Тонкая структура (СИ) - Хьюз Сэм

— Чэн, записать в этом формате «Генерацию колебательных сигналов в условиях фоновой нейтральности» мог кто угодно.

— Но ведь оно продолжается и дальше! Может быть, Джим и есть тот самый гениальный автор, который записал оригинал сообщения, но с какой стороны ни посмотри, там есть и другая математика! Результаты, которые ты еще не публиковал. Результаты, которые никто не публиковал.

— Ну, в мире есть математики и получше меня.

— Ладно, будь циником, если так хочешь. Будь пессимистом. Я дам знать, когда мы доберемся до конца, хотя и не могу сказать, что имею хоть какое-то представление, когда именно это случится. Мне кажется, что в итоге может получиться так, что мы построим рабочий преобразователь массы-энергии из скрепок для бумаги, а ты просто скажешь что-нибудь типа: «Я тоже мог бы это сделать». Это не имеет значения. Я уже сказал, что мы расшифровали второй канал — вот что важно.

— Да, и я не очень-то понимаю, как именно вам это удалось. Мне кажется, что вам, скорее всего, пришлось бы расшифровать концепции посложнее простых строительных блоков из чисел, прежде чем фраза «Приветствуем вас, зеленые новички. Добро пожаловать в Галактическое Братство Света» будет для нас хоть что-то значить.

— Да, хотя говорится там о другом. Там сказано — и имей в виду, что все это записано в виде уравнений, — что второй и третий каналы будут повторяться до бесконечности. А на всех остальных каналах и при всех прочих настройках будет абсолютная тишина. И любая попытка передачи по этим каналам ни к чему не приведет. Насколько нам известно. Это часть сообщения — доступ закрыт — то-то и то-то невозможно, пока некий параметр находится ниже определенного порогового значения. Если этот порог будет преодолен, то ограничение «снимается». Второй и третий канал повторяются до бесконечности, но первый канал… в общем, я думаю, что эта часть символизирует когерентный шум. То же самое и на других каналах. И еще мы сможем свободно пользоваться передатчиком. Вот об этом и сказано в сообщении.

— И что это за параметр? Расстояние?

— Ну, Джим сначала тоже так думал. Вроде как мы находимся в какой-то мертвой зоне, слишком далеко от центрального передатчика(-ов). Но в этом нет особого смысла, потому что второй и третий каналы мы все равно принимаем, так? Что-то активно подавляет наши передачи. К тому же «расстояние» — и как понятие, и как переменная, — определена в букваре вполне однозначно и обозначается другим символом. Нам кажется, это что-то другое. Я не могу распознать этот символ, но дальше в тексте сообщения он встречается довольно-таки часто, причем в контекстах, которые… имеют почти математический смысл.

— Чэн, так в чем суть?

— Джим считает — и пока что это чистая гипотеза — что Ф-слой может оказаться искусственным объектом. Что он был создан — и установлен — представителями другого вида тысячи, или миллионы, или даже тысячи миллионов лет тому назад. Он считает, и в этом я с ним согласен, что этот символ означает деньги. А в сообщении, как мы думаем, говорится о том, что нам нужно перейти на более дорогой тариф с большей пропускной способностью.

Глава 3. Сила удвоения

Раз в год случайно выбранный житель Земли приобретает сверхъестественные способности в результате удара молнии. Каждый последующий сверхчеловек вдвое сильнее предыдущего. Так продолжается уже десять лет.

От экстремальных температур я страдаю меньше обычных людей, однако даже в космическом пространстве— по моим оценкам — не так холодно, как в небе над Арктикой, поэтому одежду, в которую я облачен прямо сейчас — несколько слоев прочного зимнего снаряжения с меховым капюшоном, — вы не увидите ни на одном супергерое. Дело в том, что ветер вызывает переохлаждение. А в космосе переохлаждения из-за ветра не бывает. Там только пустота. Космос вызывает неприятное онемение, вроде анестезии у стоматолога, но не более того. Да, и еще удушье. А вот в подходящем воздухе и при должном ветре можно промерзнуть до самых костей.

В каком-то смысле я супергерой. С научной точки зрения мое существование невозможно. То, что я умею делать, физически просто немыслимо. Человек не может летать. Это нарушает сразу несколько фундаментальных — в какой-то мере — физически законов. С другой стороны, я нормально ем, нормально пью, выгляжу, как обычный человек и могу прикладывать колоссальные, безреакционные силы к любой части своего скелета, извлекая кинетическую энергию и импульс буквально — это опять-таки научный термин — «из ниоткуда», что не только дает мне возможность развивать сверхчеловеческую скорость и силу, но и, как я уже говорил, позволяет летать. Судя по всему, я обладаю сверхчеловеческой устойчивостью к физическим повреждениям, но для человека со сверхсилой это в общем-то само собой разумеется — а иначе, попытавшись одним ударом зашвырнуть куда подальше целую машину или сделать нечто подобное, можно запросто переломать все кости в руке. При должной концентрации точно так же возрастает и быстрота моих ощущений и реакций, поэтому, даже двигаясь с такими скоростями, я вполне могу осознавать происходящее. Суперзрения у меня нет; раньше я даже носил очки из-за близорукости, пока не согласился на лазерную коррекцию. Ни суперслуха, ни телепатии, ни плазменных лучей. Жалкое зрелище.

Хотя тридцатилетний рубеж уже позади, почти ровно год тому назад я испытал то, что называют Рождением с большой буквы.

— Уже что-нибудь чувствуете?

— Ничего…, парень у меня в ухе. Как тебя зовут?

— Э, можете называть меня «Центр».

— Хорошо, как скажешь.

— По нашим оценкам пробой будет оставаться незамеченным как минимум десять секунд. Будьте наготове.

— Буду наготове, — отвечаю я в прочную спутниковую радиостанцию и увеличиваю вертикальную скорость. Ненадолго становится прохладнее, но добравшись до слоев облачности, я чувствую заметное потепление. Солнечный свет. Солнечный ожог, если я буду оставаться на такой высоте слишком долго. Похоже, что здесь я могу задержать дыхание где-то на полчаса.

Приближаясь к границе атмосферы, я пытаюсь найти цель — это все равно, что определить откуда дует ветер, мысленно лизнув палец. Выбрав курс в этом направлении, я начинаю ускоряться — нос смотрит вперед, руки по швам. Хотя аэродинамическая форма и не свойственна человеческому телу, за пределами плотных слоев атмосферы я могу развивать просто поразительные ускорения. Моя максимальная скорость неизвестна.

— Цель обнаружена. Ребята, ваш выход.

Я избавляюсь от толстой утепленной одежды по мере того, как нарастает сопротивление воздуха. Такая «профессия» здорово учит географии, но я все равно не могу в точности назвать те горы, над которыми я сбросил свое пальто. У меня в ухе кто-то выкрикивает направление по компасу. Кто-то другой кричит, что Арика летит мне на помощь со стороны Тихого океана. Они вдвоем наблюдают, как наши сигналы движутся по поверхности Земли, и прогнозируют траектории нашего дальнейшего движения вплоть до места встречи. Непосредственно засечь пробой они не могут, а наше шестое чувство — это еще одна из тех фишек, которые противоречат всякой логике и, по-видимому, не поддается копированию.

— Это на севере Китая, — говорит первый голос. Я тяжело вздыхаю в ответ — и в этом я не одинок. Я, конечно, не ракета, но в принципе могу выступать в роли оружия, поэтому крайне маловероятно, что кому-то удастся получить разрешение на вход в воздушное пространство Китая к тому моменту, когда я туда доберусь. Впрочем, ни это обстоятельство, ни военное-воздушные силы Китая не смогут помешать мне проникнуть на территорию их страны, а значит, я почти наверняка стану причиной «инцидента» — так это принято называть в приличном обществе. И это лишь меньшая из трех проблем, которые грозят мне в данный момент.

Вторая проблема заключается в том, что новичок, который во всех отношениях окажется вдвое сильнее меня, будет китайцем. А значит, китайцы попытаются превратить его в оружие. Мы знаем, что так и будет, потому что уже видели подобное раньше. В сочетании с первой проблемой налицо угроза мировой войны.