Прикажите мне, принцесса (СИ) - Хаимович Ханна

Когда теперь ее хватятся? И что здесь успеют с ней сделать до этого момента?

София сползла на пол по сырой холодной стене и разрыдалась. И в эту минуту загремел замок отсека.

Послышались голоса.

— Постойте пока снаружи, я позову… Нет, приведите, Парден, скажите, что это важно! ЛʼАррадон нужен мне немедленно. Не беспокойтесь, она не опасна.

Вистария договаривала на ходу. Голос был одновременно знакомый и чужой. А потом дверь захлопнулась, и София услышала перестук каблуков. Неторопливые уверенные шаги.

— Значит, вот кто мутил мне здесь воду, — сказала Вистария, подойдя к решетке вплотную. — Как давно ты при дворе и кто твои сообщники, София?

Та вскочила. Значит, мать, узнав ее, даже не задумалась, кого видит перед собой? Значит, Вистарии давно плевать на погибшую дочь как на личность, как на собственного ребенка? Ее волнует только человек, тревожащий покой Теневой Охраны… или что там королева имела в виду, говоря «мутишь воду».

— Мама… — прошептала София, впиваясь взглядом в знакомое лицо. Так близко… Всего пара новых морщин… И ни капли прежней доброты.

Вистария подняла руку.

— Кто твои сообщники? Кто кроме Феретти? Говори, быстро!

— Ты знала о Феретти… — констатировала София. — Но, мама… Почему…

Она даже осеклась, не в силах высказать все, что чувствовала. Почему ты так поступаешь со мной? Почему ты на стороне Кервелина? Почему в тебе не осталось ничего от той Вистарии, которую все знали десять лет назад? Что с тобой?

— Мне молча смотреть, как кто-то подрывает основы королевской власти? — вскинула тонкие брови Вистария. — Мой долг — вовремя пресекать угрозы… А теперь говори, зачем ты здесь и кто еще тебе помогал!

Бесполезно. Не было даже призрачного шанса до нее достучаться. София вздохнула и промолчала, глядя в пол. Но долго молчать Вистария не позволила.

— Не трать мое время. Или ты сейчас же рассказываешь, что ты делаешь при дворе, кто твои сообщники и в чем заключается ваш план, или я прикажу тебя пытать, — нетерпеливо бросила она. В голосе ее чувствовалась только досада на то, что преступница не желает сотрудничать. София подняла голову.

— Мама?..

В лице Вистарии не дрогнул ни один мускул. Никакой жалости, но и никакого удивления. Она явно знала, что в камере перед ней — родная дочь, и помнила все, что касалось Софии, но воспринимала это знание отстраненно и безэмоционально, как сухие факты из книги о давно минувших временах. Что-то было не так.

Снова загремела дверь, в отсек вошел еще один гвардеец, Вистария отвернулась от решетки, начала что-то говорить… София не слышала. Ее снова охватил холодный ужас. И от того, что произошло с ее матерью, и от того, что могло ожидать ее саму.

***

Элейн не подозревала, что торжественный вечер прибытия принцессы Дорры и анаростийской делегации окажется таким веселым. Не считая собственно встречи — там ритуал был расписан до мелочей. Но позже, когда начался банкет, а за ним бал… Элейн изрядно позабавила реакция людей на нее.

Подпорченная репутация оказалась неиссякаемым источником поводов для смеха. Не успела Элейн сесть в отведенном для фрейлин месте за столом, как ее схватил за руку сын графа Паорота и предложил встретиться «часиков в двенадцать в верхнем зимнем саду». В конце ужина, когда столы по мановению вадритов магов из обслуги сдвинулись к стенам, а гости смогли пройтись по залу, поговорить и даже немного потанцевать, разогреваясь, под ненавязчивые аккорды с галереи, она заметила, как перешептываются при виде нее недавно представленные ко двору дочери некоторых знакомых вельмож. Услышала даже четкое «Распутница!» за спиной. Будь она на самом деле Эллин Тамеан, это могло бы серьезно выбить из колеи. Но Эллин была всего лишь маской, из-под которой можно было всласть похихикать над предрассудками. И помечтать, с чего начать их искоренение.

…Оркестр спустился с галерей и занял место на помосте у стены, маги с вадритами в очередной раз сменили убранство, перестроив зал под бальный. Свечи в люстрах вспыхнули ярче. Послышались первые ноты мелодии, Анеррис, выполнявший роль распорядителя на балу, принялся что-то говорить…

Внезапно Элейн вздрогнула. Кожу в вырезе платья под кружевной накидкой обожгло болью. Она отдернула край серовато-фиолетовой ажурной ткани.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Связной вадрит на цепочке мерцал красной третью. И нагревался, обжигая кожу. Похоже, нагревающиеся вадриты — это страсть Эреола… так. Кто-то в беде!

Элейн взяла амулет в руку. Вокруг красного сегмента начал сгущаться полупрозрачный алый дымок, готовый вот-вот сформироваться в указующий луч. Элейн принялась пробираться к выходу, готовая если не бежать на помощь, то хотя бы позвать кого-то из своих… и тут сияние погасло.

Интересно… Очень сомнительно, чтобы кого-нибудь угораздило случайно активировать свой вадрит. Она пожалела, что не взглянула на Анерриса, объявляющего правила какой-то игры-танца. Может быть, рассмотрела бы, светится ли амулет у него и как он реагирует… А впрочем, Анеррис сейчас не помощник. Он не покинет свой пост. Разве что если своды дворца обрушатся на голову. Нужно действовать самой.

Она сжала в пальцах желтый сегмент кольца, дождалась, пока тот засветится, протолкалась к лестнице и бросилась вверх. К штаб-квартире.

Нужно собрать всех, посмотреть, кого нет, и решать, что делать дальше.

***

— Итак, София. Анеррис занят, сигнал подавал не он, — констатировала Элейн. Реваншисты собрались в рекордный срок, несмотря на разгар бала. — Только я не знаю, как теперь ее искать. Ее вадрит больше не активен.

Дарн пожал плечами. Все были скорее удивлены, чем встревожены. То, что связной вадрит сработал, заметила только Элейн. Остальные даже не успели ничего почувствовать. Одно из двух — или София активировала его случайно, или случилось что-то действительно серьезное… Наконец Итилеан прервал молчание:

— Она прислуживала на торжественном ужине. После я ее не видел. Попробую поговорить с командиром Арьерского полка. Сегодня они несли караул, может, видели какие-то происшествия.

— Думаете, гвардейцы-караульные станут запоминать любую мелочь, которая могла случиться со служанкой во дворце? — с сомнением поинтересовалась Элейн.

— Предложите что-то более действенное! — раздраженно бросил Итилеан и вышел.

Его не было довольно долго. Элейн, Дарн и Таренн ждали молча, думая каждый о своем. Элейн встала у окна, слушая, как пожирающий разум дождь барабанит снаружи по ставням. Некстати все это произошло ночью. Лучше бы днем. Можно было бы связаться с Эреолом. Хотя к нему и сейчас можно отправить того же Итилеана, на которого не действует дождь…

Размышления прервало возвращение начальника гарнизона.

— Она попалась, — с порога сообщил тот. — Глава арьерцев еще удивлялся, почему мне не сообщили о раскрытом заговоре. Во дворце обнаружена представительница династии Молион, проживавшая под чужим именем. Она поймана и доставлена в нижнюю допросную, где с ней пока беседует лично королева. Королева ее и узнала. Речь, как видите, именно о заговоре и преступниках, а не о воссоединении с пропавшей дочерью… Вистария — это же ваша с ней мать, верно? — закончил он, обращаясь к Элейн.

Та кивнула. Так. И что теперь делать? Это же самый настоящий провал.

Не очередная мелкая ситуация, из которой можно выпутаться с некоторыми потерями, а полный провал. Если бы Софию узнала не королева, можно было бы еще подумать над вариантами. Убить разоблачителя прежде, чем он что-то расскажет, попытаться стереть память, забрать Софию, чтобы она больше не попадалась никому на глаза…

В нынешней ситуации вариантов не было. Бразды правления, и без того эфемерные, выскальзывали из рук, и ситуация, мгновенно выйдя из-под контроля, стремительно летела вниз, в бездну, в хаос… В тот хаос, в который грозил обратиться весь продуманный план… и все жизни заговорщиков, если их замыслы раскроются.