Прикажите мне, принцесса (СИ) - Хаимович Ханна

Она усмехнулась про себя. Клятва была правильной идеей. Магические узы держат крепче, чем узы привязанности, влюбленности и еще чего угодно. Магические и юридические. Сила и закон. И еще холодный расчет.

Остальное — удел тех, кому не предстоит править страной. Удел… или привилегия

***

Элейн даже не подозревала, какой скандал вызовет ее побег к Эреолу. И теперь, оказавшись в эпицентре сплетен, могла только поражаться, до чего же при дворе интересуются тем, что совершенно не касается повального большинства сплетников.

До сих пор она пользовалась определенной свободой. Пока одни фрейлины дежурили при королеве, другие были предоставлены сами себе. Никто не следил за ними, как за малыми детьми. Да и в Кадмар ходить не воспрещалось — только не в одиночку. Но и в одиночку Элейн вполне удавалось ускользать незамеченной… А вот проведенные в Кадмаре ночи стали той ошибкой, которую двор не намерен был прощать.

Раньше — в любое другое время, еще дней десять назад, когда обстановка не была такой напряженной и воплощение планов захвата власти не продвинулось дальше выпуска провокационных листовок, — она могла бы только повеселиться. Не приходить же в ужас, в самом-то деле, когда тебя в открытую называют падшей и лицемерно-сочувственно сокрушаются по поводу загубленной судьбы. Оказалось, что отсутствие в спальне фрейлин две ночи подряд было истолковано придворными совершенно однозначно. Как побег к любовнику. Причем неудачный, потому что некоторые знакомые вполголоса сочувствовали Элейн только из-за того, что она не успела вовремя вернуться. Все это вместе напоминало глупый фарс. Такое количество взрослых людей просто не могло на полном серьезе воспринимать ночевку незамужней девушки в Кадмаре как конец ее репутации. Глупость. Балаган. Или она недостаточно знала двор, и так было всегда?..

По крайней мере у Эреола с реваншистами все шло по плану. Утешившись этой мыслью, Элейн изобразила раскаяние и покорность и решила выжать из своего положения как можно больше пользы. Раньше у нее не было времени проследить за Кервелином и понаблюдать за магическими аномалиями — теперь возможностей стало чуть больше.

ЛʼАррадон вел себя спокойно и чинно. Теперь он постоянно сопровождал короля, куда бы тот ни шел. Пропали ставшие знаменитыми вспышки ярости колдуна, и сам он заметно притих и осунулся. Даже побледнел. Вид у него был изможденный. Между тем было неясно, что его так измотало — изъеденные разрушением залы в центре замка так и не восстановили, а вадриты использовались, как и прежде. Оставалось только догадываться, куда утекает его энергия.

Может быть, он все это время пытался магией помогать жандармерии, гвардии и армейским соединениям бороться с беглыми каторжниками… Но тогда их не было бы так много. Газеты панически сообщали о наплыве буйных беглых заключенных, тех ловили, казнили, уже не давая второго шанса… но не могли изменить ситуацию. А одновременно со всплеском насилия в Кадмаре к тому же начали появляться подпольные полуреволюционные общества. Город наводнили листовки, подобные «Листку госпожи Вирузим». Но их было так много, что магический купол начал давать сбои, отслеживая происхождение каждой. И это за каких-то несколько дней!

Элейн отчаянно жалела, что не может своими глазами увидеть обстановку на улицах столицы. Но судя по истерике в газетах, то, что происходило сейчас в Кадмаре, больше всего походило на замедленный взрыв. А до приезда из Анаростии невесты принца Веина оставалось несколько суток, и к этому дню король потребовал навести хотя бы подобие порядка на улицах. Принцессу Дорру сопровождало множество анаростийских вельмож. Кервелин не хотел ударить лицом в грязь перед делегацией, неконтролируемые беспорядки и мятежи тоже едва ли способствовали его спокойствию, а значит, и спокойствию ЛʼАррадона. Двор уже сотрясла пара громких разоблачений — сыновья видных придворных соблазнились романтикой революционного подполья… а Элейн оставалась отрезанной от эпицентра событий.

Когда незнакомый слуга, проходя мимо по коридору, сунул ей в руку записку с приглашением присоединиться к ночному собранию реваншистов, это произвело эффект глотка воздуха для утопающего.

Пять дней. Всего пять дней Элейн провела под неусыпным присмотром Нейтин и Аверии. Но этот срок показался пятью годами.

Когда далеко за полночь она дождалась, пока все соседки наконец уснут, и добралась до штаб-квартиры, реваншисты были уже в сборе. Дарн, еще более самодовольный, чем обычно; задумчивый и слегка потерянный Таренн — казалось, он тоже остался не у дел; Итилеан, о чем-то шепчущийся с Софией; сонный, то и дело клюющий носом Анеррис… При виде Элейн Дарн поднялся:

— Отлично, доброй ночи, ваше высочество. Все в сборе, не будем терять времени. Эреол поручил мне передать всем эти вадриты с пояснением, как ими пользоваться.

Он извлек из кармана плаща связку амулетов. Элейн с удивлением воззрилась на них. Эреол еще не делал ничего подобной формы. Просто не возникало необходимости… Каждый вадрит представлял собой небольшое кольцо из трех разноцветных сегментов. Белый, желтый и красный.

— Он сделал их специально для нас, — сказал Дарн. — Это связные вадриты. Эреол решил, что они необходимы, когда вы оказались под замком. Если активировать нужную треть, они светятся и нагреваются у каждого, — принялся неуклюже объяснять он. — Белый — если Эреол требует срочной встречи в городе. Он живет теперь в комнате при «Дождливой звезде» — это такая харчевня на улице Веретт. Желтый — значит, кто-то из нас немедленно созывает остальных сюда, в штаб-квартиру. Красный — если кто-то из нас в опасности. Если загорается красная треть, она должна испускать луч, который приведет к тому, кто звал на помощь. Эреол сказал, что это еще пригодится. Ну, мне точно пригодилось бы в Сайденской тюрьме, но пришлось выпутываться своими силами… А вообще, по-моему, давно пора было создать такую штуку, — закончил Дарн и принялся раздавать вадриты.

Элейн улыбнулась. Эреол снова доказал, что на него всегда можно положиться.

— Удобно, — протянул Таренн. — А эту идею можно было бы и развить. До сих пор все связные вадриты ЛʼАррадона, к примеру, ограничивались ускорением доставки почты… Странно, что подобного не создали раньше.

— Создадут, если Эреол займет место ЛʼАррадона, — бросила Элейн. — Что там вообще происходит? Что делается в городе?

Итилеан оторвался от созерцания изящного профиля Софии, вертящей в тонких пальцах свой амулет:

— Насколько я могу судить, все слухи, что ходят при дворе, — правда. Из того, что не скажут, — король собирается обрушить на Кадмар всю мощь армии. До сих пор дебоширов и все эти революционные подполья отлавливали силами гвардии и жандармерии. В наше распоряжение передали пару рот солдат на случай, если понадобится подмога, но это мелочи по сравнению с зачисткой, которой жаждет Кервелин. Он ждет только прибытия принцессы Дорры и окончания торжеств. А потом армия, гвардия и жандармерия объединятся и… — он резко сжал кулак.

— Я думала, на время торжеств вы умерите пыл революционеров, — протянула Элейн с недоумением. — Эти общества, подполья — они ведь тоже состоят из беглых заключенных?

— Разумеется, — вмешался Дарн. — Но умерять их пыл никто не станет. Наоборот! Больше дебошей, больше листовок! В этом смысл — чтобы все поняли, что власть Кервелина не справляется! А тут еще анаростийская делегация. Странам-партнерам надо дать это понять в первую очередь. Нам же с ними еще строить отношения, когда Кервелина низложат.

— Действительно… — Элейн удивилась, что услышала эту тираду именно из уст Дарна. Тот казался глуповатым для подобных выводов. Хотя если он координирует деятельность беглых заключенных наравне с Эреолом… А без Эреола здесь явно не обошлось.

— Хорошо. И еще. Кто увидит Эреола в ближайшее время — передайте ему, пожалуйста, следующее. ЛʼАррадон выглядит слабым. Бледный, усталый и уже не блистает при дворе, зато повсюду ходит следом за Кервелином. Это важно, — Элейн обвела взглядом реваншистов.