Сирахама - Артур Прядильщик

— Ну, беги же! А то на тренировку с Ма Кенсеем опоздаешь!

Ученик убежал, и Акисамэ взял в руки чашку. Подул и с хлюпаньем сделал глоток:

— Наверно, сам делал. — Определил он. — Чай, который делает Миу — чуть мягче… Этот же горчит сильнее, чем надо.

— Будь справедлив, Акисамэ! — Посоветовал Старейший. — И — снисходителен. И испытай радость, в конце-то концов — наш ученик впервые сделал нам, старикам, чай!

— Хм… Вы правы, Старейший! — Повинился Акисамэ. — А я, действительно, был несправедлив и пристрастен. Дело в том, что я раздосадован.

— Хе! Ну, с педагогической точки зрения, парень, я должен был попенять тебе, что ты, весь такой из себя крутой, не увидел ученика, зашедшего со спины, чтобы ты больше уделял внимания своим тренировкам и испытывал бы большее рвение в своем самосовершенствовании…

Старейший замолчал на долгую томительную минуту, смакуя чай. Акисамэ терпеливо ждал.

— … Но я не буду этого делать!

И снова умолк, делая следующий дли-и-инный глоток. Акисамэ вздохнул и, все еще огорченный, покорно спросил:

— Почему же, Старейший?

— Тут ко мне внуча пришла вся в расстроенных чувствах. — Умильно проворковал Старейший. — Эх! Взрослеет малышка, взрослеет! Ее интересовало, кого я выберу ей в мужья.

— Влюбилась? — Мгновенно определил еще сильнее помрачневший Акисамэ. — В Кенчи?

— Эх, молодость! — Мечтательно изрек Старейший и прищурился на Акисамэ, предлагая продолжить.

— Жаль, если так. И жаль, если это чувство у них взаимно. А оно взаимно. Я, конечно, искренне «болею» за своего ученика, но перед бойцами Старых кланов у него нет шансов… Пока нет…

Акисамэ вопросительно посмотрел на Старейшего, предлагая опровергнуть… Желая, чтобы Старейший опроверг. Но Старейший опять перевел разговор на другое… на первый взгляд:

— Сакаки-кун уже хвастался?

— Да, конечно! На радостях Сакаки переломал половину макивар[5] на втором полигоне. Вторую переломал Апачай — я сомневаюсь, что Демон что-то понял, но он очень тонко чувствует чужие эмоции. Сио обязался лишить себя пива до второй активации ученика. Я с ним поспорил на ящик «Кирин Ичибан», что это произойдет на моей, а не на его тренировке…

Старейший расхохотался, хлопая себя по ляжкам. Утирая слезинки в уголках глаз, он задал новый неожиданный вопрос:

— Сильно он тебя напугал?

И снова Акисамэ напрягся, пытаясь определить смысл вопроса.

— Это было… неожиданно. Ко мне давно так не подкрадывались. Только Сигурэ. Но она не злоупотребляет этим — понимает, что может спровоцировать рефлекторный ответ.

— И?

— Если это результат активации…

Старейший хмыкнул и со вздохом сожаления отставил пустую кружку:

— А знаешь, мне понравились эти резковатые жесткие нотки в чае нашего ученика! — И неожиданно серьезно тихо добавил, почти прошептал. — Драконы никогда не подкрадывались со спины, Акисамэ! Никогда! С Сакаки малыш использовал технику Драконов, да. Но сейчас я видел, как он «перекатывал» ступню по полу…

Он снова замолчал… но это уже был не риторический прием — Старейший, действительно, глубоко задумался. Коэтсуджи, затаив дыхание, ждал. Он начинал догадываться, но смутное подозрение пока не оформилось во что-то конкретное. Наконец, Старейший глубоко вздохнул и расслабился:

— Давай сделаем так, Акисамэ… Недельку… Нет, две недельки не подпускай Миу к Кенчи в спаррингах.

Акисамэ удивился:

— Почему?

Старейший чуть смущенно покашлял в кулак:

— Ну, во-первых, я сказал ей, что у Кенчи позавчера была первая активация… дескать, порадуйся за друга, внучка. А во-вторых, я сказал ей, кто будет ее женихом, ЕСЛИ Сирахама не сможет ПОЛНОСТЬЮ разбудить «старшую кровь»… Ну… кхм… как бы… я сказал ей, что это будут Асамия, вот!

— Ой-ой, Фуриндзи-доно! Не слишком ли это… — Забеспокоился Акисамэ.

— Хо-хо-хо! — Смущенно рассмеялся старик, ковыряя пальцем доски настила.

— Поня-я-ятно, — Протянул Акисамэ. — Девочка загоняет его на тренировках. Может даже убить в попытках «достучаться» до его «крови»… Лишь бы не попасть в клан Асамия.

— Да. Это то, что касалось детишек… Дальше… впрочем, дальше — тоже их касается. В случае второй активации постарайся увести Миу, если она будет рядом, куда-нибудь подальше…

Да уж, Старейший обладал прокачанным до максимума скиллом «способность удивлять Акисамэ»:

— А это-то зачем?

— Девочке рановато видеть ту технику, которая может «вылезть» из малыша…

— Но она же изучала основы Рю-рю… Я сам ей их преподавал!

— Парень. Чем ты слушал? — Насмешливо улыбнулся Старейший. — Я же ясно сказал — то, что из парня краешком вылезло вот только что — это НЕ школа Дракона!

— Но… — Акисамэ, открыв рот, расширившимися глазами смотрел в сад… — Но… но…

— Акисамэ… завис. — Раздался хрипловатый женский голос из-под энгава. — Ресет поможет.

— Сигурэ. — Ничуть не удивившись, Старейший посмотрел на женское личико с молниеобразными бровями. — Ты будешь пытаться активировать парня каждую ночь… и днем, если хочешь, тоже. Вообще, в любое время, когда и как посчитаешь нужным…

— Дома? У него? Тоже? — Деловито уточнила девушка, все так же лежа лицом вверх под досками пола, выставив наружу только голову. — Порножурналы — в шкафу… Носки грязные — под кроватью… Диски с «клубничкой» — под кроватью… давно не смотрел. Ролики — на диске «эф» в папке «мусор». Пароль на архив…

Старейший снова хохотал. Акисамэ, уже «отвисший», внимательно слушал и, одновременно, что-то напряженно обдумывал, делая карандашом какие-то одному ему понятные закорючки-заметки на небольшом планшете.

— Девочка, ты бесподобна! — Простонал Старейший. — Нет, дома не надо. Я подойду к малышу сам и предложу на месяц переехать в наш «приют сумасш…»… э-э-э… «приют героев». Если я правильно понял его настрой, мне придется его уговаривать не бросать школу, хо-хо-хо!

— Дома… интереснее. — Возразила мастерица оружия.

— Ох, детишки. Какие ж вы у меня глупенькие! У него дома засекут, чем ты с ним занимаешься…

— Дракониха. Не засечет. Я круче. — Сигурэ выпятила немаленькую грудь. — Пф!

— Причем тут Сирахама Саори, детка? — Ласково спросил Старейший.

Теперь у Сигурэ расширились глаза. И теперь пришла очередь Акисамэ заботливо осведомляться:

— Сигурэ, а где у вас кнопочка ресет расположена?

— Мототсуги. — Прошептала Сигурэ жалобно… — Я… как же… пф-ф-ф-ф…

Жаль, рядом не было Ма Кэнсэя с его бронированным фотоаппаратом — за фото ошарашенного выражения на очаровательном лице мастерицы любого оружия в определенных кругах отвалили бы баснословные деньжищи!

— Вот именно, детишки. Вот именно! А ведь мы даже не заподозрили в этом неуклюжем разгильдяе наемного убийцу одного из самых опасных и загадочных кланов! Да-а-а… Подготовочка в клане Гасящих — это нечто!

— Девочка, еще одно важное поручение… Не менее важное, чем предыдущее.

Сигурэ серьезно кивнула и картинно приложила ладошку ковшиком к уху:

— Сгоняй на кухню, Сигурэ-чан, и укради для меня еще этого замечательного чая!

Глава 3

«Не понял — это что было-то? Когда мы чай принесли…»

«Да, неприятно — Акисамэ нас жалеть изволит. На тренировках, когда убить пытался, не жалел, а как только речь зашла о Миу — жалостливые глаза сделал… будто щеночка на его глазах режут. Противно!»

«Хороший он человек. Добрый»

«Обязательно будем помнить об этом на следующей его тренировке. Дескать, добрый дядя — конфетку дал, а мог бы и…»

«А если без ерничанья?»

«Если без ерничанья, то получается, что мастера знают, что нам с Миу ничего не светит. Но пальчики за нас держат. Наверно, это хорошо»

«Вообще-то, Старик, я не только про это. Акисамэ какой-то нервный был. Не заметил?»

Бац! Бац! Бац!

— Плохо, Кенчи-сан!

Ма Кэнсэй, действительно, испытывал искреннее огорчение — ученик снова разочаровывал. А я тем временем, кряхтя, поднимался с земли, потирая живот и грудь, в который прилетела молниеносная серия из нескольких ударов в исполнении главы Клана Феникса, Ма Кэнсэя.

— А как будет хорошо, Ма-сэнсэй?

Неожиданный вопрос заставил невысокого китайца задуматься…

— «Хорошо»… — Кэнсэй снял шляпу, внимательно рассмотрел ее, будто искал ответ на вопрос. Водрузил шляпу на место. — «Хорошо»… Упор лежа — принять!

— Хай! — Я упал на кулаки.

— Ни-ни-ни… таки для вас это будет слишком хорошо! — Судя по эмоциям, мастер Ма улыбался. — Но в упор лежа вы встали хорошо — как раз головой к стеночке… Это хорошо, батенька! Это — хорошо! Ноги — на стеночку. Ай, ну таки я вам скажу — тоже хорошо! А теперь — постараемся выпрямиться и не прогибаться в пояснице — потому, как это, доложу я вам, будет немножечко нехорошо. «Хорошо»… «хорошо»… А как вы считаете, голубчик, что для вас в кэмпо будет «хорошо»?