Зауряд-врач - Анатолий Федорович Дроздов

чашку кусок сахару, размешала его ложечкой и сделала осторожный глоток. Чай оказался хорош. Горячий и сладкий, он ласкал нёбо и язык. Ольга взяла баранку и впилась зубами в сдобную мякоть. Чай и свежая выпечка оказались необыкновенно хороши, Ольга не заметила, как съела несколько баранок и выпила две чашки. Пришла в себя от устремленных на нее взглядов.

— Вкусно! — сказала, смутившись.

— У вас отменный аппетит, Ольга Александровна, — сказал Довнар-Подляский. — Это радует.

— Хороший признак, — согласился Горецкий. — И на лице появился румянец. Похоже, лечение помогает.

— Завтра продолжим, — сказал хозяин квартиры. — Нужно закрепить результат.

— Разумеется, — согласился Горецкий.

Ольге не понравилось, что о ней говорят так, будто ее здесь нет.

— А вы как чувствуете себя? — спросила хозяина квартиры.

— Будто мешки грузил, — улыбнулся он.

— Это так тяжело?

— Силы тянет. Но вы не беспокойтесь. К утру они восстановятся.

— Что вы чувствуете, когда лечите?

— Это зависит от пациента. Если рана чистая, то, как будто вода стекает с ладони. Если воспалена, ощущаю сопротивление. Будто «воде» что-то мешает. Приходится «толкать».

— А со мной?

Он задумался.

— Впечатление, как будто мял рукой мяч из гуттаперчи. Я давлю, а он сопротивляется. Но потом слегка поддался.

Сравнение показалось Ольге забавным, и она рассмеялась. Довнар-Подляский улыбнулся.

— Расскажите о себе, Валериан Витольдович? Кто ваши родители, где росли, учились?

— Рад бы удовлетворить ваше любопытство, Ольга Александровна, но, увы, не могу. Потерял память вследствие клинической смерти. Афанасий Петрович в курсе. (Горецкий кивнул) Хорошо, не утратил медицинские знания. Так что в двух словах. Живу один. Родители умерли, близких родственников не имею.

— А друзья?

— Остались в лазарете, откуда меня перевели в Минск. Здесь пока не завел.

— А эта ваша стажер Полякова?

— Знакомая. Я оказал небольшую услугу Елизавете Давидовне, и ее отец попросил присмотреть за дочерью, когда та выказала желание служить в госпитале.

Ольга удивленно посмотрела на него.

— Вы оказали услугу, и взамен получили просьбу о новом одолжении? Странно.

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — улыбнулся он. — У китайцев говорят так: если ты спас жизнь человеку, то в ответе за него до конца дней. Поскольку вмешался в его Судьбу.

— Вы спасли Полякову?

— Можно сказать так, — ответил Довнар-Подляский, и по его тону Ольга поняла, что он раздосадован. — Хотя, думаю, жизни ее ничего не угрожало. Только кошельку, — он улыбнулся. — Такую потерю ее отец пережил бы.

— Не посвятите в подробности?

— Думаю, это не интересно, — сказал он. — Не сочтите меня невежливым, Ольга Александровна, но я устал и хотел бы отдохнуть.

— Извините! — сказала Ольга и поднялась. Следом встали другие. — Не провожайте нас, Валериан Витольдович! Отдыхайте! Благодарю за лечение и угощение! До свидания!

Она направилась к выходу. Подскочивший Горецкий открыл перед ней дверь. Они вышли на площадку.

— Идите вперед, Афанасий Петрович! — приказала Ольга. — Мы — следом!

Горецкий поклонился и стал спускаться по ступенькам лестницы. Ольга дождалась стука двери в подъезд и повернулась к фрейлине.

— Как он тебе?

— Симпатичный! — улыбнулась Лена. — Но себе на уме. У него есть какая-то тайна, это притягивает. Тебе понравился?

— Грубиян он! — хмыкнула Ольга. — Мы в ответе за тех, кого приручили, — передразнила она. — Наглец! Выставил нас, как прислугу. Я это ему вспомню!

Фрейлина в ответ только улыбнулась. Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Подскочивший подполковник помог им сесть в автомобиль. Дорогой все молчали. По прибытию Ольга отозвала в сторону жандарма.

— У меня к вам поручение, Викентий Игнатьевич.

— Слушаю! — вытянулся жандарм.

— Разузнайте по своим каналам, что связывает врача Довнар-Подляского с семьей Полякова, в частности, его дочерью. Это важно.

— Сделаем, ваше императорское высочество!

«Вот так! — подумала Ольга, отходя. — А то: „думаю, это не интересно…“ Мне вот, например, интересно. Очень…»

Глава 14

— Разрешите доложить о выполнении поручения, ваше императорское высочество?

— Слушаю, Викентий Игнатьевич!

— Как мне удалось узнать, Довнар-Подляский познакомился с Поляковым, отбив его дочь у разбойников.

— Где он их отыскал?

— В Минске. Госпожа Полякова запозднилась у подруги и возвращалась домой затемно. На пустынной улице на ее экипаж совершила нападение шайка Рваного. Известная личность, проходившая по учетам в полиции. За ним числились дерзкие ограбления с применением оружия, убийства и немилосердность к жертвам. Кучера Поляковой оглушили кистенем, ей самой приставили нож к горлу. Чем бы кончилось, неизвестно, но поблизости случился Довнар-Подляский. Он достал пистолет и перестрелял разбойников. Затем посадил Полякову в экипаж и отвез ее домой, не забыв и кучера.

— Так вот взял и перестрелял? Он же врач!

— Службу Довнар-Подляский начал вольноопределяющимся в Могилевском полку. Воевал. Награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. Не каждый офицер такой имеет.

— Совсем забыла. В газетах писали, что он отбил атаку на лазарет. Теперь все ясно. Как Поляков отблагодарил спасителя дочери?

— Не могу знать, ваше императорское высочество. В гостях у него доктор побывал, это известно. Но вот чем кончилось… Касаемо их отношений. Точных сведений нет, но существуют предположения. Не знаю, интересны ли они вам?

— Не стесняйтесь, Викентий Игнатьевич!

— Мои коллеги из Минского жандармского управления полагают, что Поляков метит Довнар-Подляского в зятья.

— Их сведениям можно доверять?

— Абсолютно. Коллеги — профессионалы высшей пробы. Раскрыли германскую шпионскую сеть в Минске. Один из агентов проник даже в штаб корпуса. Представляете? Их всех взяли в один день, резидент, правда, успел застрелиться. Но и без того молодцы.

— Для чего Полякову Довнар-Подляский? Он же беден.

— Зато древнего рода. Его предки сидели на троне Польши. Породниться с таким — мечта парвеню[46] из евреев. К тому же врач. Будет зарабатывать деньги, а не тянуть их из тестя.

— И вправду… Спасибо, Викентий Игнатьевич!

— Рад стараться! Могу спросить?

— Да.

— Сегодня поедете к Довнар-Подляскому?

— Непременно. У нас ним дела по медицинской части. Можете не сопровождать.

— Никак не возможно, ваше императорское высочество! Головой отвечаю за вашу безопасность.

— Тогда не смею препятствовать. Как стемнеет, подавайте автомобиль. Раньше нельзя. Не хочу привлекать внимание обывателей. А то пойдут сплетни.

— Понял, ваше императорское высочество!

— До вечера, Викентий Игнатьевич!..

* * *

— Какое жалованье у зауряд-врача, Лена?

— Думаю, небольшое. С чего ты заинтересовалась?

— Неудобно перед Валерианом Витольдовичем. Мало того, что он отказался от денег и награды, так еще и кормит.

— А аппетит у тебя зверский!

— Не смейся! Это последствие лечения.

— Хорошее последствие. Тебя не мешает подкормить. Совсем отощала.

— Не всем же быть пышками!

— Я не пышка, а женщина в теле. Мужчинам такие нравятся.

— Уверена?

— Не раз слышала от них.

— Мне не говорили.

— Попробовали бы сказать! Ты же наследница. Мне можно.

— Думаешь, ему