Сирахама - Артур Прядильщик

Я снова пожал плечами. На этот раз молча: «получается, буду». Продолжать разговор не хотелось. Хотелось спать.

Эмоции Хоноки: удовольствие, интерес, веселье… Ну, еще бы! Взрослые разговоры, братец вполне адекватно отвечает… Красота!

Конечно, можно было подойти к Старейшему и сказать: «А я все знаю!» И рассказать, как было дело. А потом весело посмеяться вместе с ним, потому что…

Ну, понятно, да? Свой «тру-канонъ» я могу засунуть куда подальше. Или подтереться.

Потому что этот мир — совершенно другой.

Потому что, во-первых, мне сейчас не шестнадцать, а семнадцать, и в Редзинпаку надо мной издеваются уже год. Хорошая наследственность дает о себе знать — уже сейчас отлично физически развитый Сирахама Кенчи может уверенно пройти знаменитый Лабиринт Драконов… с выключенными ловушками, конечно. Но с включенным ловушками этот Лабиринт не каждый Дракон пройдет…

Тут у нас плавненько появляется во-вторых.

Клан Дракона. Лучшие специалисты по физической охране. Высококлассные специалисты. Один из самых известных кланов в Японии и за границей. Даже у Российского Императора в его гвардии, говорят, на должности инструктора служит один из Драконов!

А вот здесь — внимание! — в-третьих. Моя дражайшая матушка. Эта изящная миниатюрная красотка с горящими глазами и «статуэточной» фигуркой… Старшая Сестра клана Драконов. Бывшая. Отринутая Старшая Дочь. Изгнанная.

Семнадцать лет назад она руководила охраной промышленника Танимото (Старшая дочь! Лично! Высочайшая честь!). Охрана была организована, и все уже готовились услышать победные реляции о поимке убийцы или его… нейтрализации (были все основания полагать, что заказ принял клан Гасящих — легендарный и неуловимый), но — разведка сообщила о том, что «черная чаша» — заказ на убийство — была собственноручной разбита заказчиком. Тем самым заказ на убийство был снят… Что тому причиной — до сих пор неясно… И не это главное.

Казалось бы — живи, Танимото, и радуйся! Ан-нет. У старшего сыночка что-то переклинило и он попытался затащить «главного телохранителя» в постель. Женщину Драконов! В постель! Вскрытие показало, что сынуля по самые брови закинулся какой-то химией. А многочисленные камеры показали, как в ответ на вполне ожидаемый отказ в постельных утехах великовозрастный придурок стал палить из автоматических пистолетов.

И, по сути и по закону, Саори была права — оставить недоумка в живых она не просто не могла, но и была обязана его прибить — рядом находились дети этого самого Танимото. Но вот «по понятиям»… Клан, готовящий лучших телохранителей, убивает (!) заказчика до выполнения контракта!

Так что клан Драконов, чтобы сохранить репутацию, был вынужден провести ритуал изгнания.

К сожалению, понятия о чести у всех разные. Танимото-папаша наглядно продемонстрировал, что идиотизм в его семье — заболевание наследственное — и «поднял волну».

Вначале, сразу после изгнания Саори, начал грозиться судом. Потом прокашлялись получившие щедрые гонорары журналисты. Потом — унизил Патриарха Драконов, который лично прибыл к нему для принесения извинений и поиска путей урегулирования проблемы.

Прожил Танимото после этого недолго — клан Рю демонстративно отошел в сторону, столь же демонстративно умыл руки и с намеком воззрился на многочисленных врагов Танимото. Те намек поняли, и Хиасо Танимото погнали, как зайца, по всему миру.

А клан Танимото, разумеется, раздергали на кусочки — молодой глава не смог удержать огромное хозяйство в руках.

Все это Кенчи рассказали родители в день его четырнадцатилетия. Стали понятны настойчивые попытки родителей пристроить сына в какую-нибудь школу боевых искусств и упорные попытки матери «расшевелить кровь»… Шли месяцы, сменялись учителя — кто-то быстрее, кто-то медленнее… и все они качали головой на молчаливый вопрос матери: Сирахама Кенчи оказался совершенно бесталанен в боевых искусствах. А врать матери Кенчи, Старшей «драконихе» (пусть и бывшей) — никто из учителей не осмеливался.

Что характерно, про Редзинпаку родители Сирахаме ничего не говорили. И встреча с Миу произошла, как по писанному — мастерская подсечка-бросок на улице. И ведь произошла эта встреча совершенно случайно! Когда родители узнали, что Сирахама уже несколько месяцев втайне посещает «страшное додзе» — они ужаснулись!

Совсем недавно, где-то два месяца назад, мать неохотно призналась, что семья Сирахамы серьезно собралась бежать из страны в ближайший год-два. Нужных навыков у бывшей дочери Драконов — телохранителя — конечно, немного, но чтобы укрыться на некоторое время — хватит. Хватит и денег.

Правда, особых успехов в боевых искусствах у Сирахамы пока не было и в Редзинпаку. Максимум, что сумели сделать мастера — подтянуть его на уровень, позволяющий пройти тот самый «страшный лабиринт» и набить морду местным хулиганам.

— Задумались, пацанчики? — Весело хмыкнул Сакаки, ударом ладони в солнечное сплетение отправляя меня в короткий полет.

Стена. Спина. Искры, темнота в глазах. Ведро воды.

— Молодец, малыш! — Непривычно улыбающийся Сакаки осторожно стукает меня кулаком в плечо. — Молодец. Ты целых полминуты защищался от атак третьего-четвертого дана… Молодец! Почаще задумывайся, хе-хе-хе… А теперь, посмотрим, как ты работаешь с пятыми данами… ученичек! Подъем-на!

Задумываться, конечно, полезно. Но, видимо, в Редзинпаку любую «полезность» могут обратить во вред.

Глава 2

В институте на «обеденной» перемене мы с Миу хотели классически покушать на крыше… Вышли, осмотрелись, переглянулись, вздохнули и побрели обратно вниз, в сад.

Крыша оказалась занята плотно и основательно: последние теплые осенние денечки — студенты облепили все поверхности, на которые падало солнце. Кто-то ел, кто-то спал, кто-то считал ворон, закинув руки за голову.

В парке студентов оказалось не меньше, но там хотя бы больше места. Мы устроились прямо на земле под солнышком, расстелив предусмотрительно прихваченный коврик. Хотя вполне могли сесть прямо на траву, аккуратно подстриженную и сухую.

Я сел по-турецки, Миу — понятно — на корточки. Птички поют, солнышко светит, облачка, легкий ветерок… Будем временно считать, что это школьная романтическая новелла. И, пожалуйста, не драма. И — не комедия, будьте любезны. Согласен на «повседневность». И, если можно, хентайчиком полейте… Нет, не совершеннолетний. Нет, родители дома… Жаль. Ну, хотя бы «этти» посыпьте, ладно? И побольше! Побольше!

— Что у тебя сегодня, Кенчи? — Миу сунула любопытный носик в мою коробку.

— Как обычно! — Я продемонстрировал содержимое бенто.

— О-о-о! «Как обычно»… Не ценишь ты маму! — Хищно прищурилась Миу на круглые кусочки курицы в кляре и вопросительно пощелкала палочками.

— Ценю! Еще как ценю! — Запротестовал я и подвинул коробку поближе к подруге. — Дозо![2]

Вообще, когда Миу находится рядом, голова у меня работает скверно: я говорю какие-то неуклюжести, не к месту краснею… Особенно часто это стало проявляться после начала моей двойной жизни тут.

«И чего у тебя по ней так крышу сносит — не понимаю! Ты же в два раза меня старше! Я вот как-то терпел…»

«Гормоны и спермотоксикоз — раз… я уже и забыл, как они, оказывается, по мозгам лупят. Потрясающая красота местных девушек — два. В какую ни ткни — смертоносный кавай и улет мозгов. И — три — даже среди местных красавиц наша подружка выделяется… И потом — она же, черт возьми, УМНАЯ! Четыре»

«Умная девушка — это так круто?»

«Если не стервозина, то, считай, я — самый счастливый человек на Земле… ну, конечно, если она именно меня выберет. А умные девушки, выбирают, как правило, САМИ. Ну, а если нет, то — примите наши соболезнования, Сирахама-кун!»

«Ну, по этому „канону“ у нас же с ней все будет хорошо?»

«Можно этим каноном стены туалета обклеить. Я вытащил все, что смог вспомнить… И то, что творится в этом мире, ни в какие ворота не лезет! И — не в два раза — совсем уж в пердуны меня записывать не надо!»

— Кенчи-и-и… — У меня перед лицом помахали ладошкой. — Ты все еще с нами?

— Я все еще с вами! — Улыбнулся я, увидев ополовиненный «состав» моего домашнего бенто.

— Вкусные «шарики»… — Похвалила Миу и предложила. — А хочешь мои попробовать?

«О, да! Я б твои „шарики“ с удовольствием попробовал бы…»

«Ну, ты и пошляк! Любые слова на это дело переводишь! Старый извращенец!»

«Это все гормоны Сирахамы Кенчи!»

«Не перекладывай свои старческие проблемы на головы молодых, извращенец!»

— С удовольствием, Миу-сан!

Миу проказливо улыбнулась, и ловко подхваченный палочками кусочек обжаренного сыра отправился к моему рту: