Дрозд и малиновка - Марианна Красовская

— Что “когда”?

— Когда догадалась?

— Да еще в зале.

— У, маленькая негодница! Я чуть с ума не сошел от ревности, а она смеялась!

— Отомсти мне, — прошептала я ему в губы, и он фыркнул в ответ, жадно впиваясь в мой рот.

У Кея совершенно сносит голову. Он сжимает меня с такой силой, что завтра точно останутся синяки на нежной коже, тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову, целует, кусает шею, врывается в меня торопливо и резко, и вправду заставляя кричать. Вода плещется вокруг, крики, стоны, рычание эхом отражается от стен и потолка, наверное, нас слышно по всему дворцу. Плевать.

То, что было между нами раньше — лишь слабое отражение сегодняшнего фейерверка. Мы никак не можем насытиться друг другом. Взрываемся, рассыпаясь искрами, снова воскресаем, как фениксы из пепла, ласкаем друг друга, снова и снова шепча о том, что мы соскучились. И когда только успели? 

В отведенные мне покои Кей нес меня на руках. Идти я уже не могла, ноги не слушались. Да я почти спала… И как только дотащил?

***

Проснулась рядом с ним, приоткрыв один глаз, любовалась: Кейташи мирно спал. Такой трогательно-юный, такой нежный… Красивый. Длинные трепещущие ресницы, приоткрытые губы, ровный длинный нос, непослушная прядь волос на упрямом лбу. Мне нравилось в нем все, даже кадык. И сонно поглядевшие на меня глаза, и радостная улыбка, появившаяся при виде меня тоже вызывали почти детский восторг.

— Моя ты птичка, — шепнул он, притягивая меня к себе на грудь. — Никогда даже представить не мог, что просыпаться в постели с женщиной так приятно!

— Особенно ближе к полудню, — хмыкнула я, поворачиваясь к окну. Яркие солнечные лучи никак не могли быть рассветными. Завтрак мы явно проспали, и мой желудок тут же напомнил, что и ужином я его не слишком-то побаловала. Так что обед пропускать вовсе не стоит.

— Ночь была… утомительная, — тихо засмеялся Кей. — Но ты не думай, я не жалуюсь. А теперь поговорим, канарейка моя.

— Раньше ты звал меня цветочком, — надула губы я.

— Больше не буду. Я слышал, тебя так называет Ивген. Твой бывший жених, верно?

— Ну да. Это имеет значение?

— Да. Не хочу повторять за кем-то.

— Ясно.

Его ревность смешна и приятна. Нашел, кого вспомнить! Бывшего жениха, бросившего меня больше пятнадцати лет назад. Человека, вслед за которым я переплыла океан и осталась в чужой стране, хм. Да, наверное, это имеет какой-то смысл.

— Как ты меня узнала? Чем я себя выдал?

— Сначала взглядом. Слуги так не смотрят. И осанка у них другая. Речь… знакомые словечки. Да и в целом было в Киане что-то фальшивое. Я начала присматриваться и словно увидела сокрытое. Будто сквозь туман.

— Это невозможно. Никто не видит сквозь “личину”, для того ее и создали. Это очень древний артефакт, он в нашей семье давно. И ни разу не подводил.

— И откуда он у вас?

— Фейри подарили… Еще светлоликой Янголь.

— И какие именно фейри?

— Откуда мне знать? История умалчивает.

Я на миг подумала, что заполучила от Гарманиона какие-то особенные дары. Вечная молодость, знаете ли, на дороге не валяется, да и холодный ум тоже. И в придачу абсолютное здоровье. Может, и еще что-то было? Например, способность видеть истинный облик человека? Не знаю. Рассуждать об этом смысла сейчас нет.

— Может быть, именно таков мой дар? — сказала я Кею. — Ну и наблюдательность. Я же школьная директриса, мне положено.

— Надеюсь, — в голосе мужчины звучит тревога. — Если кто-то еще узнал, что я жив… Глупо было надеяться спрятаться под маской слуги.

— То что? Что будет?

— Вот и увидим. Буду ждать… удара в спину.

Кейташи одевался медленно, явно красуясь передо мной. Мне нравилось его разглядывать. Несмотря на довольно хрупкое телосложение, он был весьма хорош и явно не пренебрегал физическими нагрузками. Сухощавый, тонкий, но не тощий. Когда поднимает руки, чтобы завязать черные волосы в хвост на затылке, по спине красиво перекатываются мышцы. Под лопаткой — татуировка какой-то птицы, не разглядеть — мешают заливающие комнату солнечные лучи.

Вот он надевает свой амулет и тут же меняется. Не понять сразу, как так вышло, но хоть сложение и похожее, но и цвет кожи бледнее, и мышцы не такие. И плечи вроде как поуже, а волосы так вообще исчезают — Киан очень коротко стрижен.

— Ты настоящий нравишься мне больше.

— Я настоящий себе тоже нравлюсь больше.

— Твой отец сказал, что тебя нет во дворце, — вспомнила я.

— Он дал мне “отвод глаз” и велел сидеть тихо.

— Ты и тихо? — я невольно хихикнула. — А так бывает?

— Если связать меня по рукам и ногам и засунуть в рот кляп — вполне.

Мы улыбнулись друг другу, а потом я тоже поднялась с постели. Огляделась, вздыхая: снова втискиваться в эти кимоно, снова непривычная и неудобная одежда. А волосы? Я вчера и не вспомнила, что нужно их заплести в косу. И теперь на голову было самое настоящее воронье гнездо. Я накинула на тело дзюбан, подошла к зеркалу и изумленно на себя уставилась. Хороша, слов нет!

— У тебя еще одного амулета нет? — с тоской спросила Кея.

— Нет. Зачем? — Он подошел ко мне со спины, обхватил руками и уставился на мое отражение с какой-то блаженной улыбкой. — Ты и так прекрасна.

— Не спорю. Но волосы… И ты обещал мне приличную одежду.

— Пришлю швей. Давай гребень, я попробую тебя расчесать. Кстати, какие у тебя планы на день?

— Это ты мне скажи.

— Я проведу тебя по саду. И покажу наши диковинки. Есть одна штука, тебе точно понравится.

— Кей, а как же дело? Нам нужно найти того, кто…

— Помелькаешь на виду у всех, посмотришь на людей… Если уж ты догадалась о моем маскараде, то тот, кто хочет меня убрать, и подавно.

— Кей, тебе не кажется, что все это как-то глупо и ненадежно?

— Птичка моя, ну а что мне еще делать сейчас? От совета меня отец отстранил, поскольку я… м-м-м… немного умер. Сидеть в клетке мне невыносимо. Искать иволгу в осеннем лесу — тоже занятие не самое умное. Вот ты приехала, и сразу