Чужое проклятие - Ольга Вольска

– Эй, о чем задумалась, сестренка? – В глазах князя прыгали озорные чертики, что идеально соответствовало его неизменному пристрастию к юмору на грани сарказма.

– Кто? Я? О чем я думаю… Мм… хм… О вечном, о глобальном, о футболе, наверное…

Эрик расхохотался:

– За едой принято думать о еде. О вечном думают в… хм… несколько ином месте. Не находишь? Кстати, великая мыслительница, ты не забыла, что сегодня мы приглашены на какой-то светский раут в честь чего-то там совершенно непонятного?

– Угу! – неразборчиво откликнулась девушка, откусывая от круассана. – Всегдашний муторный набор сомнительных удовольствий: чопорные дамы, галантные кавалеры, микроскопические бутерброды и скрипачи-виртуозы – самые лучшие в мире мастера пыточных дел.

– Точно, – согласно усмехнулся Эрик.

– Да, помню. – Анна уныло поболтала ложечкой в чашке с кофе. – Ненавижу игру на скрипке.

Глава 2

Госпожа кардинал Злата Пшертневская, глава специального отдела Дипломатического корпуса, приводила в порядок свое парадное одеяние, стоя перед высоким зеркалом в резной раме из мореного дуба. Сегодня ей предстояло посетить один из тех бессмысленных светских раутов, которые проводились в городе ежесезонно. Их устраивали исключительно для увеселения знати, но вполне успешно маскировали под благотворительные банкеты. Госпожа кардинал, несмотря на то что сама относилась к лицам благородного происхождения, отнюдь не пылала любовью к подобного рода развлечениям и старалась их избегать по мере сил и возможностей. Досадно, но на сей раз судьба мстительно подшутила над госпожой Пшертневской, превратив докуку в острую необходимость. В соответствии с неписаными правилами эти мероприятия являлись не только респектабельным способом убить время вечером, но и весьма удобным поводом для обсуждения вопросов бизнеса и заключения различных деловых сделок. Именно эту цель и преследовала сейчас госпожа Злата. Педантично расправив складки пелерины и одернув подол красного кардинальского платья, женщина отвернулась от зеркала, оставшись вполне довольной своим внешним видом.

– А где же отец Рид? – спросила она у поджидавшего ее Профессора. – Опять опаздывает?

– Сейчас придет, – невнятно буркнул Вилдар Криэ, раскуривая трубку. – А вы действительно уверены в том, что третий представитель специального отдела не станет на этом приеме лишним?

– Он не лишний, – весомо пояснила госпожа кардинал. – Он – запасной!

Профессор криво усмехнулся. Подобные радужные иллюзии его не вдохновляли.

Злата неодобрительно покачала головой. Следовало признать очевидное: ко всем проявлениям мирской суеты отец Рид относился без должного пиетета, а посему пунктуальность никогда не входила в число его личных достоинств…

Неожиданно дверь шумно распахнулась, и в комнату ввалился запыхавшийся отец Рид. Госпожа кардинал поперхнулась готовыми сорваться с языка упреками, ибо в данный момент они оказались бы просто неуместны. Сейчас ее неофициальный заместитель больше всего напоминал огородное пугало: ботинки – в грязи, на щеке – чернильное пятно, парадная сутана помята и местами перепачкана в известке и паутине. Клочья паутины запутались и в его растрепанных волосах.

– А-апчхи! – звонко чихнул священник, беспомощно размахивая руками и пытаясь поймать слетевшие с носа очки. – Извините, задержался.

– Господи всевышний, святой отец, где вы умудрились так изгваздаться?! – в один голос возопили госпожа Злата и Профессор.

– А-апчхи, ой… Решил перед выходом заглянуть в книгохранилище, взять что-нибудь почитать, ведь этот прием наверняка окажется чрезвычайно нудным… – сбивчиво принялся оправдываться отец Рид, прижимая к груди толстенный старинный фолиант. – Клянусь, я никому не помешаю. Устроюсь в уголке и…

– Рид, я беру вас с собой на этот раут вовсе не для того, чтобы вы подпирали в зале стены! – возмутилась госпожа Злата.

– Ну что вы, госпожа кардинал, я буду поддерживать вас морально! Это же Вульгата, латинский перевод Библии! – Рид демонстративно потряс в воздухе распухшим от времени талмудом. Из фолианта немедленно посыпалась мелкая бумажная труха. Госпожа кардинал, почувствовав приступ аллергии, сдавленно чихнула. – Изучая данный шедевр, я призову на нас небесную благодать, и все задуманное пройдет с благословения Божия! – самозабвенно частил неисправимый книгочей.

Профессор поперхнулся смехом пополам с дымом и раскашлялся, утирая выступившие на глазах слезы. Госпожа Злата только вздохнула:

– Ну почему каждое наше мероприятие обязательно превращается в смесь трагедии и фарса? – Вопрос прозвучал риторически и явно не нуждался в ответе. – Ладно, идемте. Святой отец, почиститесь по дороге.

Центром старой Буды по праву считается знаменитый Замковый квартал (Вархедь), простирающийся от улицы Фе до западной оконечности цепного моста, перекинутого через Дунай. Сердце Вархеди – площадь Святой Троицы, украшенная мрачноватой колонной, установленной там еще в XVII веке в честь спасения Будапешта от эпидемии чумы. Восточную часть площади занимает церковь Святого Матиаша, северную – неоготическое здание Главного городского архива, а западную – старинная ратуша. Эта самая ратуша единогласно признана одним из красивейших зданий старой части города, ее фасад увенчан статуей древнегреческой богини Афины Паллады, а часовая башня под луковичным куполом блистает свежепозолоченной кровлей. Обширные палаты ратуши способны вмешать до трех тысяч человек одновременно, и поэтому немудрено, что многие официальные мероприятия проводят именно здесь.

Большой бальный зал ратуши сверкал огнями хрусталя и радовал взор ярким светом электрических свечей. Разноцветные блики играли на натертом до блеска паркете. Гостьи чинно курсировали взад-вперед, подметая и без того отлично отполированный пол длинными шлейфами своих шикарных нарядов. Нынешняя мода изрядно тяготела к костюмам прошлых столетий, подтверждая мудрое изречение о том, что все новое – это хорошо забытое старое. А посему благородные дамы не стыдились выставлять напоказ атласные корсеты, пышные кринолины и глубокие декольте а-ля маркиза де Помпадур, а их кавалеры щеголяли в бархатных камзолах из времен правления всех без исключения Людовиков, Карлов и Эдуардов.

Анна задумчиво скользила по залу, пытаясь отыскать более или менее тихий уголок, где можно будет сесть и подремать, пережидая томную тянучку званого вечера. Эрику повезло больше. Он почти сразу же нашел себе достойного собеседника в лице обаятельного священника средних лет, который оказался профессором теологии, и теперь о чем-то увлеченно спорил с ним в другом конце зала.

Чародейка недовольно поджала губы. Мало того что здесь до жути скучно, так еще новые туфли невыносимо натирают мизинцы. И зачем она позарилась на эти высоченные шпильки? На них же совершенно невозможно ходить! Все-таки каблуки – вещь необыкновенная, волшебная, преобразующая: надела – и вот ты уже шикарная женщина, статная, подтянутая; сняла – счастливый человек. Да, присесть бы куда-нибудь, снять туфли и подремать, прислонившись плечом к колонне…

Неспешно осматриваясь вокруг, княжна рассеянно покачивала в руке бокал с красным вином, как вдруг ее грубо вырвали из объятий мягкого приятного полузабытья и бросили на нечто куда более твердое и жесткое. Причем бросили отнюдь не фигурально, а в прямом смысле этого слова. Насколько девушка успела заметить, на нее налетел высокий мужчина в черной сутане с серебряной отделкой. Он произвольно блуждал по залу, совершенно не глядя по сторонам, поскольку был занят куда более интересным делом. Не обращая внимания на окружающих и что-то бормоча себе под нос, он вперил взгляд в разворот толстенной книги, ни на секунду от нее не отрываясь. Но тут, к несчастью, на его пути возникла не ко времени задумавшаяся княжна Анна ди Таэ, на которую книгочей не замедлил налететь.

Оба эффектно растянулись на полу, и каждый бормотал нечто нечленораздельное.

Девушка резко спихнула с себя неуклюжего читателя и с раздражением оглядела свое платье, безнадежно залитое бордовым вином. Двух мнений тут, к сожалению, быть не могло: ее белоснежный кружевной наряд, недавно выписанный из Парижа, пошитый одним из первоклассных французских портных, загублен безвозвратно, точно так же как и настроение. Пылающий гневом взгляд княжны переместился на причину ее весьма прискорбной и столь резкой смены положения в пространстве… Худой нескладный мужчина лет тридцати, с резковатыми чертами скуластого лица, недоуменно сидел на полу и слепо шарил вокруг себя руками. Рядом лежала раскрытая книга.

– О Господи, в чем я согрешил перед тобой?.. – растерянно пробормотал он. – Где же мои очки?..

Анна молча подняла со своего подола и протянула незнакомцу изящное пенсне – полукруглые линзы, заключенные в серебристую оправу без дужек, слетевшее с носа священника во время падения.