Жених без лица. серия «Небесный дознаватель» - Сергей Долженко

– Никто, подчеркиваю, никто не заставит нас вступить в переговоры с террористами. И пусть не думают, что таким образом нас можно запугать. Особо хочу предупредить тех политических деятелей, которые попытаются в преддверии предстоящих выборов спекулировать на несчастье…

– Правительство определило суммы и порядок получения компенсации пострадавшим при теракте в Нижневолжске. По сто тысяч рублей выделено родственникам погибших, по пятьдесят тысяч тем, кто получил тяжелые ранения, на три тысячи могут рассчитывать лица, получившие травмы…

Рвалась полубезумная женщина через оцепление, хватаясь руками за черные куртки милиционеров.

– Моя дочь там! Пустите! Пустите, я вам говорю…

Она не говорила – кричала, но крик этот казался таким слабым в грохоте экскаваторов, поддевающих острозубыми ковшами обломки плит.

– Есть, – поднял руку спасатель с грязным почерневшим лицом. – Пускайте собаку.

Спаниель, крутя хвостом, сунул нос в узкую щель и слабо тявкнул.

– Домкрат сюда. Страхуй.

– Ага. Зацепил. Свети.

Под лучом фонаря блеснули оскаленные зубы, открытый мутный глаз.

– Мужчина, на вид лет тридцать-сорок.

– Опознать можно?

– Да.

До поздней ночи шел по первому каналу круглый стол, который вел известный журналист Поднер.

– В свете сегодняшних событий как вы расцениваете заявление мэра Нижневолжска об ужесточении режима регистрации выходцев из Северного Кавказа? – пытал он депутата Государственной думы.

– Разумеется, заявление сделано под влиянием эмоций, – с мягкой улыбкой отвечал депутат. – Мэру идти на выборы, он стремится набрать очки у горожан; да и по-человечески понятно, что чем-то хочется облегчить людское горе. Ясно, что через неделю об этом заявлении придется забыть…

Покончив с мэром-политиканом, круглый стол целиком переключился на обсуждение такой важнейшей проблемы, как бюджетное финансирование программ по улучшению экономического состояния Северного Кавказа. В конце концов сошлись на том, если дать бандиту новый дом в шесть комнат, участок и трактор в личное пользование, то он тут же добровольно сдаст автомат, взрывчатку, и начнет от зари до зари пахать каменистые горные склоны.

Из драматических перипетий уходящего дня следует отметить еще одно, немаловажное с точки развития дальнейших событий. Спасатели вызволили из-под обломков капитана Фролищева. Скончается он позже, в военном областном госпитале после нескольких безуспешных операций. Но информацию о настойчивых «осетинах» ответственный за территорию Московского вокзала успеет все-таки передать, как успеет передать список своей агентуры. Ценные показания даст источник, работавший уборщицей в зале предварительных касс железной дороги. Агент проявила инициативу, поспешив вслед за некоей подозрительной парой, которая буквально бегом выскочила из здания за несколько минут до взрыва, и тем самым спасла свою жизнь.

Глава третья. Тайное агентство

Всякому житию свой чин.

Офис Шмыги располагался на первом этаже обычного жилого дома по улице Ярославской. Отдельный вход, неброская вывеска – на фиолетовом фоне витиеватые буквы, которые с трудом складывались в надпись «Гадательный салон мадам Фуше».

Фуше – это не псевдоним и не конспиративная кличка Ивана Петровича. В салоне, тесноватой комнатке, задрапированной темными шалями, звездной картой на всю стену, с горящими в полсилы электрическими канделябрами, в глубоком кожаном кресле с высокими подлокотниками действительно сидела мадам Фуше, величественная женщина бальзаковского возраста, со строгим властным лицом и повелительными манерами. Ее плечи поверх грубого темно-синего балахона с пуговицами в виде больших серебряных полумесяцев накрывала великолепная шаль из белейшей ангорской шерсти, которая в полумраке искрила и мерцала подобно вечному льду горных вершин.

Сидела и проворно стучала спицами.

– Варвара Федоровна, я просил вас не вязать на рабочем месте! – проворчал, буркнув «здравствуйте», Иван Петрович. – Что клиент подумает?

– Ой! Здравствуйте, Иван Петрович, – Мадам Фуше сунула под стол вязанье, выпрямилась и проворчала: – Клиенты… месяцами никто не ходит. А Максимке жилетку надо, стынет на своем хоккее.

Варвара Федоровна работала вахтером в общежитии, где раньше размещался офис Ивана Петровича. Выручала, и не раз выручала его из тяжелых финансовых затруднений. И когда пошла приличная денежка, Шмыга с удовольствием пригласил на должность мадам Фуше свою кредиторшу, предложив ей вдвое больший оклад.

– Не буду я на старости лет изгаляться, людей дурить! – грозно ответила вахтерша на его предложение.

– Это не вы – мадам Фуше, это салон называется «Мадам Фуше», – убеждал он. – Только вам не обязательно сообщать каждому клиенту, что вас зовут Варварой Федоровной. За это я вам буду платить десять тысяч рублей! В два раза больше, чем ваша пенсия.

– Ты мою пенсию не трогай, – задумчиво отвечала она. – А почему бы не назвать твою лавочку мадам Варвара или бабушка Варя? Красиво. Это имя очень нравилось моему покойному мужу.

Иван Петрович предостерегающе поднял указательный палец.

– «Фуше» – это не просто имя, это – пиар! Все продумано. Баба Варя, согласен, звучит классно, но клиент денег бабе Варе не понесет.

– Это точно, – со вздохом согласилась Варвара Федоровна. – Денег мне никто и никогда не приносил. Все за ними, родимыми, больными ножками приходилось топать.

– Пиар, – пожевала губами. – Раз надо, значит, надо. Задержек не будет? Не получится, что попиаришь, попиаришь, да на мель сядешь!

Тут Шмыга добил старушку тем, что вытащил из портмоне двадцать тысяч рублей – зарплату вперед за два месяца!

Работать мадам Фуше Варваре Федоровне неожиданно понравилось. Облачалась в одеяние, которое разработал для нее Шмыга, занимала кресло. Приходил клиент. Встречала, усаживала, подсовывала анкету, которую надо было заполнить, поила чаем или кофе, дотошно расспрашивала по подготовленному Шмыгой вопроснику о снах, текущих моментах жизни – здесь она чувствовала вполне в своей тарелке; аккуратно записывала пожелания, назначала день и час следующей встречи. Сам Иван Петрович обычно сидел во второй крохотной комнатушке, так сказать, собственном кабинете, и сражался на компьютере в «Звездные войны». В промежутках между уровнями межгалактических сражений изучал заполненные анкеты. Если проблемы клиента того стоили, тогда выходил на сцену.

– Вашими проблемами займется сам Иван Петрович! – говорила таинственным полушепотом мадам Фуше.

– Кто это? – таким же полушепотом спрашивал посетитель.

– Вам повезло. Ученик Сибирева. Единственный в России специалист… ну, вот по вашему делу.

– А-а, понятно, – протягивал завороженный клиент, хотя в первый раз слышал эти имена.

Если проблемы оказывались пустяковыми, то Иван Петрович лез в компьютерную программу «Звезды и судьбы», купленную за три доллара на местном рынке, вводил дату рождения клиента, имя, и принтер выкидывал распечатку судьбы с радужным прогнозом на будущее. Распечатки и душевной беседы с мадам Фуше хватало, чтобы удовлетворенный посетитель выкладывал пару сотен долларов.

И ничем бы контора бабушки Вари, то бишь мадам Фуше, не отличалась от множества подобных шарлатанских контор, расплодившихся в последнее время, если не одна принципиальная разница. Салон являлся лишь прикрытием, под которым действовало уникальное в мире агентство по предотвращению несчастных случаев. Официально упраздненное два года назад вследствие трагических событий, тем не менее, оно жило, и позволяло Шмыге набирать богатейший фактический материал.

Когда Варвара Федоровна с величайшим пиететом произносила имя Арсения Павловича Сибирева, то клиент мог не сомневаться – его не дурили. Подполковник юстиции в отставке, бывший сотрудник Генеральной прокуратуры создал в свое время не имеющее аналогов в мире российское агентство по предотвращению несчастных случаев с филиалами во многих крупных городах. Так, директором нижневолжского филиала был назначен экс-следователь Шмыга, которому раньше доводилось работать вместе с Сибиревым в составе следственных бригад. Под руководством Арсения Павловича группа научных сотрудников РАНСа разработала методику предвидения трагических событий в жизни человека задолго до того, как они произойдут. Работа находилась в самом разгаре, когда в результате масштабной автокатастрофы погибло практически все руководство РАНСа во главе с Сибиревым. Организацию упразднили, филиалы прекратили существование. Иван Петрович Шмыга оказался безработным. Однако полученный вовремя от крупного московского банкира гонорар позволил ему продолжить дело наставника, но уже путем такой нехитрой конспирации.