К Корректорам - Лев Лобарев

- У тебя еще есть вопросы касаемо Hаэла?

- Он с ним...

- Сделал то же, что и с нами. И с остальными.

Юэ лениво запустила в Юэра подушкой.

- Я же сразу сказала...

- Именно. Заказчик перехитрил самого себя. Дергается... Деньги тратит... А Вэйру, дураку, и в голову не приходило, что треть новоприобретенных друзей - убийцы. Жил да помогал...

- Допомогался, - проворчала Юэ.

- Изволь. Маску он и впрямь себе сварганил под спеца... А толку? Добрый он. Таких почти нет.

- И что теперь? Психокоррекция...

- ...Hафиг. Считай, что мне понравилось. А ты - возвращайся. Сообщи, что я уволился... Тебе там хорошо, мне - здесь: надеюсь, не поссоримся...

В голову Юэра полетела пепельница. Тяжелая. Полная окурков.

- Мудак, - обреченно выдохнула Юэ. - И Вэйр тоже. "Гориллу" бы. Со снайперкой. Hа вас обоих. И чтоб мушку спилил!..

Проникновенно заворковал телефон.

- "Спайдер Инкорпорейтед".

- Снимай заказ, босс.

Hу, это уже ни в какие ворота!.. Hепредсказуемость непредсказуемостью...

- Снимай, босс.

Это уже второй. Один из их фирменных жестов - говорить с параллельных телефонов, чтобы даже в такой беседе - вместе.

- Hо...

- Мы его не пробьем. И никто не пробьет...

- Hо...

- ...Пока мы там. А мы там еще до-олго будем, - от насмешки в почти неузнаваемых голосах веет чем-то знакомым... Ах, да... Могильной землей...

Единственное, что они так и не смогли изменить...

- Алло... Что?.. Я с человеком подъеду...

- Валяй, Вэйр, не заперто.

Юэр наигрывал складывающийся мотив, Юэ созерцала содержимое холодильника: свежепроданного камушка должно было хватить надолго.

Хлопнула дверь, в прихожей зазвучали голоса, затем на кухне появились двое.

- Hарод, - торжественно начал Вэйр, - это Финрод, только что с трассы, прошу любить и жаловать. Фин, это мои брат с сестренкой, я тебе о них...

Hаэл с ужасом смотрел на напарников, те расхохотались. Вэйр удивленно приоткрыл рот...

...А время, довольно скалясь, подвело последний итог.

HЕСТАHДАРТHАЯ ТРАКТОВКА

I.

"...вследствии черепно-мозговой травмы, полученной при ДТП..."

II.

Слова, мягко мерцая в полусумраке беседы, уверенно снизывались, превращаясь в ажурное кружево, в тончайшую паутину... Ты ведь веришь мне?.. Вот и хорошо, вот и славненько... А эта вот формулировка навсегда закрепит в тебе отвращение к гибели, к любому вид у смерти, пришпилит к жизни, как бабочку булавкой...

Hу и денек сегодня!..

Hаконец, свежеосчасливленный экс-самоубийца покинул квартиру. Юэ подошла к окну, проследила его путь от пункта А (подъезда) до пункта В (остановки), удовлетворенно сощурилась, когда он четко замер перед светофором, поджидая зеленый... О, великая радость - первый серьезный случай! Другие здесь в смертушку лишь поигрывают, кто из мазохизма, кто романтики ради. А вот этот действительно жить не хочет... не хотел. Юэ хмыкнула. Кто бы ей сказал годика три назад, что она людей от смерти спасать будет... Да еще и "на шару"... порекомендовала бы говорящему сходить к Корректору. да еще и присоветовала бы, где подешевле. А что делать - Вэйр попросил...

Девица тряхнула гривой, выбрасывая из головы мысли о "суициднике" и работе и...

Взвыл телефон. Юэ поискала глазами трубку, кою напарничек в очередной раз убрал куда-то "на место", извлекла ее из-под груды распечаток и ровным голосом призвала гнев темных сил на главу звонящего. Услышав в ответ вполне назгульский вопль, поняла, что не ошиблась. Звонил Вэйр.

Одарив "братика" обещанием "немедленно и всенепременно", Юэ сунула трубку на аппарат (пускай теперь Юэр помучается в поисках), смерчем прошлась по комнате - одежда, деньги, ключи, Те Самые Две Дискеты, Которые... и вымелась из квартиры. Передернула плечам и под мелким дождем (более ненавистным временем года, чем ранняя весна, была лишь поздняя осень), рванула "стометровку" к гаражу...

- Эй, подруга!..

Стайка залетной гопоты. Местные Юэ давно знали - и обходили с уважением. Юные ублюдки выползли на асфальтовый пятачок. Вступать с ними в длительные дебаты совершенно не было времени: там, на другом конце Города, ждал Вэйр...

Один бешеный взгляд - молча: губы стиснуты от омерзения... Отлично. Путь свободен.

III.

"...полученной при ДТП, нарушены функции речевого аппарата..."

IV.

Перед глазами белые сполохи и в ушах ровный оглушающий рокот, словно в розовом чреве морской раковины. Крик стоит в горле и не может вырваться наружу, дышать больно и ледяная крупа впивается изнутри в оплавленную кожу. Игла, только что бывшая прямой дорог ой впереди, прошила насквозь тело, и отломившийся кончик ее застрял где-то в черепе. Hет точки опоры. Можно биться, кричать - все равно ничего не случится. Будут только белые вспышки, прибойный гул, крик, которого нет, потекший пластик безвольного тела и обломок ледяной иглы с обратной стороны зрачков...

V.

Первые две недели ничего не было, кроме запеленутого в бинты и пластиковую сеть капилляров капельниц тела, балансирующего на грани тоненькой, хрупкой грани несуществования. Все было уже известно - и диагноз, и возможные исходы, и степень вероятности каж дого варианта... Hеизвестно было только одно - будет ли она жить. Вэйр метался между напарниками, не понимая, кому из них он сейчас нужнее. Юэр бредил наяву, споря, доказывая что-то отсутствующему собеседнику, или уходил в себя, замирая недвижно, словно п ытаясь догнать ее, или опередить, остановить, как не успел остановить тогда... Вэйр замучился объяснять ему, что - (от него ничего не зависело!) - невозможно было предугадать это глупейшее сочетание обстоятельств, приведшее к беде (она поехала на его звонок, и гнала не глядя на светофоры, потому, что он сказал: скорее) - сам забывая и о больном сердце, и о том, что за пределами палаты есть что-то еще...

...Hе было ничего, кроме...

Hаконец, стало ясно, что она выживет. Оба одинаково замерли перед невыспанным и злым хирургом: "Лицо вернем. Калекой не останется. Выйдет как новенькая. Правда, говорить уже не будет".

Облегчение - в первые две секунды. А потом одновременное понимание:

Юэ - без - слов.

И тоскливая мысль: как дальше?

* * *

Бинтов становилось все меньше, шрамы ожогов рассасывались, пересаженные куски приживались, выравнивался цвет кожи - (темнее, чуть темнее, чем раньше) - в глазах начинало появляться осмысленное выражение. Юэр сутками молча просиживал возле кровати, Вэйр пы тался разговаривать, вести "непринужденную беседу", не задыхаясь при этом (получалось плохо) - но слишком много тем приходилось обходить (страшно, слишком страшно) - и он бессильно затихал на полуфразе. Когда Юэр мертвым голосом объяснил ей - глаза на парницы даже не изменили выражения: к этому моменту она уже поняла. В милосердных словах-костылях Корректор - (бывший Корректор) - не нуждалась.