Путь слез - Дэвид Бейкер

Затем, весной 1212 года от Рождества Христова, папская мольба дошла до детей Франции и Германии, и они пришли в волнение. Под наплывом вдохновения священников, равно как и чувств, они готовились променять домашний очаг и привычную жизнь на надежду Божьей славы. Пятнадцатилетний пастушок по имени Стефан из окрестностей французского города Клойе объявил о видении, в котором он видел, как дети христианского мира разделяют воды Средиземного моря и без сопротивления входят в распахнутые ворота Иерусалима. Он провозгласил, что безобидные дети приобретут Святой Город силой своей чистоты и невинности, а не грубой силой топора и меча. В ответ на такое удивительное заявление тысячи людей зажглись мечтой о новом Крестовом походе и вняли призыву Стефана: «Мы идем к Богу и ищем блага для святого креста за пределом моря!»

Примерно в то же время десятилетний Николас из Германии провозглашал похожую весть по всему городу Кельну и за его пределами. Он также созывал армию детей покорить Иерусалим и ускорить обращение из ислама всей Палестины. Николас убеждал толпы жаждущих чуда, что, где пали крестоносные рыцари и воины великих королей, дети добьются успеха одним своим упованием на Самого Бога. Слова Николаса быстро распространялись по хуторам, городам и поместьям и дети ответили на них.

Итак, к месяцу июню бесхитростные агнцы Европы начали собираться стайками от двадцати до ста детей для паломничества на юг. В обществе, где, как было принято считать, добрые дела обеспечивали не только временное благословение, но и само вечное спасение, где самопожертвование еще оставалось благодетелью, а вера понималась буквально и безусловно, легионы детей сплачивались, присягая на верность Богу, Которому они с радостью доверяли. Многие были готовы идти без провизии, чтобы испытать чистоту своей веры и зримо доказать полную зависимость от всемогущего Бога. Непоколебимые даже перед лицом падшего мира, отряды Невинных отправились в путь в простодушном восторге и весело резвились в ожидании чего-то великого. Учитывая их безмерную простоту, такое невиданное ранее, всецелое посвящение должно было привести маловерных в зачарованное молчание. Столь редкое и благородное качество по праву достойно почитания.

Один летописец позже напишет, что детская радость была настолько великой, что никакие преграды не могли сдержать их. Вероятно, некоторые дети все же убежали вопреки мольбам и запретам родителей. Однако не следует забывать и о жертве тех других родителей, которые добровольно отпускали любимых детей, благословляя их со слезами на глазах. Приношение, должно быть, мучительно отзывалось в их совести, а терзающая боль немыслима для нас сейчас. Но их доверчивость, беззаветная и преданная, каковой она наверно была, печально омрачалась их слепотой. Ибо вера, лишенная истины, не вера вовсе, а лишь преднамеренное безрассудство, обреченное на скорбный конец.

Конечно, виновными были не только родители. Дьявольские спекуляции со стороны крестьянства, знати и, возможно, даже самой Церкви в угоду собственной воображаемой наживе поощряли ряды младых Исааков к неминуемым скорбям. По совести нужно отметить, что Папа Иннокентий III не выражал общественного одобрения этого Крестового похода, также у нас не имеется никаких документальных доказательств открытого признания данного предприятия Церковью. Однако мало кто усомнится в том, что именно церковная поддержка подобных движений была решающим вкладом в общественное признание похода. Не располагая ни одним свидетельством попытки предотвратить бессмысленную трагедию, мы, однако, знаем точные слова папы: «Эти дети опорочили нас». В дополнение к сказанному нужно отметить, что ни этот папа, ни его последователи не пожелали освободить выживших крестоносцев от их «обетов». Слава Богу, некоторые проявили мужественное противостояние Крестовому походу, открыто заявляя, что сам Диавол вовлек людей в обман. К несчастью, в то время народ был глух к голосу разума.

В среде этих смешанных и противоречивых толков дети-крестоносцы формировали свои ряды. Как же они отличались от закаленных, суровых ветеранов, которые вкусили от ярости и ненависти войны! Армия защитников христианства, самая преданная своему делу, состояла из смелых юнцов и подростков: молодых искателей приключений, гладкие лица которых еще не знали лезвия бритвы, лупоглазых карапузов, бойких девчушек, молодых матерей с грудными младенцами. Изредка среди них попадался ребенок отверженный, несчастный, униженный или брошенный. Запах жертвы, столь беззащитной как эта, привлекал также и волков, и их нечистые помыслы добавляли новые невзгоды на долю Невинных. Да, к счастью, к детям примыкали и блаженные, богобоязненные пастыри, и они-то, движимые состраданием и заботой, прилагали все усилия, дабы защитить и провести маленьких бойцов к цели. Сыновей и дочерей знатных лиц было значительно меньше. Следует понимать, последние и их родители вполне удовольствовались будущими благословениями, которые причитались им за то, что их сервы[i] сослужат добрую службу. Однако некоторые особы высокого рода не остались в стороне, и многие из них, как и остальные спутники, страдали и умирали. О деталях одеяния таковых, германские летописцы упоминали особо: облаченные в серое, паломники покрывались Крестоносным плащом и носили широкополые шляпы.

Сохранились сведения, что отряд Стефана следовал по полям центральной Франции, через Рейн близ Лиона, через Дофин и удивительную местность Прованса, пока не достиг, в конце долгого пути, портового города Марсель. Имеются данные, что Стефан стал известен как «Пророк» и передвигался в просторном фургоне, завешенном алыми знаменами. По пути он вдохновлял и пополнял толпу приверженцев через проповедь и пророчествование, в которых говорил властно, от имени небес. После выжидания, которое дорого обошлось властям, растерянный король Франции, наконец, приказал отрядам возвратиться домой, но Стефан и его последователи отказались ему подчиниться.

Хроники и последующие поколения рассказывали, что светловолосую армию маленьких германцев сопровождала свита «бабочек и птиц», напевая всем знакомый гимн «Чудный Господь Иисус», известный также как «Гимн крестоносцев». Нам кажется, что по видению Николаса Средиземное море должно было разделиться перед детьми в Генуе, но твердой уверенности касательно их точного маршрута нет. В своей внушительной работе «Детский Крестовый Поход», впервые опубликованной около 1870 года, преподобный Джордж Забриски Грей приводит доводы тому, что отряд Николаса прошел к западу от Рейна и пересек Альпы по хорошо известному Монсенисскому перевалу, попав прямо в район Пьемонт современной Италии. Отсюда, считает он, они последовали по долине реки По к Генуе.

Однако Грей и другие исследователи сходятся во мнении, что не все германские крестоносцы следовали исключительно за Николасом. Первоначальная армия разделилась, возможно, в Кельне, а может быть, и в Майнце. Отщепенцы, не меньше двадцати тысяч детей, решили идти вдоль восточного берега Рейна. Их страдальческий путь покрыт еще более плотной завесой истории, чем судьба спутников Николаса. Но считается, что, в конце концов, они ушли далеко от течения Рейна, в глубь Швабии, прежде чем направиться на юг сквозь опасные земли восточной Швейцарии. Грей утверждает, что они обошли Альпы но Сен-Готардскому ущелью, а затем совершили загадочный поворот на юго-восток к Адриатическому морю.

Принимая во внимание природу той эпохи и ее литературные наклонности, естественно предположить, что потерявшиеся или отбившиеся группы-одиночки, как и независимые отряды, и есть те светловолосые дети, попавшие в Ломбардию через безызвестные альпийские перевалы и направлявшиеся в Геную. Именно эти таинственные и едва заметные следы составляют предмет истории, далее изложенной в книге.

Повествование было бы тщетным и весьма ограниченным, если привязывать его к тому небольшому количеству проверенной информации, которую предоставляют скудные и порой противоречивые источники. Для данной работы был выбран особый путь: представить события таким образом, чтобы, не без участия личных предположений и догадок, совместить исторически достоверные переживания всех крестоносцев в общем. Хотя были приложены все усилия, чтобы факты повести сочетались с историческими данными, автор не ставил перед собой цели предложить вам документальный рассказ. Книга составлялась в надежде, что, перевернув последнюю страницу, читатель полнее осознает природу и дух этого несостоявшегося предприятия и мира, в котором оно имело место. Надежда была и в том, что истины, предложенные в этом, труднейшем странствовании душ, пройдут сквозь время и коснутся укромных уголков сердец нового века.

В мироздании, которое томилось от гнета, эти безобидные дети Европы перенесли непередаваемые трудности. Будь то засуха или голод, болезни или нападки врагов, доблестные воины выносили на себе испытания мира, погрязшего в страшных мучениях. Твердые в своем уповании, эти, отверженные всеми крестоносцы, продолжали путь. Сомнение опутывало их, но они все равно выстояли до конца с желанием верить, с желанием доверять, безмолвные и согретые любовью Бога, перед Чьим взором они терпеливо страдали.