Четыре вечера с Владимиром Высоцким - Эльдар Рязанов

Конец Высоцкого отодвинулся на пять лет, с цифры «37» на цифру «42».

Вечер четвертый. Поэт. Певец. Музыкант

Рязанов. В нашей стране в двадцатом веке родилась великая поэзия. Мы владеем огромным поэтическим богатством. К сожалению, в истории поэзии много не только прекрасных страниц, но и страниц трагических.

В начале века стоит могучий человек, родоначальник многих направлений — Александр Блок. Он умер сорока двух лет — запомните эту цифру.

Вообще, наши поэты, как правило, почему-то долго не живут. И у многих судьба складывалась горестно, скорбно, безотрадно. Вспомним Николая Гумилева, которого подозревали в заговоре против советской власти. Его расстреляли в 1921 году. Его имя было под запретом. И шестьдесят пять лет ждал он встречи со своим читателем.

Сергей Есенин. Судьба трагическая, закончившаяся самоубийством. И после этого на нем долго висело какое-то проклятье, мол, сомнительный поэт, «не наш» человек. Долгие годы его не печатали. Я помню по себе, в студенческие годы я читал стихи Есенина в рукописи. Они ходили в списках. Есенин тогда не издавался, а сейчас он наша национальная гордость.

Если мы вспомним судьбу Маяковского, то и она тоже была труднейшей. И после рокового выстрела, который оборвал его жизнь в 1930 году, Маяковский был предан забвению. Его стихи не публиковались. И лишь после письма Лили Юрьевны Брик Сталину с просьбой вернуть поэта народу, после того как Сталин наложил на этом письме резолюцию, что Маяковский «был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи», только после этого Маяковского стали издавать, вернули в школьные программы. И, как всегда у нас бывает, случились перехлесты: Маяковского стали внедрять, насаждать. Ничто так не вредит искусству, как его насильственное внедрение. Борис Леонидович Пастернак в своих воспоминаниях написал, что Маяковского стали насаждать, как картошку при Екатерине, и он умер второй раз. Но в этой смерти он был неповинен. Я, однако, не думаю, что Борис Леонидович прав, в данном случае оценка уж очень сурова. Маяковский оказался настолько талантлив, что выдержал и это нелегкое испытание, хотя, естественно, какие-то читатели отшатнулись от него.

Теперь вспомним судьбу самого Бориса Леонидовича, который, в порядке исключения, прожил семьдесят лет, долгую жизнь. Но последние годы были отравлены обидой, горечью, болью. Его роман «Доктор Живаго» получил Нобелевскую премию. А не так уж много в истории нашей литературы нобелевских лауреатов. Я могу вспомнить Бунина, Шолохова, Пастернака, Бродского. Но тогда Пастернака травили, исключили из Союза писателей и принудили написать письмо с отказом от Нобелевской премии. А сейчас этот роман издается.

Вспомним судьбу Осипа Эмильевича Мандельштама, поэта уникального, самобытного. Он написал о Сталине в 1933 году:

Мы живем, под собою не чуя страны,Наши речи за десять шагов не слышны,А где хватит на полразговорца, —Там помянут кремлевского горца.Его толстые пальцы, как черви, жирны,А слова, как пудовые гири, верны,Тараканьи смеются усища,И сияют его голенища…

Не буду дальше цитировать, стихотворение широко известно. Мандельштам прочитал его нескольким друзьям, по-моему, семерым. И кто-то из них донес. И последовала страшная месть: сначала ссылка в Чердынь, где он выбросился из окна больницы, но остался жив… Потом вторая ссылка в Воронеж, а затем третий арест. И человек исчез, погиб… Мы даже не знаем, где находится могила поэта.

Не знаем, как он умер, где это случилось.

Чудовищная участь постигла и Марину Цветаеву.

Она задыхалась в эмиграции. Вернулась на Родину. И здесь арестовали мужа и дочь. Знакомые писатели боялись общаться с «белогвардейкой». И она не выдержала всех этих испытаний и покончила самоубийством в эвакуации в Елабуге, повесилась в 1941 году.

Вспомним Анну Андреевну Ахматову, чья лирика — одна из главных драгоценностей в ожерелье нашей поэзии.

Ей тоже удалось прожить большую и длинную жизнь.

Но очень много лет она прозябала, ее стихи были преданы забвению. Она была заклеймена с очень высокой трибуны АЛ. Ждановым таким ярлыком: «полумонахиня-полублудница». И только в последние годы ее жизни государство смилостивилось: ей были возвращены доброе имя, тиражи книг и признание.

Твардовский, вокруг которого группировались прогрессивные, наиболее талантливые силы нашей литературы, не смог опубликовать свою поэму «По праву памяти» и многие стихи. А когда у него отняли любимый «Новый мир», Александр Трифонович через полгода скончался от горя и болезни.

Наши поэты шли трудной, трагической дорогой, но, может быть, именно поэтому рождались потрясающие сердца, иногда страшные, но всегда человечные блистательные стихи… Сейчас я перейду к Высоцкому…

Я понимаю, что некоторые из читателей, может быть, не разделят моей точки зрения. Но я говорю только то, что думаю. Так вот, я причисляю Высоцкого к вершинам русской поэзии XX века. Он является не только новатором, не только своеобразным поэтом. Его творчество — энциклопедия жизни нашего общества. Причем не официальная версия жизни, какой она представлена со страниц газет, экранов телевизоров, из радиоприемников, а подлинная, такая, какая была. Кто-то сказал, что когда-нибудь нашу эпоху будут изучать по песням Высоцкого. Думаю, наиболее полное и правдивое представление о 60—70-х годах нашей страны можно получить именно по его стихам.

Он был представителем так называемой авторской песни. Родоначальником авторской песни в России был, пожалуй, Александр Вертинский. Он сам сочинял стихи, музыку и сам исполнял свои песни.

Блистательным представителем авторской песни был и остается Булат Окуджава, человек, никогда не крививший душой, образец честности и беззаветного служения литературе. Владимир Высоцкий не раз говорил, что считает Окуджаву своим учителем. Именно пример Булата заставил его взять в руки гитару. А еще раньше в этом жанре появился Александр Галич. Его песни — острые, сюжетные, талантливые — были популярны в начале 60-х годов. Они кочевали с магнитофона на магнитофон, говоря неприкрашенную, горькую правду. Его колючие, язвительные песни были очень широко известны, фразы из них стали крылатыми. Галича вынудили покинуть Родину. И через два с половиной года жизни на чужбине он умер…