Прошу, убей меня. - Легс Макнил

Мне нравились эти шмотки, но я не могла себе их позволить. Малькольм просто стоял там, бормотал что-то себе под нос и продавал шмотки из фургона. Раньше мы не знали, кто такой Малькольм. Теперь узнали.

Малькольм Макларен: Dolls не раз приходили ко мне в магазин, когда были в Лондоне, и он потряс их до глубины души, потому что в Нью-Йорке не было ничего подобного. Никто в Нью-Йорке не продавал рок-н-ролльную культуру — и одежду, и музыку — в специальном месте.

А у моего магазина под названием «Секс» была целая идеология. Мы не пытались «что-нибудь продать», мы создавали образ жизни. Мы совершенно не были похожи на какой-нибудь занюханный придорожный магазинчик потертой попсы.

Года через два после их визита в Лондон я стал менеджером Dolls. И жил я в Нью-Йорке только ради этого. В смысле, мне нечего было делать в Нью-Йорке. Я уехал туда, просто чтобы сбежать из Лондона. Мне было скучно, смертельно скучно — знаешь, мой кругозор расширился. Мы все были беглецами: одна из основных причин, почему человек с головой уходил в поп-культуру, была — смыться из Лондона, ха-ха-ха!

New York Dolls стали тем самым приключением, которого мне так не хватало, ну, и заодно хотелось посмотреть мир. Они были средством передвижения. Но я сразу же словил венерическую болезнь, это было мерзко, и я подумал: «Да, Нью-Йорк — грязный город».

Я пытался снова и снова, но все девушки рядом с New York Dolls были больными, и мне стало совсем невесело. Неожиданно разыгралась паранойя, я посмотрел на них новым взглядом. Знаешь, типичные мысли иностранца: «Ебать-колотить, какие же эти люди противные».

Боб Груэн: Малькольм сделал комплекты одежды для каждого члена группы New York Dolls. Дэвиду достался габардиновый костюм, кто-то требовал лакированную кожу. Но все было ярко-красным. Вся группа стала красной.

Малькольм хотел устроить красную тусовку. И он приготовил большой красный флаг, чтобы повесить его за спинами группы. Конечно, это была не коммунистическая тусовка, а просто красная. Но смысл происходящего потерялся по дороге к людям, потому что американцы, когда чуют рядом коммунизм, приходят в нездоровое возбуждение.

Здесь Малькольм и группа не сходились во мнениях, потому что Малькольму действительно хотелось уйти в политику и эпатировать людей на политическом уровне.

Малькольм Макларен: New York Dolls были прикольными, потому что они были просто кучей бесполезных ублюдков, и мне кажется, будучи бесполезными ублюдками, они вцепились в нарциссистскую идею, которая была в крови у поколения шестидесятых: никогда и ни за что не стать взрослым. И вот эту идею вечных детей Dolls выражали транссексуальным стилем одежды, и их главной идеей стало остаться куклами, маленькими куклами.

Я попытался подбросить им политические идеи. Была целая концепция «политики тоски» и целая идея одеть Dolls в красный винил и подбросить им «Красную книгу» Мао — мне просто нравилось долбить по поп-трэш-культуре Уорхола, насквозь католической, ужасно скучной и чертовски уперто-американской, где все должно было быть продуктом, одноразовым продуктом.

Я решил, хуй им в жопу. Я попытаюсь сделать Dolls совершенно другими. Они не будут одноразовыми. Я внушу им серьезную политическую точку зрения.

Терри Орк: Мне хотелось устроить совместный концерт Television и New York Dolls, а Малькольм Макларен как раз стал их менеджером, так что мы начали искать место, где обе группы могли бы вместе выступить. Кто-то предложил «Ипподром». Тогда мы с Томом Верленом пошли к Дэвиду Йохансену договариваться о сроках нашего общего концерта, а когда слезли с его чердака, Верлен сказал: «Мужик, ты это видел?»

Я сказал: «Что?»

Том сказал: «Слышь, ему страшно. С ними все кончено».

Я сказал: «Ох, нет. Этого я не видел».

Но все стало ясно в «Ипподроме». Это было ужасно — красные пластиковые шмотки и красный серпасто-молоткастый флаг как фон. Я сказал: «Ой, блин, я же помню, Dolls были совсем другими».

Все было неправильно. В них не было энергии. Их смущали собственные костюмы. Они понимали, что делают какую-то чушь. Я так и сказал Малькольму: «Может, это и прошло бы в Лондоне, на Кингс-роуд, но только не здесь».

Гейл Хиггинс: Мы НЕНАВИДЕЛИ Малькольма. Он нарядил Dolls в эти красные прокоммунистические костюмы и устроил политическое шоу, а Dolls и политика — вещи несовместные. Они же вообще не разбирались в политике. Нам всем казалось, что это нелепо.

Мы пошли на концерт в «Ипподроме», Малькольм стоял в дверях, а нас с Дженис вообще не внесли в списки. Я заорал на него: «Думаю, пора бы тебе разобраться, кто у Dolls настоящие друзья!» Тогда он нас пустил.

Джерри Нолан: Вся эта поеботина с Маклареном была слишком арто-фартовой. Он одел нас в обтягивающие красные кожаные костюмы и заставил играть перед огромным красным флагом. Ужасная глупость.

Малькольм поймал нас в трудный момент. Лимузины остались далеко в прошлом. А потом он подписал нас на кошмарную серию концертов во Флориде, в хер знает где расположенных клубах, и мы не испытывали сильной радости по этому поводу.

Айлин Полк: Шоу в «Ипподроме» ждал успех, так что они решили устроить турне Красной Кожи по Восточному побережью. Первой в очереди стояла Флорида, и вот когда они совсем уж было собрались уезжать, Малькольм сказал мне: «Знаешь, перед туром придется положить Артура в клинику для алкоголиков, потому что нельзя ехать, пока он в таком состоянии».

Думаю, Малькольм был счастлив, что Артур был со мной, а не с Конни. И они уложили Артура в клинику на месяц, и я каждый день ходила к нему, разговаривала с ним, и он рассказывал, как это здорово — познакомиться с кучей непьющих людей, и что мир для него измениился, и все в таком духе.

Боб Груэн: Я помог Малькольму спасти их жизни. Он отправил Джонни и Джерри на реабилитацию, а Артура — в больницу, потому что тот пил до зеленых чертей. Все считают Малькольма менеджером New York Dolls, но на самом деле он устроил только несколько последних выступлений. Потому что больше никто для них ничего не делал.

Малькольм Макларен: В те дни я был менеджером из «Желтых страниц». Я действительно просто пытался делать свое дело. Ну такой уж я, я англичанин, и у нас делают так: «Ладно, мужик, ты слишком много пьешь, надо бы тебя положить в клинику. Так, Артур, ты придешь в девять часов, жду около твоего дома, будь готов, собери маленькую сумку, тебя не будет пару недель, не волнуйся, все будет нормально, я буду тебя навещать каждые три дня и, конечно, я обязательно пришлю Джонни и Дэвида, я сам приеду с ними, не проблема. Да, у тебя будут какие-то деньги, тебе можно в день одно вареное яйцо, и я крайне рекомендую после этого ходить на свидания только с библиотекаршами».

Айлин Полк: Артур вышел из клиники, им надо было ехать в тур во Флориду, и за час до того, как за ним пришел Малькольм, Артур завалился ко мне с бутылкой виски. Мне стало тоскливо, потому что он только что вышел из больницы, и я подумала, что они наверняка решат, это я дала ему бутылку, а я не давала.

Сил Силвейн: Во Флориде мы остановились у матери Джерри Нолана. У нее стояли трейлеры, она использовала их как мотель. Там было шесть трейлеров, она сдавала их как комнаты. Малькольм привез туда Dolls, и она отдала нам три трейлера из шести.

Каждый вечер перед концертом мы обедали у мамы Джерри, не в трейлере, а в настоящем доме. Сначала было прикольно, дня два. Днем мы ходили на армейский склад, затаривались военной одеждой и всякой херней. Мы были как дети, представь, носили голубые джинсовые куртки, типа совсем короткие, до пупков, армейские штаны, и рассекали на универсале «Плимут-Фурия III», который наш промоутер для нас арендовал.

Но уже через неделю нам стало скучно, тоскливо и муторно. Кайф прошел.

Джим Маршалл: Когда мне было пятнадцать, New York Dolls приехали на две недели во Флориду, туда, где я вырос. Не совсем понятно, зачем они приехали, потому что мы о них долго ничего не слышали. Их второй альбом, «Too Much Too Soon», вышел и прошел. Не думаю, что он хорошо продавался, и их точно не крутили на нашем радио.

Когда они приехали во Флориду, целая куча наших отвисала с ними все время — потому что они приехали из Нью-Йорка, а Stooges никогда не выступали во Флориде, «MC5» остались далеко в прошлом, так что они стали единственным развлечением в городе.

Мы знали, что Джонни Фандерс и Джерри Нолан крепко сидят на наркотиках, потому что они отправляли ребят в Майами за наркотой. Джонни Фандерс жил по принципу: «Где бы мне сегодня вырубить?»

Естественно, мы возвели Dolls в культ. Во Флориде, если ты любишь рок-н-ролл, на твою долю выпадают только Allman Brothers и Lynyrd Skynyrd, а я ненавидел это дерьмо. Так что когда у нас были New York Dolls, это было круто, и мы были не против съездить в Майами привезти им наркотиков.