Путь слез - Дэвид Бейкер

Вскоре, после того как отзвонили колокола заутрени, он вошел в спящую деревню и направился на другой ее край к монастырю, обнесенному крепостной стеной. Подойдя, он остановился под мутной полной луной и уставился на строение, неясные очертания которого были огромны и зловещи. Слегка раздраженный неведомым, цепенящим ужасом, который вдруг стал обуревать его, он закрыл глаза и отдался под защиту воспоминаний о летних днях, проведенных внутри монастырских стен. Он увидел, как они с Карлом и группкой послушников внимают наставлению доброго брата Лукаса, который осанисто сидит на своем жестком деревянном табурете в тени липового дерева… Мальчик успокоился.

Вил хорошо знал монастырь изнутри и мог найти в нем все, что нужно, в любой день и в любой час. В уме он быстро набросал схему внутреннего расположения помещений. Внешние стены окружали немалое пространство, включая, расположенную в самом центре, монастырскую Kirche – серокаменную церковь с одним нефом, которая была предназначена для братьев. Вокруг церкви находились монашеское кладбище, сады и несколько больших огородов. Вдоль защитных стен протянулись многочисленные постройки, среди них – покои аббата, приорат, общая спальня, трапезная, скрипторий, житницы, ароматный гербарий Лукаса, дом для гостей, гарнизон, пресс для яблок, различные сараи и мастерские.

Мальчик направлялся к запертым воротам восточного входа и издали обозревал грузную фигуру стражника, придремавшего на скамье возле поста. Вил осторожно подошел к часовому и тут же понял, что это не кто иной, как вспыльчивый Ансель из ночной стражи. Он недовольно проворчал, не сомневаясь в приеме, который сейчас получит, но собрал в кулак все свое мужество.

– Эй, стражник, мне нужна ваша помощь.

Мужчина дернулся во сне и невнятно выбранился, потом устроился поудобнее, опершись о каменную стену, которая служила ему подголовником. Вил нетерпеливо просипел и крепко схватил человека за крупное плечо.

– Стражник!

На сей раз, заспанный охранник взаправду проснулся. Он вскочил на ноги и выдернул меч из ножен, одновременно пятясь к возвышавшимся позади него дубовым воротам. Стальными петлями звякнул шлем.

– Стой, – приказал он, пока его глаза шарили в темноте. – Стой или я поражу тебя!

Вил торопливо отпрянул на несколько шагов назад.

– Мне нужен травник. Можете вы позвать брата Лукаса?

– Кто… кто это говорит? – прорычал Ансель. Он прищурил глаза на Вила. – Что ты за отродье, которое смеет приходить сюда на заутрене? Проваливай, покудова я не расшвырял по земле твои кости.

– Нет, mein Herr, – ответил вызывающе Вил. – Мой господин, я не уйду без монаха. Моя мать больна и может не дождаться утра.

Стражник приложил острие меча к горлу упрямого мальчишки.

– Ты знаешь, что братья не оставляют уединения. Теперь, щенок, поворачивай и проваливай домой или, Богом клянусь, я разрублю тебя, не сходя с этого места.

Вил тяжело сглотнул. Он был смущен и напуган. Краем глаза, аккурат под своим подбородком, он уловил угрожающий блеск широкого, длинного меча. Вил растерялся: ему нужна была Божья помощь, а Божьи люди были внутри, куда его не пускали.

– Ну, и чего остолбенел, малец? Пошел, пошел отсель. Вил отошел на один шаг, но только, чтобы собраться с мужеством.

– Нет, сир, я не уйду без брата Лукаса. Разбудите его, или смерть моей матушки будет на вашей душе!

Великан ничего не сказал, только занес свой меч, желая с ужасающей силой обрушить его на непоколебимого парнишку. Не успел перепуганный Вил увернуться от тяжелого клинка, как тут же вскрикнул: меч плашмя хлопнул его сзади по широким плечам. Он упал на землю, катаясь от боли, затем пополз на локтях и коленях под прикрытие ежевичных зарослей.

– Пошел! – заорал стражник, нагоняя Вила. – В следующий раз я оберну меч лезвием.

Пока мальчик пытался подняться на ноги, тяжелый мужской ботинок с силой врезался Вилу в живот. У него отнялось дыхание, и он покатился на росистую придорожную траву, отчаянно ловя ртом воздух.

Караульный, довольный исполненным долгом, заправил меч в ножны и возвратился к своей приземистой скамье, бормоча что-то себе под нос. Он подправил свой железный головной убор и пояс, расправил местами замявшуюся тунику, скрестил руки и прислонил голову к воображаемому изголовью, чтобы поспать еще несколько часов.

Вил отошел по тропинке не далее, чем за край деревни, и, чтобы собраться с мыслями, сменил курс на ближний лесок. Он легонько коснулся кровоподтеков на плечах и, склонившись, чтобы сделать очередной вдох, приложил ладонь к ноющим ребрам. Потом поднял лицо к монастырской колокольне, залитой лунным светом на фоне испещренного звездами неба. Мальчик был готов к новой попытке.

На сей раз он проскользнул сквозь мглистые тени под защиту большого каштана, всего в десяти шагах от храпящего стража, затем осмотрел стену, вальяжные деревянные ворота и старый набатный колокол, подвешенный на высокой караульной башне. Его глаза натолкнулись на толстый колокольный канат, безвольно болтавшийся у Анселя над головой, и Вил улыбнулся. Затем подтянул гамаши, нервно одернул края туники, доходившей ему до колен, и стал пробираться к вратам.

Вил крался по земле, как изголодавшийся кот подкрадывается к добыче, стиснув зубы, сжав ладони в кулак; все чувства напряглись до предела. Он не вспоминал уже ни о боли в животе, ни о болезненных ссадинах на исполосованной спине. Все, о чем он думал – это как бы ухватиться руками за прочный конец веревки, вырисовывающейся на фоне каменной стены.

Еще пять шагов, теперь четыре… только три… Он дважды шепотом наспех помолился: один раз – благосклонным ангелам, которым случилось пролетать над ним в тот миг, другой – каким-нибудь духам, носящимся по лесистой местности. Осталось только два шага. Вдруг Ансель дернулся в полузабытьи и завертелся, борясь с самим собой и старой скамьей. Вил замер на месте, поднятая нога так и застыла в воздухе на полушаге. Сердце неистово заколотилось, и мальчик не осмеливался даже дышать. Наконец страж, примостившись на жестком седалище, затих и захрапел как и прежде.

Словно водимый неведомой рукой, Вил бросился вперед к веревке. Он схватил потрепанный пеньковый канат двумя руками и рванул со всей силой, на которую только были способны его юные мускулы. Но заржавелый колокол едва шелохнулся. Его деревянные крепления лишь простонали и заскрипели, словно были недовольны тем, что их потревожили в столь поздний час. Обеспокоенный парень выпрямился и в недоумении уставился на высокую башню. Смятение охватывало его. Парень сильнее сжал колючий канат и бросил тревожный взгляд на Анселя, сладко дремавшего рядом.

На сей раз Вил сделал резкий рывок со всей силой, на какую был способен. Но снова неподатливый колокол отказался издать хоть какой-то звук. Лишь старый канат прошуршал по гладкому дереву. В отчаянии Вил стиснул упрямую веревку, напоследок даже оторвав ноги от земли и призывая духов предков тянуть вместе с ним. Тут с высокой башни раздался оглушительный бой и разнесся громким эхом по всей долине!

Бедняга Ансель кубарем полетел со скамьи и упал ничком, охая с перепугу. Вил снова дернул за канат. Беспорядочно махая руками, как мельница от свирепого ветра, караульный поднялся на ноги. Он заметил Вила и лихорадочно сорвал с пояса свой меч. Вил, выбросив из головы все планы, понесся вдоль монастырской стены как затравленный заяц, мчащийся прочь от взбешенного пса.

Перепутанный паренек устремился к дальнему юго-западному углу, под прикрытие густой завесы теней. Он не обратил внимания на переполох внутри поднятого на ноги монастыря, потому что слушал только разъяренные крики своего преследователя. Вил уже почти достиг угла стены, как на всей скорости споткнулся о свежеспиленное бревно, лежавшее в темноте поперек дороги. Сдавленно ахнув, он кубарем полетел на траву.

«О, мой Бог, теперь он точно меня убьет «, – подумал Вил, услышав, как звук шагов Анселя становился все громче и громче. Не успев как следует сообразить, юноша схватил лежавшее под рукой полено и нырнул за угол. Там он поджидал своего врага, вжавшись спиной в холодный камень, тяжело вздымая грудь на вдохе и раздувая ноздри. Собравшись с силами, Вил обеими руками сжал новообретенное оружие.

Быстроногий воин с приподнятым мечом метнулся за угол. Едва его ноги сделали каких-нибудь три-четыре шага, как Вильгельм сбил его с ног сильным ударом обрубка по голеням. Ансель, громко вскрикнув, рухнул лицом вниз, превратившись в груду кожи и металла. Его голова сильно ударилась о землю, и маленький шлем, безвольно соскочив с нее, подпрыгивая, покатился вниз по склону.

Повинуясь не то разуму, не то инстинкту, Вил склонился над упавшим воином. Сердце, недавно разрывавшееся от страха, теперь переполнилось странным, но приятным и новым для него чувством победы, даже превосходства. Мальчик, было, торопливо зашагал к воротам, как вдруг остановился: его таинственным образом удерживало тщеславие победителя. Он повернулся к телу, лежащему неподвижно и беззвучно. Вил стоял над поверженным врагом и победно усмехался. Его глаз уловил блеск, выдававший нечто, тщательно заткнутое сзади за пояс стражника. Вил наклонился, а затем выхватил из серебряных ножен кинжал. Он выпрямился и бережно взял свой трофей двумя руками. «И впрямь награда, достойная схватки», – подумал он, быстро запихнул его себе за пояс и торопливо отступил к стене, направляясь к сутолоке у ворот.