Зауряд-врач - Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закончив, зеленоглазый отдал иголку сестре и стянул с лица марлевую маску. Улыбнулся гостям.
— Здравствуйте, ваше императорское высочество! Я зауряд-врач Валериан Витольдович Довнар-Подляский. Извините, что встретил неласково. Операция.
— Не нужно извиняться, — сказала Ольга, в свою очередь стянув маску. — Сама не люблю, когда мешают.
— Не хотите чаю? У нас принято по завершению операции посидеть за самоваром.
— Благодарю, — улыбнулась Ольга. — Но у меня мало времени. Нас ждут в лазаретах и госпиталях.
— Жаль! — огорчился Довнар-Подляский. — Никогда не пил чай в компании наследницы престола.
Лейб-медик за спиной Ольги тихо охнул. Этот странный хирург не имел понятия о приличиях.
— Думаю, у нас будет такая возможность, — улыбнулась Ольга. — А пока представьте мне ваших коллег.
— С удовольствием! — сказал Довнар-Подляский и дал знак сотрудникам. Те стянули маски и подошли.
— Врач-анестезиолог Керножицкий Нил Георгиевич. (Мужчина лет сорока поклонился Ольге.) Хирургическая сестра Семенова Капитолина Аркадьевна. (Семенова сделал книксен.) А это юное создание — медсестра-стажер, Елизавета Давидовна Полякова, дочь известного промышленника и финансиста. Добровольно вызвалась обучаться медицине, чтобы помогать раненым.
Полякова ожгла Ольгу неприязненным взглядом. «Это она с чего?» — удивилась наследница.
— Похвально, Елизавета Давидовна, — сказала, улыбнувшись девице. — Я запомню. Хочу поблагодарить вас, господа, за труд на благо Отечества. Раненые и начальник госпиталя отзываются о вас хорошо. Трудитесь — и награда воспоследует. За престолом дело не станет.
— Благодарим, ваше императорское высочество, — нестройно отозвались медики. Только Довнар-Подляский промолчал. Улыбнулся Ольге, и она вдруг поняла, что он не такой строгий, каким казался поначалу.
«А он хорош собой, — подумала наследница. — Не красавец, нет, но милый. Есть в нем что-то привлекательное. Вон как еврейка на него смотрит! Влюблена? Похоже. Теперь ясно, почему я не понравилась ей. Приревновала».
Эта мысль развеселила наследницу, и она улыбнулась.
— Всего хорошего, господа! До свидания!
Она повернулась и вышла из операционной. В коридоре ее догнал лейб-медик.
— С вашего позволения, ваше императорское высочество, я задержусь. Нужно кое-что узнать.
— Оставайтесь, Афанасий Петрович! — кивнула Ольга. — Присоединитесь к нам позже. А я — к раненым офицерам. Алексей Иванович?
Ожидавший их в коридоре адъютант подскочил и поклонился…
Лейб-медик вернулся в операционную. Та оказалась пуста. Раненого унесли, а медиков не наблюдалось. Афанасий Петрович нашел их в соседней комнате. Сняв халаты, врачи мыли руки. Он подождал, пока они закончат, и подошел к Довнар-Подляскому.
— Меня зовут Афанасий Петрович Горецкий. Я лейб-медик ее императорского величества Марии III. Могу я поговорить с вами приватно?
— Пожалуйста! — кивнул Довнар-Подляский и повернулся к коллегам. — Идите пить чай. Я скоро присоединюсь.
Врач и сестры вышли из комнаты. Перед уходом женщины бросили на Горецкого полные любопытства взгляды.
— Слушаю, — сказал Довнар-Подляский.
— Мне сказали, что вы учились в Германии.
— Да, — подтвердил врач, и Горецкий увидел, что он насторожился. «Это с чего?» — удивился лейб-медик.
— В Германии лечат белокровие?
— Вы говорите о лейкозе?
— Так там называют белокровие?
— Да, — подтвердил собеседник, чуть помедлив.
— Пусть будет лейкоз, — кивнул Горецкий. — Так лечат?
— Нет. Его нигде не лечат. Нужна пересадка костного мозга, а с этим сложно. Методики нет, подобрать донора не получится. Для этого нужно исследовать десятки параметров. Здесь пока не умеют.
«Какой костный мозг? Какая пересадка?» — удивился Горецкой, но тут же забыл. К чему эти расспросы? Ответ ясен.
— Благодарю, Валериан Витольдович! Не смею больше задерживать.
Горецкий повернулся и пошел к двери.
— Погодите, Афанасий Петрович!
Лейб-медик остановился и повернулся к врачу.
— У наследницы лейкоз?
— С чего вы взяли? — попытался возразить Горецкий.
— О простом человеке вы бы не стали хлопотать. И симптомы налицо. Бледность, опухшие лимфоузлы на шее. Она прикрыла их воротничком платья, но все равно заметно.
«Он и вправду гений, — подумал Горецкий. — Поставить диагноз с первого взгляда…»
— Надеюсь, вы умеете хранить тайны?
— Разумеется, — кивнул Довнар-Подляский. — Вот что, Афанасий Петрович. Обещать не буду, но можно попытаться.
— Как?! — Горецкий подлетел к нему. — Как вы это сделаете?
— Смотрите!
Доктор вытянул руку. Над его ладонью возникло и заиграло золотисто-зелеными сполохами непонятное свечение. Оно поднималось и опадало, пока не исчезло вовсе, втянувшись в ладонь.
— Что это?
— Мой дар. Получил его после клинической смерти. Я, знаете ли, однажды умирал, — он хмыкнул. — Меня отнесли в чуланчик и накрыли простынкой. Но вопреки заключению врача я очнулся. Если больной хочет жить, медицина бессильна, — Довнар-Подляский улыбнулся. — Свечение, что вы видели, целебно. Я лечу им раненых. Поправляются даже самые тяжелые. Например, после операции на кишечнике.
— Нам их показали, — кивнул Горецкий.
— У них всех был перитонит. Операции на кишечнике следует проводить не позже шести часов после ранения. Но пока довезут… Если б не свечение, они бы умерли. Я, правда, не использовал его для лечения лейкозов, но попробовать стоит. Хуже не станет.
Безумная надежда охватила Горецкого.
— Валериан Витольдович! Если у вас выйдет… За свое будущее можете не волноваться!
— А вот этого не надо! — нахмурился доктор. — Мне, знаете, все равно кого лечить: солдата или наследницу. Но если я могу ей помочь, почему бы не попытаться? Только у меня условие.
— Какое? — насторожился Горецкий.
— Если мне удастся, вы никому об этом не расскажете. Наследница — тоже. Любой, кто станет причастным к тайне, обязуется молчать.
— Но почему? — изумился Горецкий.
— Потому что меня убьют, — буркнул доктор.
«Кто? Почему?» — собирался спросить Горецкий, но в последний миг удержался. Ему нет дела до фантазий этого странного врача. Условие не обременительное. Он и сам собирался требовать подобного.
— Согласен! — кивнул Горецкий. — Когда и где?
— Сегодня, у меня на квартире, — сказал Довнар-Подляский. — Адрес: улица Подгорная, доходный дом Кутового, квартира пять. Второй этаж. Приезжайте, как стемнеет. И без казаков! — сморщился он. — Можете взять женщину, которая поможет пациентке раздеться и одеться. Устраивает?
— Да! — сказал Горецкий, подумав.
— Тогда до вечера! — сказал врач…
* * *
«Руссо-Балт» рыкнул мотором и замер у трехэтажного кирпичного дома на крутом склоне. Жандармский подполковник на переднем сиденье повернулся к наследнице.
— Приехали, ваше императорское высочество!
— Хорошо, — кивнула Ольга. — Ждите меня здесь.
— Вы уверены? А как же безопасность?
— А что мне грозит? — улыбнулась Ольга. — В центре Минска, где размещены Ставка и штаб фронта?
— Всякое бывает, — возразил подполковник.
— Я не одна. Со мной Афанасий Петрович и Елена.
Подполковник вздохнул. Ему хотелось сказать, что думает о таком сопровождении, но он промолчал. Приказ следует выполнять. Выскочивший из машины водитель открыл перед ним дверцу автомобиля. Подполковник выбрался наружу и помог выйти наследнице. Сопровождавший
