Дрозд и малиновка - Марианна Красовская

Я качнула головой: мальчишка! Такой же, как Тай. Лишь бы веселиться! Но мне это на руку, я тоже не хочу сидеть весь день взаперти, ожидая приглашения на ужин.

Обед он принес мне в комнату, как настоящий слуга. Было весело: мы пихались локтями, воровали еду друг у друга из тарелок, хихикали. Разлили чай, испачкали Кею кимоно, потом были поцелуи со вкусом риса, острого соуса, зеленого чая с лепестками жасмина и пирожных. Если бы в комнате не стало невыносимо душно, мы бы так там и остались… До ночи, до утра. До следующей недели. До конца своих дней.

Но Кей схватил меня за руку, вручил зонтик и вытянул в сад: там дул легкий ветерок и было немного прохладнее.

— Ты собак любишь, лея?

— Собак? — изумилась я. — Каких собак?

— Гончих. Ильхонских. Есть еще комнатные хохлатые, смешные такие. Но гончих я люблю больше.

— Я совершенно равнодушна к собакам, — осторожно призналась я.

— Но я все равно тебе их покажу, ладно?

Не стала спорить, зачем? Если Кей любит собак, мне ничем это не мешает. Пусть. Тем более, что прогулка по аллеям превратилась в увлекательнейшую экскурсию: он действительно знал тут каждый куст, и это не было преувеличением. Наверное, врал — особенно про акацию, прозванную “подожди немного”, потому что одна из светлоликих и очень красивых теток Кейташи очень любила посылать своих поклонников за ее цветами, а добыть их без ущерба одежде и здоровью не представлялась возможным. У куста были длинные острые колючки, невероятно крепкие и царапучие. Не куст, а дикий котенок!

— Хочу цветок, — капризно протянула я, но хохочущий Кей бесстыже заявил, что не сезон. Уже отцвели.

Подобная история была с кувшинками: кто-то постоянно пытался их сорвать. Был даже специальный слуга, приставленный к пруду, в его обязанности входило спасать утопающих. Пруд был глубок и весьма коварен, а на глубине били ледяные ключи.

— Почему же просто не запретить лезть в пруд и не приставить сторожа?

— Потому что тогда будут лезть ночью. Вылавливать сложнее.

— Так запустите туда пару плотоядных рыб, — предложила кровожадно я. — Я видела таких однажды в Ранолевсе, их привозят из-за моря. Кидаешь кусок мяса, и они раздирают его на части в считанные мгновения. Говорят, могут обглодать человека за полчаса. Целиком.

Кейташи вдруг замолк и захлопал глазами.

— Эй, я пошутила!

— Нет, это великолепная идея. Жаль, что я сам не додумался.

— Кей, это плохая идея. Кто-то обязательно пострадает.

— Да-а-а, — с довольным видом протянул мой спутник. — Будет весело.

Я на всякий случай промолчала. Интересно, за что же его хотели убить? Точно ли дело в политике, а не в несносном характере?

— Ну не дуйся, — ущипнул меня Кей за бок. — Смотри, вот тут цветы имени тебя. Красивые, да? Но ты красивее.

Я взглянула на мальвы. Высокие, скрывпющие очередную беседку розовые и белые цветы мне красивыми не показались. Цветы как цветы. Ничего особенного, розы красивее.

Псарни были довольно далеко от основных дворцовых построек, как сказал Кей, чтобы животные не мешали своим лаем гостям и придворным. Собаки были необычными: рыжими и чёрными, гладкошерстными, с вытянутой мордой и очень худыми.

— Их плохо кормят, — заметила я.

— Что ты, лея, — Кей снова «надел маску» слуги. — Это порода такая, смотри, какие длинные лапы, какие умные глаза. Они быстры как ветер, очень подвижны. Это собаки для охоты на мелкую и среднюю дичь.

— Очень интересно, спасибо, — вежливо сказала я, хотя интересно мне не было. Собаки как собаки. Даже щенки в одном из «стойл», огороженных решёткой, меня не умиляли. Кошек я все же люблю больше, а крупных собак, пожалуй, даже побаиваюсь. В Ранолевсе они часто сбивались в стаи и нападали на прохожих. Пару раз и мне приходилось отбиваться.

Все это я поведала ставшему вдруг серьёзным Кею, точнее, сейчас Киану. Он молча кивнул. Его псы признали, бросились лизать руки и тыкаться в него мокрыми носами, чем немало озадачили псарей. Псарников. Собачих надсмотрщиков, в общем. Он и сам, встав на одно колено, совершенно не заботясь о сохранности одежды, бесцеремонно обнимал собак за шеи и что-то шептал им в уши, отчего те оборачивались на меня и нехотя даже обнюхивали. Кажется, только чтобы сделать приятно другу. Я им тоже не слишком нравилась.

И все же он ведёт себя совсем не так, как положено слуге. Каким чудом ему ещё удаётся сохранить инкогнито? Да после этой прогулки даже дурак поймёт, что дело нечисто!

29. Подозрения

Из псарни мы возвращались другой дорогой: мимо каскада фонтанов, мимо кленовой аллеи, мимо небольшой рощицы бамбука (Кей сказал, что ростки молодого бамбука используют в пищу, а стволы — для изготовления корзин, зонтов и циновок). Он показал мне и конюшни, и дома для прислуги, и даже чёрные ворота, через которые в дворцовый комплекс привозили овощи и вывозили нечистоты.

Кейташи почему-то сделался задумчив и молчалив, на вопросы отвечал односложно и скупо. Впрочем, я тоже устала от пустой болтовни. Молчать рядом с ним было даже уютно.

— А теперь, смею надеяться, я тебя удивлю, лея, — мой спутник немного ожил, только приблизившись к дворцу. — Не так удивлю, как хотел бы… Завтра, кажется, будет дождь. Но это не навсегда.

Эту сторону дворца вряд ли показывали гостям. Здесь остро пахло вареным мясом и капустой, где-то хрюкали свиньи и гоготали гуси. Куры выскакивали прямо под ноги. Возле одного из входов небогато одетые мужчины споро разгружали телегу с редькой. Кей провёл меня дальше, к огромному сараю. Стукнул пару раз — особым стуком, ему открыли. Он, оглядевшись, быстро втянул меня внутрь и приобнял за плечи. Наверное, чтобы я не упала от восторга ниц.

Здесь был воздушный шар. Я уже видела такие: и на картинках, и в небе Ранолевса, очень далеко. Конечно, там было сложно представить его размеры. Он воистину поражал воображение своей грандиозностью. Корзина, сплетенная из бамбука, походила формой на птицу, у неё была голова, небольшие крылья и хвост. Шар был надут не до конца, но все равно казался просто огромным.

— Разве там не должна быть горелка? — сверкнула познаниями я. — огонь нагревает воздух в шаре, тёплый воздух легче холодного…

— Нет, здесь другая конструкция. В оболочку заканчивается специальный газ, который легче