Дед (роман нашего времени) - Эдуард Лимонов

– И что, никак, ну прямо никак нельзя иначе?

– Нельзя… ард…инович…

Нотариус повернулась и не торопясь ушла через толпу пришедших помочь Деду стать кандидатом в президенты Российской Федерации. «Кепка, палестинский платок, потасканный, служащий тебе уже восьмой год флотский бушлатик, ну какой ты, в самом деле, кандидат в президенты», – сказал себе Дед. Разве такие кандидаты бывают? У тебя даже живота нет.

– Чёрт! Я на неё очень надеялся. Мне её думские коммунисты посоветовали.

Саша Аверин, длинные до плеч волосы, как у Антонова-Овсеенко, сумка на дряхлом ремешке.

– Мы с вами, Саша, всё равно не похожи на кандидата в президенты и его штаб. Что будем делать?

– Регистрировать паспорта будем в автобусе, как договаривались в случае ЧП. Бумаги у нас все готовы. Три девочки с notebook(ами) уже заняли места в автобусе.

Саша Аверин, Сергей Аксёнов, Алексей Волынец все эти дни подготавливали документы к сегодняшнему собранию. Они даже по приказу Деда и общему согласию не присутствовали на площади Революции. Поскольку был риск, что их могут задержать и тогда собрание инициативной группы по выдвижению Деда сорвётся.

Стоявшим подковой, охватывая корпус «Вега», объявили, что они группами сейчас должны спуститься на территорию паркинга. И там входить в автобус в порядке живой очереди, предъявлять регистрирующим девочкам развёрнутые паспорта.

Дед тоже прошёл через церемонию регистрации, стараясь не лезть без очереди. Хотя он и претендовал на самый важный пост в государстве, Дед не хотел выглядеть нахалом даже в глазах своих людей. Да, собственно, он и не умел быть нахрапистым нахалом. По жизни он был смелым человеком, но смелость и нахальство – разные качества.

Дед давно заметил, что партийцы такой странный и неунывающий народ, как цыгане, что ли. Холодно, зуб на зуб не попадает, затея с регистрацией без нотариуса скорее всего закончится тем, что документы у них не примут. Но партийцы разговаривают весело, перекликаются как птички божии, девочки строят глазки мальчикам, мальчики шутят, стараясь шутить грубо. Неунывающий народ, который если и вздыхает о чём-то в трудные дни, то это об отсутствии в руках у них оружия.

«В нашей стране, – думает Дед, – в такой нашей стране я бы хотел сейчас иметь в руках пулемёт, тот, из которого я стрелял в Сараево, калибра 20 миллиметров. Ну, я бы, конечно, им не воспользовался, – засмеялся Дед сам себе. – Но я бы хотел, чтобы противники видели, что он у меня есть…»

Когда сотни четыре инициативных граждан, выдвигающих его на самый важный пост в государстве, зарегистрировали свои паспорта в «икарусе», штабные сказали Деду, чтобы он ехал бы «домой».

– Мы дальше справимся без вас, езжайте. Полиция вон, стоят наверху, наблюдают. Понятно, что никакого больше приказа, кроме того, что нельзя допускать нас в здание, у них нет. Если б был, они бы уже вмешались, – стал уговаривать Деда Аверин.

– А что люди подумают? Уехал, а их оставил.

– Они у нас умные. Да и сами они, видите, расходятся. Останутся те, кто должен подписать протокол собрания.

Дед уехал. Через несколько километров охранники купили ему бутылку коньяка, о котором он мечтал ещё со вчера. 250 грамм, коньяк «Московский», вполне сносный. Дед его и выпил. Охранникам, по их внутреннему кодексу дисциплины, алкоголь при исполнении не полагался. Ну, они и пили колючую воду «Буратино».

– Там, вы видели …ард…инович, были представители ЦИК, женщина и двое мужчин, в машине сидели, обогревались, отъезжали на час обедать, затем вернулись.

Дед подумал, что же они, представители членовы, не вмешались, не приказали полиции уйти, не приказали владельцу предоставить другое помещение. У них же широчайшие полномочия..?

Устройство гранаты

14 декабря Дед, в сопровождении своего уполномоченного Саши Аверина, приехал в Центральную избирательную комиссию на Большой Черкасский, 7, они привезли туда требуемый пакет документов.

Пройдя все возможные контроли (омоновцы на улице, полиция на входе, Федеральная служба охраны внутри здания), они добрались до места назначения. Местом назначения был огромный, ярко освещённый с потолка светильниками, зал. В зале не было ни одного окна, он был хорошо проветрен, тёпл и сух. Дед подумал, вот живут же люди государевы, как у бога за пазухой. В зале уже находились члены Избирательной комиссии и работники Избиркома, в количестве человек эдак двадцати, во главе с заместителем председателя ЦИК Дубровиной – эмалированной блондинкой в розовом жакете, все они сидели по краю необъятного овального стола, на поверхности которого, Дед прикинул, можно было бы уложить спать полусотню партийцев. Почему Дед приглядел для этой цели стол? Партийцы вечно спали в самых неожиданных местах, жизнь у них была неуютная. Помимо членов комиссии, которых Деду представила Дубровина, но как запомнишь целую ораву чиновников, в зале находилась съёмочная группа какого-то канала телевидения.

– Меня снимать не надо, – сказал Дед и прикрыл лицо локтем. – Вообще, кто они такие?

– Это 1-й канал …ард…инович, – сообщила Дубровина.

– Мне всё равно, хоть десятый. Снимать не нужно.

– Понимаем, понимаем, – согласился главный прыщ съёмочной группы.

Работники Центральной избирательной стали рассматривать привезённые Дедом документы, считать их, копировать и записывать. Саша Аверин – главный партийный бюрократ, и в данном случае уполномоченный Деда, отвечал на вопросы, которых у работников аппарата комиссии возникло множество. Однако, странным образом, ни один чиновник не поинтересовался, почему паспортные данные участников инициативной группы по выдвижению, а также протоколы собрания инициативной группы не заверены нотариусом. Никто.

В самом конце, со злорадной улыбочкой, вдруг спросили:

– А где у вас копия паспорта уполномоченного представителя по финансовым вопросам?

Возможно, это был фирменный подлый вопрос, чтобы завалить кандидата и не принять документы?

Аверин оказался на высоте, он сообщил, что копии, действительно, нет, зато сам представитель, женщина по имени Нина (старый партиец, проходила с Дедом по одному делу, отсидела несколько лет) находится здесь, внизу у входа в Центризбирком. Аверин говорил с комиссией с лёгкой улыбкой превосходства.

Члены комиссии не поленились вызвать Нину, скопировать её паспорт, и были удовлетворены.

Затем они досчитали именно не заверенные нотариусом документы собрания инициативной группы. Количество страниц и общее количество присутствовавших.

Затем долго печатали бумагу о том, что у Деда приняты документы. Ещё минут двадцать искали сложную, с большим количеством слов и букв, красную печать. Дед взял бумагу, сложил её бесцеремонно вчетверо.

Все члены избирательной комиссии с плохо скрываемым неодобрением смотрели на публичное издевательство Деда над бумагой. По их понятиям, такую ценную бумагу следовало вложить в файл, а затем в портфель.

За дверью зала заседаний команда 1-го канала вновь наехала на изрядно подобревшего Деда, и он дал интервью этим людям. Сказал, что, победив на выборах, национализирует прежде всего добычу и продажу нефти и газа, распустит Верховный и Конституционный суды, из Кремля немедленно выселит всех чиновников, построит новую столицу страны в Южной Сибири. Наглецы с 1-го канала, пока Дед это говорил, притихли.

Пришёл офицер Федеральной службы охраны и неожиданно быстро, коротким путём, открыв пару дверей, вдруг выпустил их в какой-то двор. Во дворе лежал снег, а через арку они вышли на Большой Черкасский.

Автомобиль с охранниками ждал их уже на Ильинке.

– Не приняли? – спросили охранники.

– В том-то и дело, что приняли, – сказал Дед.

Потом, повернувшись в тесноте автомобиля к Аверину, спросил его:

– Что это было, Саша? Недоглядели?

– А чёрт его знает, – сказал Аверин. – Увидим. Не станем торопить судьбу.

18 декабря в 11 часов утра Центральная избирательная комиссия отказалась зарегистрировать инициативную группу граждан, выдвинувших Деда кандидатом в президенты Российской Федерации. Основанием для отказа послужил тот факт, что собрание было проведено не в здании бизнес-центра в корпусе «Вега» в гостинице «Измайлово», но в автобусе, стоящем рядом с этим корпусом «Вега», и потому не было заверено нотариусом.

Дед не пошёл на заседание Комиссии. Туда отправился Аверин. Он и сообщил Деду по телефону о решении комиссии. Дед выпустил в тот же день официальное заявление.

В заявлении Дед сообщил, что собрание инициативной группы по его выдвижению кандидатом в президенты было намеренно сорвано вооружёнными полицейскими, которые не допустили в здание корпуса «Вега», в залы «Васнецов» и «Суриков», явившихся на собрание граждан. В результате Дед и его сторонники вынуждены были провести собрание рядом с корпусом «Вега». Регистрацию и собрание провели в автобусе. Нотариус отказалась заверить документы, удостоверяющие проведение собрания.