Марджори - Герман Воук

Билли Эйрманн, краснощекий и вспотевший, возился со стременами, болтающимися под брюхом лошади. Вдруг, яростно рванув стремена на себя, он умудрился развязать все, над чем трудился до этого, и упал на пол, прямо под лошадь, а седло и стремена с грохотом свалились на него сверху. Грум с презрением взглянул на парня, подобрал седло и поставил Билли на ноги.

— Я-то думал, мистер, что вы можете сами справиться со всем этим. Ведь так вы, кажется, говорили?

— Научите меня делать это, как-нибудь, — задыхаясь произнес Билли, вытирая навоз с лица и отряхивая жакет.

— Только, пожалуйста, мистер, не в воскресенье, когда и так работы по горло. — Джефф закинул седло на спину лошади, а Билли, еле волоча ноги, потащился к скамье и упавшим голосом обратился к Марджори:

— Вот видишь, Марджи, как бывает…

Марджори, про себя посмеивающаяся над ним, подумала о том, какое же это несчастье, что из всей толпы знакомых именно Билли так привязался к ней. Единственным отличием Билли от остальных молодых людей было то, что отец его являлся главным судьей Верховного суда, и имя его, казалось, чаще других мелькало на бланках благотворительных нью-йоркских организаций. Сначала, во время знакомства с ним и полдюжиной других парней в квартире Розалинды, он произвел на Марджори сильное впечатление, когда она узнала, кто его отец; но вскоре она поняла, что он — всего лишь добродушный болван, в котором ничего нет от достоинств его отца. Все же он был из Колумбийского колледжа. И именно он пригласил ее на танцы прошлым вечером. И когда он проходил мимо, обдав ее запахом навоза, от которого она задохнулась и отступила на шаг, она улыбнулась.

Джефф критически посмотрел на нее, когда закреплял седло на лошади Билла, и произнес:

— Мне пришла идея, мисс. Дать вам Очаровательного принца… Эй, Эрнест! Приведи-ка сюда Очаровательного принца.

Марджори спросила:

— Он спокойный?

— Самый спокойный из всех живых созданий.

Чернокожий мальчик в джинсах лениво прошествовал из дальнего конца конюшни в другое стойло.

— Очаровательный принц выходит! — прокричал он.

Через минуту или две он начал выводить лошадь; именно начал, а не вывел, поскольку процесс этот продолжался довольно долго. Не потому, что животное не слушалось его. Конь вышел вполне охотно. Это походило на то, как если бы негр отвязывал животное от большой катушки с намотанной на ней веревкой внутри стойла. Это было на редкость длинное и огромное живое существо, равных по величине которому Марджори едва ли встречала за всю свою жизнь. Теперь уже можно было видеть его заднюю часть с хвостом, неторопливо помахивающим из стороны в сторону.

Животное оказалось не только огромным, но и какой-то особенной масти: оно было все покрыто мелкими красноватыми крапинками. Мальчик-негр забросил ему на спину седло и подвел его к Марджори. Конь нагнул голову, кивая Марджори. Его морда, как и любой другой лошади, по мнению Марджори, выражала самодовольную тупую враждебность.

— Как называете вы такой цвет? — поинтересовалась она у грума.

— Цвет не имеет абсолютно никакого значения, — ответил Джефф, сплевывая табачную жвачку. — Этот конь — порождение бога и дьявола, спокойный жеребец от миролюбивой кобылы.

— В его спокойствии я как раз сомневаюсь.

— Да он же чалый.

Чалый! Это слово вызвало в ее воображении широкие равнины Запада и топот летящих копыт.

— Эй, народ, седлай лошадей, — крикнул грум. Он придерживал стремена, в то время как Марджори пыталась вскарабкаться на лошадь, но так и не смогла. Это создание было таким здоровым, как та старая кобыла, на которой она ездила в манеже. Она беспомощно оглянулась вокруг, стоя одной ногой в стремени (бриджи при этом на ее бедрах натянулись). Сэнди Голдстоун, усмехаясь, подошел к ней, схватил другую ногу и перебросил через седло.

— Спасибо, — еле слышно пролепетала она.

— Ну как, стремена нормальной длины? — спросил Джефф.

— Да, все абсолютно нормально.

Грум отошел от нее и оседлал свою лошадь, цвета кофе с молоком. И как раз в это мгновение Марджори осознала, что стремена буквально болтаются у нее под ногами, а носки ее ног едва касаются их.

— Отлично, люди. А сейчас все мы выезжаем в ряд по одному, друг за другом — на улицу: только шагом, никакой рыси на проезжей части.

Они выехали из мрачной конюшни, зажмурившись от яркого света. Было по-весеннему тепло. Марджори вмиг поняла, какой же это кошмар: ехать верхом на лошади по улицам города. Копыта семи животных стучали ужасно громко, гулко ударяясь об асфальт. Она вытягивала ноги, пытаясь достать до стремян носками, и думала о том, что при падении на мостовую обязательно раскроит себе череп. Очаровательный принц спокойно тащился вдоль сигналящих такси-кэбов и гудящих автобусов. Каждый взмах его головы вызывал у нее испуг. Она прилипла к седлу, хотя оно и было жутко неудобным, и видела, как корнелльская блондинка с усмешкой и презрением смотрит на нее. Но сейчас ее не волновало ничего, кроме того, как пережить ближайший час и слезть с этого гигантского животного целой и невредимой.

Когда они приблизились к верховой тропе в парке, то лошади, почувствовавшие под ногами мягкую черную землю, перешли на рысь. Очаровательный принц удивил Марджори тем, как легко, плавно и спокойно он движется и как удобно скакать на нем. Она нашла стремена, вдела в них ноги и поскакала по тропке так, как ее учили в манеже. Уверенность снова вернулась к ней, и она могла позволить себе немного расслабиться. Они проехали мимо таверны в Грине. Марджори заметила, как интересный молодой человек за столом на террасе провожал ее взглядом, когда она скакала мимо.

Сэнди Голдстоун скакал рядом с ней, натянув поводья рыжей лошади, держась в седле спокойно и уверенно.

— Это была шутка о том, что ты не умеешь ездить? Ты великолепно держишься в седле!

Она подарила ему чудесную улыбку:

— Ты и сам неплохо с этим справляешься!

— Пару месяцев ежегодно я провожу в Аризоне. Как ты догадываешься, я просто не мог, находясь там, не научиться ездить верхом… Мардж, у меня нет необходимости ехать по пятам за тобой подобно полицейскому надзирателю, а, как ты считаешь? Моя лошадь такая беспокойная.

— Совсем не нужно делать этого, Сэнди. Поезжай вперед.

Сэнди молнией промчался вперед. Их группа проехала через сырой, тусклый туннель и выехала на залитую солнцем аллею, обсаженную вишнями, прохладную и благоухающую. Марджори была ошеломлена такой красотой. Первое время, сидя в седле, она даже не замечала, что находится вокруг. Теперь она обратила внимание на розовые цветы, качающиеся от легкого дуновения ветерка на фоне голубого неба, и забыла обо всем на свете, погрузившись в их созерцание…

Когда они выехали на открытое солнечное место, Марджори увидела, что Очаровательный принц заметно отстал от других лошадей. Блондинка, замыкающая группу всадников, оглянулась и с нескрываемым удовольствием посмотрела в ее сторону. Марджори прижалась к седлу и ногами крепко сдавила ребра Очаровательного принца. Но ничего не произошло, если не считать того, что она вынула ноги из стремян и теперь изо всех сил старалась попасть в них. Очаровательный принц, старый служака, продолжал бежать без остановки, отсчитывая то же количество ярдов в секунду.

Далеко впереди, в конце тропы, всадники повернули в сторону, и теперь Марджори окончательно потеряла их из виду, так как они исчезли в зеленых зарослях деревьев.

— Но! — воскликнула она. — И тебе не стыдно? Они обогнали тебя! Но! — Марджори цокала языком, била лошадь пятками по бокам и дергала поводья. Очаровательный принц с задумчивым видом медленно продвигался вперед.

Они приблизились к тому месту, где дорожка делала поворот, и свернули. Впереди расстилалась прямая дорожка, абсолютно пустынная, лишь еще не рассеявшееся облачко пыли, поднятое копытами недавно промчавшихся лошадей, висело над ней.

Одиночество удручающе подействовало и на лошадь, и на седока. Марджори изо всех сил старалась не упасть духом. Очаровательный принц, не видя других лошадей, за которыми он бежал вначале весьма охотно, теперь, казалось, потерял всякий интерес к этому занятию. Скорость движения снизилась, рысь постепенно перешла в шаг. Конь начал вертеть головой в разные стороны. Марджори сердито обратилась к нему:

— Ты сейчас же помчишься вперед, — и шлепнула его по шее уздечкой. Очаровательный принц свернул с дороги в сторону, остановился, с видом знатока оглядел траву и начал спокойно ее пощипывать. От возмущения у Марджори на глаза навернулись слезы. Она ударила лошадь кулаком по шее.

Марджори услышала глухой топот копыт примерно в одно и то же время с Очаровательным принцем. Он оглянулся вокруг, последний раз нагнулся к траве и спокойно вернулся на тропку, дожевывая пучок. Лошадь Сэнди сбавила шаг, зашла в сторону и остановилась рядом с Принцем.