Жених без лица. серия «Небесный дознаватель» - Сергей Долженко

– Вы утверждаете, что каждый несчастный случай есть следствие сложившегося образа жизни?

«Умная девочка!» – удивился детектив. Некоторые полжизни могут убить на то, чтобы дойти до этой простенькой мысли.

– Выходит, вы специалист по правильной жизни? Сидите тут за столом и учите, как надо жить, чтобы не столкнуться с тем грузовиком? Так, да?

– Упаси Боже, – передернул плечами детектив. – Праведной жизнью занимается специальная организация – церковь. Мое дело маленькое: вычислить по этому самому шуму ветра, износу деталей той ли дорогой вы едете. И предупредить, что впереди неприятности. Иногда удается определить, какие именно.

– Моя сестра… – помолчав, сказала Аня. – Она ехала не той дорогой?

– Не знаю, – грубо ответил Шмыга, – к черту машины. Я в них не силен. То, что я сказал вам, лишь некоторые общие положения. Разбираться надо конкретно. Есть множество таких вещей, о которых вам пока рано знать.

– Да, – кротко кивнула она. – Мне восемнадцать, и мне рано знать, что мертвым на могилу кладут четное количество цветов, что надгробие надо устанавливать только через год, когда земля усадку даст, что водка в помин души не идет…

Шмыга испугался, что с ней сейчас случится нервный припадок или она грянется в обморок… кто знает, какую силу чувств испытывала к старшей сестре! Однако Чайка смотрела ему в глаза спокойно, и только руки ее сжимали невесть откуда взявшийся платочек.

Шмыга встал и нервно прошелся по салону. Разве можно вбить в эту детскую головку, например, такое понятие, как трава? По спецтерминологии к категории трава относились люди, живущие без активной целеустановки, выполнившие свои жизненные обязательства или не имеющие таковых. Группа повышенного риска. Любой природный или техногенный катаклизм косил траву сотнями или даже тысячами. Трава имеет ослабленную или вовсе бездействующую систему самобезопасности. Там, где избранный подсознательно, верхним чутьем, шестым чувством ощутит тревогу и не сядет в самолет, который рассыплется над океаном; в поезд, вагоны которого пойдут под откос; не пройдет под карнизом крыши, с которого свисает, готовая вот-вот упасть, ледяная глыба, трава смело раскупает билеты и беззаботно занимает места в обреченном транспорте.

Что сказать? Дорогая Анечка, ваша горячо любимая сестренка оказалась обыкновенной травой и кто-то случайно наступил на нее кованным сапогом? Но в том и дело, что не мог он так сказать, не потому, что правда до глубины души оскорбила бы эту девочку, а потому, что сам сомневался в этой правде. Поскольку, если это правда, тогда он на что, сраный детектив по предотвращению несчастных случаев? Почему не смог вычислить, насколько велика опасность для жизни его подопечной?

– Извините, на сегодня запланированы дела…

– Даже нет времени, чтобы поговорить с клиентом?

– Клиентом?

– Со мной. Я хочу заключить с вами договор. Аванс внесу немедленно. Сколько? Двести долларов хватит?

– И на предмет чего мы заключим с вами договор? – изумился Иван Петрович, было вставший, чтобы проводить назойливую посетительницу к двери. – Вы тоже опасаетесь за свою жизнь?

– Нет. Со мной все в порядке. Я хочу, чтобы вы ответили на главный вопрос, почему… ну почему она умерла?!

Последнюю фразу она произнесла почти шепотом и отвернулась. Платочек беспомощно дрожал в ее руке.

Две недели в городе шли похороны. Днем и ночью груженые строительным мусором «КамАЗы» шли вдоль железной дороги к специально вырытому котловану. Работой по возведению нового купола над зданием вокзала лично руководил один из заместителей министра путей сообщений. Уцелевших жильцов из полуразрушенных домов расселили по пансионатам, в рекордные строки построили дорожную развязку, пустившую машины в обход вокзальной площади, и вскоре место трагедии напоминало дружную стройку времен социализма. Блестели под теплым апрельским солнышком пакеты стеклянных пластин, весело переругивались грузчики, принимая с грузовиков свежеиспеченный кирпич, высотный кран плавно подтягивал на тросе плиту с оконным проемом, проходили штукатуры в заляпанных известкой комбинезонах… бюджетных денег вкладывалось немало, и множество строительных фирм, связанных с чиновниками городской администрации, ожили в предвкушении солидного распила.

О том, что случилось второго апреля, напоминали лишь охапки свежих цветов, сиротливо брошенные под ограждения, да многочисленные наряды милиционеров с собаками. Говорили, что вскоре начнут строительство часовенки, но власти решили, что будет просто скромный гранитный монумент, даже не монумент, а памятная доска. Каждый метр земли в районе вокзала приносил сказочную прибыль, и нужно было по-государственному отнестись к этой проблеме. Тем более что нашелся солидный московский заказчик, планировавший выстроить на месте УЖД современный европейский супермаркет.

Вот с компенсациями вышла заминка. Сначала из-за того, что вроде бы не пришли деньги из Москвы. Деньги, наконец, получили, но их срочно направили на строительство дорожной развязки, а те, что должны были придти на развязку, ушли на восстановление железнодорожного полотна, хотя каждый мог убедиться, что полотно вовсе не пострадало… Вмешалась областная прокуратура, возбудила уголовное дело и наложила арест на активы местных банков, через которые шла федеральная помощь. Теперь нужно было ждать суда, который мог состояться не ранее чем через полгода. В общем, пока на руки выдали по пять тысяч на похороны, и по тысяче тяжелораненым.

Но деньги обещали, даже составили списки. Иван Петрович, отделавшийся порезами, ушибами и ссадинами, мог надеяться аж на три тысячи рублей, и даже заглянул в администрацию города, в кабинет, где размещалась специальная комиссия. Но потребовалась справка из больницы, что он обращался в этот день за медицинской помощью. Фельдшер из «скорой помощи», который наспех заклеил его порезы пластырем, справок не выдавал – некогда было. Так что Шмыга ушел неудовлетворенный, и даже немного обиженный тем, что ему сказала женщина, оформлявшая бумаги:

– Откуда я знаю, где вы пострадали? Тут алкашья, знаете, сколько понабежало!

Как бы мелочь, но факт, что Ивана Петровича Шмыгу, прописанного по адресу улица Зои Космодемьянской, 37 не найдут в списках пострадавших при теракте, сыграет ему не на пользу.

Оперативно-следственная бригада управления ФСБ по Нижневолжской области с самого начала вышла на правильный след. Как сказано ранее, повезло с капитаном Сергеем Фролищевым. В реанимации, изредка приходя в сознание, он рассказал о настырных осетинах, пытавшихся обосноваться на Московском вокзале. Хотя большая часть привокзальных торговцев погибла, но все же нашлось несколько человек, видевших кавказцев, которые занимались евроремонтом в помещении бара «Маргарита». Завозили туда отделочные материалы, листы гипсокартона, мешки с цементом. Удалось даже составить фоторобот руководителя «ремонтных» работ. А женщина-продавец из ларька, торгующего строительными материалами на Приокском рынке, даже слышала его имя – Малик. Поиски по паспортным отделениям милиции города ничего не дали, не нашлось ни одного зарегистрированного с таким именем. Зато в выданном на федеральный запрос списке студентов Казанского медресе значился некий Малик Осоев, осетин по национальности. Бросил учебу на втором курсе, увлекшись ваххабитской литературой. Оперативники в Казани и обоих Осетиях принялись за поиск студента-недоучки.

Спустя неделю следствие ясно представляло себе картину подготовки и проведения преступления. Террористы группами или по одиночке проникли в город, определились с местом проведения теракта, вышли на владельца бара «Маргарита», которому, как показала его бывшая жена, срочно потребовались деньги в связи с расторжением брачного договора. Пришли к устному соглашению, заняли помещение, затеяли ремонт и под видом цемента ввезли несколько мешков со взрывчаткой. Если бы капитан Фролищев не умер, то полетел бы со службы, как и многие его коллеги, и даже был бы отдан под суд за халатное исполнение своих обязанностей – вся подготовка к взрыву велась в течение нескольких дней буквально под окнами его кабинета! Но капитан Фролищев умер, посмертно награжден Орденом мужества, и его имя запечатлели бронзой на стенде погибших при исполнении служебных обязанностей сотрудников.

Громоздкий, состоящий из сотен тысяч винтиков, государственный правоохранительный механизм медленно, со скрипом приходил в движение. Службе участковых в трехдневный срок выявить лиц, проживающих без регистрации… центру по борьбе с терроризмом провести оперативно-розыскные мероприятия по выявлению потенциальных боевиков, оружия и боеприпасов… перевести личный состав на учащенный график встреч с негласным аппаратом…