазенки«Как вожделенна страна познания…»
Как вожделенна страна познания,Как многозвездно она светла,Ее сокровищам нет названия,Ее обителям нет числа.
Как беспощадна страна познания,Ее пути — огонь и кровь,Ее закон — самосжигание,И дышит смертью в ней любовь.
И как чудотворна страна познания,В ней прах и пепел встает живымИ улетает, как ветра дыхание,Что звали мы жизнью и сердцем своим.
1913, Варшава«Запушил мое окошко…»
Запушил мое окошкоПух сквозного серебра.Где была в саду дорожка,Стала белая гора.
Рыжий кот, глаза сощеля,Тянет песню у огня.Улеглись мои метели.Тихо в сердце у меня.
Золотой глазок лампадыЗеленеет сквозь стекло.Ничего мне здесь не надо,Мир всему, что отошло.
1913, Яхонтово«Всё бред и сон. Душа сломалась…»
Всё бред и сон. Душа сломаласьИ тяжко мечется во сне.И это было иль казалось,Что сердце в саван облекалось,Что эшафот воздвигнут мне?
И это не было иль было,Что властно руку палачаТвоя рука остановила,И тьма, бледнея, отступила,И жизни вспыхнула свеча.
И снова бури задуваютДыханье робкое свечи,Где сон, где явь — душа не знает,Душа во тьме не различает,Где Ты, где Бог, где палачи.
[1913]«Тяжела работа Господня…»
Тяжела работа Господня,И молот Его тяжел.Но день, где грозное имя «сегодня»,Милостью Божьей прошел.
Если мы его пережили,Нам жизнь еще суждена,Но, помни, о, друг, мы еще не испилиГефсиманской чаши до дна.
1913«Ты дал нам белые одежды…»
Ты дал нам белые одежды,Крестил водою и огнем,Твои нетленные надеждыНа сердце выжжены моем.
Зачем же взор склоняет долуМоя причастница-душаИ у Господнего престолаБезмолвно никнет, чуть дыша?
О, Боже, в день преображеньяТы дал узреть ей горний свет,Но в мире дольнего свершеньяЕй части нет.
1913«Чужой души таинственный порыв…»
Полоски бледные зариКак след недавнего недугаИ знак, что мы с тобой внутриНеразмыкаемого круга.
Блок
Чужой души таинственный порыв,Священный страх у храма запертого.Ее младенчески молитвенный призывИ первой нежностью обвеянное слово.
Зачем так больно мне? Какой безумный кругНеразмыкаемых погибших упованийДуша испуганно почувствовала вдруг,На зов чужой души ответствуя молчаньем.
Как поле мертвое во сне Езекииля,Былое ожило в стенаньях и тоске,И оттого рука моя забылаОтветить «нет» его пылающей руке.
1913«Держи неослабной рукою…»
