Небо на двоих - Ирина Мельникова

Вечером я снова плакала навзрыд. Но затем привыкла и к фотографиям, и к восторженным статейкам, тем более знала им цену – все они, несомненно, оплачивались из кармана мужа. Лизонька рвалась в светские львицы. И ясное дело: такой олух, как Юра, лишь первая ступенька на пути девицы в высшее общество.

Продолжая шарахаться от каждого мужчины, хоть чем-то похожего на бывшего мужа, я, вероятно, надеялась, что со временем остатки чувств исчезнут и мне действительно станет все равно. А может, и не в чувствах было дело? Скорее всего, мне хотелось сохранить неизменным то, что когда-то было. Чтобы Юра навсегда остался в январе десятилетней давности – красивый, веселый, розовощекий, стоявший по колено в снегах Домбая и улыбавшийся моей фотовспышке.

Мне незачем знать о его нынешней страсти! Меня не должны интересовать его новые победы и поражения! Не надо свежих сюжетов. Это все равно что смотреть «Иронию судьбы-2» или «Возвращение мушкетеров» – одно расстройство.

Вот я и бежала от всего этого. В работу, в пустую квартиру, в метро, где сновали люди и никто не обращал на меня внимания. Бежала, куда угодно, лишь бы не испортить бессмысленными кадрами счастливые воспоминания. Настолько они, оказывается, были дороги для меня.

С Любавой мы только перезванивались. Я отказывалась от ее предложений посидеть в кафе или сходить на вечеринку. Я категорически отвергала ночные клубы и знакомства с молодыми людьми. Мне казалось кощунством веселиться на еще не остывшем пепелище своей любви. Но Любава этого не понимала. И однажды явилась ко мне под вечер в пятницу, решительно настроившись вытащить меня в выходные на дачу к какому-то своему приятелю. Но у меня к тому времени появилась уважительная причина. И мой отказ не выглядел неубедительным. У меня прибавилась наконец еще одна, но приятная забота – курчавый щенок. Карликовый пудель Дарри, или попросту Дарька. Щенок возился на кухне возле миски с едой, а затем уснул рядом, на коврике.

– Возьми его с собой, – продолжала уговоры Любава. И, не сдержавшись, укорила: – Зачем он тебе? Совсем к дому привяжет!

– А мне как-то наплевать, – отмахнулась я. – Зато есть живое существо, с которым я могу поговорить. А как он радуется, когда я прихожу с работы! Правда, шкодничает, сгрыз мои тапки, но зато никогда меня не предаст.

– Ты – больная, – с сожалением произнесла Любава и покрутила пальцем у виска. – На даче такие мужики соберутся! Не чета твоему банкиру! Что ты хоронишь себя? Смотри, лето уже! Так и будешь в четырех стенах чахнуть? Хоть бы на дачу к себе съездила. И я с тобой! – Подруга со вкусом потянулась. – В баньке бы попарились…

– Какая дача? – вскинулась я. – Как ты думаешь, где он сейчас живет со своей девахой?

Любава хмыкнула и покачала головой:

– Слава богу, тебе квартиру оставил, а ведь мог в три шеи погнать.

– Я не обольщаюсь, – поморщилась я от неприятной мне темы. – Она только наполовину моя. Да и лучше было бы, наверное, обменять ее на меньшую. Эти апартаменты мне не по карману. А дача и вовсе записана на Юру, поэтому там мне ничего не светит. Он ведь купил ее еще до нашей свадьбы.

Мне стало вдруг тоскливо-тоскливо. Я выглянула в окно. В небе летел воздушный шарик, разноцветный, как радуга. И каким ветром его занесло на высоту шестнадцатого этажа?

– Знаешь, я куда-нибудь уехала бы на пару месяцев, – вырвалось у меня неожиданно. – В глушь несусветную, где ни телефона, ни телевизора, ни Интернета… Так, чтобы никто не нашел, не позвонил… Понимаешь, мне нужно отказаться на время от всего: от квартиры, фотографий, разговоров за спиной… Я должна уехать, чтобы вернуться новым человеком. А для этого мне нужны новые люди, новый мир, где меня никто не знает.

– Н-а… – Любава смерила меня задумчивым взглядом. – Я понимаю. Заграничные курорты не пойдут, там обязательно встретишь того, кого бы век не видел. Да и не думаю я, что ты кинешься во все тяжкие.

– Нет, курорты отпадают однозначно. Тишины хочу, речки с чистой водой, по лесу побродить…

– Вот-вот! – радостно оживилась Любава. – Есть такое место! На бывшем юге нашей Родины. Леса, озера, горы до неба, а глушь такая – мама, не горюй! Чисто медвежий угол! Брат у меня там, двоюродный. В отшельники подался – на пенсию вышел и забрался в ту дыру. Дом построил, баньку. А для гостей у него – отдельная избенка. И ведь едут в его захолустье.

– Вот, а говоришь отшельник. Значит, и там будут люди.

– Без людей тоже нельзя. Одичаешь! Он летом туристов принимает. Зарабатывать на жизнь как-то надо? Места там красивые, охота, рыбалка. А из связи только спутниковый телефон. Хочешь, я сегодня с ним свяжусь? Думаю, договоримся. Заплатишь ему немного, и – живи на здоровье. Он у нас в принципе не жадный.

– Но там, в горах, наверное, холодно. А в лесу комары. Я слышала, на юге они переносят малярию.

– Нет сейчас никакой малярии, ликвидировали! – успокоила меня Любава авторитетным голосом. – А комары есть, наверное, везде. От комаров же репелленты всякие имеются. А потом в жару, в городе… пыль, духота, пробки… Учти, я скоро умотаю в Испанию. Так что решай: или покупай путевку и – в дальние страны, или к Вадиму в горы.

– К Вадиму? – переспросила я. – А отчество у него есть?

– Есть. – Веселые огоньки блеснули и пропали в глазах Любавы. – Как же без отчества? Вадим Борисович Добров. Ну, что, звонить ему?

– Я подумаю, – вздохнула я. И подлила Любаве чайку.

Все-таки страшновато ехать куда-то за тридевять земель. А как поступить с Дарькой? Можно ли его взять с собой? И брат этот… Даже если мужик на пенсии, где гарантия, что он не станет приставать ко мне? Тем более, если живет один.

– Ухаживать не будет, зуб даю, – твердо сказала Любава, угадав мои мысли. – Я уж позабочусь. Но и без того он не стал бы за тобой волочиться. Хоть и не женат, но человек серьезный.

– А почему тогда не женат? – осторожно поинтересовалась я.

– В том-то и дело! – покачала головой Любава. – Погибла у него жена вместе с сыном. На машине разбились, пять лет назад. После этого он и на пенсию ушел, и в глушь забрался. Однолюб он у нас, не то что я. Очень строгий мужчина. Будешь сама по себе, но если что-то понадобится, то не стесняйся, Вадим поможет.

Я пожала плечами. И вдруг вправду захотелось уехать далеко-далеко, за широкие реки, за высокие горы, чтобы прошлое осталось лишь темным пятном за плечами, этаким рюкзаком, который я попыталась бы сбросить, чтобы вступить в будущую жизнь с просветленной душой и чистыми помыслами…

– Хорошо, позвони ему. О Дарьке не забудь спросить. А то мужики обычно терпеть не могут маленьких собачек.