Загадка о морском пейзаже - Антон Кротков

Глава 15

Вся надежда Вильмонта теперь была на придуманную полицейским доктором ловушку. Анри очень надеялся, что возможный убийца Гейдена уже прочел в вечерней газете сенсационную статью и клюнул на приманку. Шансы, что он поверит газетной «утке», были не так уж малы. Многие, в том числе преступники, верили, что в глазах погибшего человека запечатлевается образ его палача. В газетной полицейской хронике нередко появлялись леденящие кровь заметки о найденных трупах с изрезанными бритвой или выколотыми глазами. Профессиональные детективы тоже пытались взять на вооружение многообещающую методику. Особенно прославился такими изысканиями знаменитый на всю Россию начальник сыскной полиции Петербурга Иван Дмитриевич Путилин, который не скрывал от репортеров, что первым делом заглядывает в глаза убитых, надеясь разглядеть в них хотя бы примерные очертания злодея, и с интересом следит за всеми публикациями на тему оптографии.

Сенсацией петербургской фотографической выставки этого 1891 года стал аппарат некоего Фортеля. Сотрудничающий с полицией изобретатель-самоучка продемонстрировал снимок, сделанный им в Саратове по делу об убийстве семьи Белоусовых. По просьбе следователя фотограф провел определенные манипуляции с сетчаткой глаз убитых. И сумел получить образ убийцы. Да так четко, что предложенное им сыщикам изображение напоминало слегка смазанное фото. Правда, Фортель признался на докладе в Петербургском фотографическом обществе, что ретушировал негатив. Но ведь по нему нашли настоящего убийцу, который сознался во всем! Сторонники оптографии ликовали, а читающие газетные статьи преступники мотали на ус.

Будь Анри сейчас на месте того, кого он теперь ожидал, то вряд ли сумел бы сохранить спокойствие, прочитав заметку в сегодняшней вечерней газете. Правда, неизвестный Вильмонту преступник мог вообще не читать газет. Но тут как на любой охоте — не последнюю роль играло обыкновенное везение.

Сыщик занял позицию метрах в двадцати от входа в лабораторию судебной экспертизы за каменной стеной. В Гельсингфорсе во многих местах на поверхность выходили скальные породы, образовывая подобные естественные изгороди. Они остались здесь, должно быть, с доисторических времен, когда растаял великий ледник, покрывавший большую часть Северной Европы.

Проходили часы томительного ожидания. Анри очень беспокоило, что он в одиночку должен контролировать ситуацию — подмога в виде двух толковых полицейских, которых обещал прислать штабс-ротмистр Кошечкин, почему-то запаздывала. А ведь преступник, который мог появиться здесь в любую минуту, уже не раз доказал, что дьявольски хитер и ловок. Поэтому жандарм даже на мгновение опасался отвести взгляд от двери. К счастью, крепкие решетки на окнах исключали иной путь проникновения в здание.

Всю эту ночь доктору предстояло провести в лаборатории, играя роль живца. Чтобы не подвергать опасности старика-сторожа, Лехтинен отпустил его домой.

Внезапно что-то изменилось в природе: грянул гром, бабахнуло так, что Вильмонту показалось, что в непосредственной близи от него шарахнули из тяжелого орудия. Тут за спиной жандарма что-то щелкнуло. Анри тут же отпрыгнул в сторону. Только чудо спасло появившегося из кустов кота от пули. Опровергая мнение, будто бы у животных особенно развито предчувствие опасности, полосатый бродяга, вместо того чтобы поскорее убраться прочь, поспешил к чуть не пристрелившему его человеку. Урча и мяукая, кот стал тереться о ноги Вильмонта.

— На, получай, только отвяжись! — Анри развернул пакет со своим ужином и, присев на корточки, стал кормить нетерпеливо мяукающего попрошайку припасенными для себя бутербродами. — Лопай поскорей и катись отсюда, иначе я тебя все-таки пристрелю.

Вильмонт отвлекся от исполнения своих обязанностей всего на минуту или, может, на полторы. Но этого оказалось достаточно, чтобы случилась беда. Мельком взглянув на дверь в лабораторию, Анри похолодел от ужаса — она была слегка приоткрыта! Пока он возился с котом, злоумышленник бесшумно проскользнул в здание.

Мужчина бросился на выручку доктору, проклиная себя последними словами. Однако возле распахнутой двери Анри остановился. Внутри было темно и тихо, как в склепе. От ощущения притаившейся в глубине темного дверного проема опасности мурашки пробежали по спине сыщика. Капитан понимал, что опасно раньше времени обнаруживать себя. Однако ему в голову не пришло ничего лучшего, как попробовать хотя бы голосом спугнуть прокравшегося в здание злодея, и тем, возможно, спасти доктору жизнь. Поэтому Анри закричал:

— Эй, там! Нам известно, кто вы и зачем пришли сюда. Только карта ваша бита. Здание окружено. Сопротивление бессмысленно. Сдавайтесь! Если с нашим криминалистом что-нибудь случится, не рассчитывайте на пощаду. Лучше выходите немедленно с поднятыми руками, тогда мы не станем стрелять.

Как только голос полицейского-одиночки затих в дальних закоулках здания, снова наступила гробовая тишина. Как Анри ни напрягал слух, он не мог уловить ни единого шороха. Здравый смысл и весь его прошлый опыт подсказывали жандарму, что безрассудно в одиночку идти внутрь. Профессиональнее было перекрыть злодею единственный выход и дождаться снаружи обещанного подкрепления. Но ведь если там внутри сейчас истекает кровью благороднейший умнейший человек, не побоявшийся подвергнуть себя смертельному риску во имя установления истины, то эти минуты благоразумного промедления будут стоить ему жизни! Анри знал, что никогда не сможет простить себя, если выяснится, что Лехтинена можно было спасти. Нет, потерять уважение к себе страшнее смерти. Вильмонт несколько раз выстрелил из револьвера в воздух, чтобы привлечь сюда полицейских со всей округи. Все, теперь надо идти. Однако еще секунд десять Анри собирался с духом, прежде чем переступить порог и шагнуть в стены, в самой атмосфере которых витал дух смерти.

Несколько шагов от двери — и Анри потерял ощущение пространства. Глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к абсолютной темноте. Многие окна были замазаны белой краской и совсем не пропускали света летней ночи. Видимо, это было сделано для того, чтобы любопытные мальчишки и прочие любители щекочущих нервы зрелищ не могли глазеть на трупы, которые привозили сюда на исследование. Подсветить себе зажигалкой одинокий охотник не решался, чтобы не стать превосходной мишенью для своего противника.

Продвигаясь на ощупь вдоль стены коридора, Анри пытался вспомнить расположение комнат, где ему приходилось бывать в прошлый визит сюда. Осторожно повернув за угол, жандарм вдруг увидел полоску света под дверью впереди. Что за помещение за ней находится, Вильмонт не знал.

Когда жандарм распахнул дверь, его взору предстала завораживающая картина: в синем свете операционной лампы несколько обнаженных людей (Вильмонт даже не сразу понял, что это покойники), с фарфоровой кожей и немигающими взглядами сидели в позах лотоса в круг на белом кафельном полу мертвецкой и как будто вели меж собой чинную картежную игру. В безжизненных руках покойники сжимали веера карт. Выражения их лиц, казалось, действительно отражали эмоции игры. Зловещие игроки напоминали фарфоровые китайские статуи. Анри остолбенел от фантастического зрелища. В этот момент боковым зрением он уловил движение слева от себя.

Тонкое лезвие хирургического скальпеля должно было проткнуть горло потерявшему бдительность полицейскому. Хрипя и захлебываясь собственной кровью, простофиля должен был мучительно умирать у ног своего победителя. Тот заранее упивался своим очередным трюком с «китайским театром» мертвецов, который придумал в считаные минуты в порыве творческой импровизации. Но неожиданно вышла осечка. Анри спасла мгновенная реакция и заложенные в мышечную память на занятиях по джиу-джитсу рефлексы. Мысленно капитан еще не успел понять, что происходит, но его натренированное тело само рефлекторно отклонилось назад. Кожей на горле Вильмонт почувствовал движение воздуха, рассеченного остро заточенной сталью.

Увернувшись, Вильмонт перехватил руку нападающего, лицо которого было скрыто маской. Жандарм попытался применить болевой прием, но из этого ничего не вышло, его противник не уступал полицейскому в ловкости. Однако в пылу схватки злоумышленник случайно сильно поранил скальпелем свою левую руку в районе плеча. Рыча от боли и придерживая покалеченную руку, бандит бросился вон из лаборатории. Анри дважды выстрелил ему вслед. Но рука от волнения была нетвердой, и пули ушли в стену.

Вильмонт бросился в погоню, но тут же вспомнил о докторе и вернулся. Не выяснив, что с ним, Анри не мог продолжать погоню.

Капитан стал обходить комнату за комнатой. Когда Вильмонт зашел в операционную, под подошвами его ботинок захрустели осколки разбитой газовой горелки. Подсвечивая себе зажигалкой, жандарм стал осматривать помещение. Все вокруг было перевернуто, на полу валялись вырванные из стола ящики, кипы листов. Похоже, преступник искал свой портрет, о котором прочел в сегодняшней газете. Анри сделал еще несколько напряженных шагов в глубь комнаты и вдруг увидел справа от себя выглядывающий из-за операционного стола носок ботинка. Доктор лежал на спине, под затылком его образовалась лужа крови. Вильмонт наклонился к Лехтинену. Похоже, таким же ударом сзади кастетом по голове преступник сперва оглушил несчастного адмиральского адъютанта Гейдена, а потом застрелил его, инсценировав самоубийство.