Судьбы человеческие - Фэй Уэлдон

Марта с ребенком на плече ринулась к машине, что стояла навеки припаркованная во дворе замка, и, хотя по некоторым причинам, в которые я не хочу сейчас вдаваться, она в последний раз водила машину лет сорок тому назад, она каким-то образом завела мотор и выехала из этого ада. Как и что — было бы предметом обсуждения днями и даже неделями, если бы Марта осталась жива; по она направила машину не к деревне, а наоборот, прочь от нее, стремясь как можно скорее удалиться от пределов замка.

Но кому же удастся так легко бежать от дьявола!

Вы, несомненно, помните, читатель, что девочка жила в замке де Труа нелегально, совершенно секретно; и ее «родители» не приложили никаких усилий, чтобы легализовать свое дитя, в то время как другие «секретные» родители-акцепторы либо объявляют себя дальними родственниками, либо дедушками и бабушками, либо уезжают на пару лет — и возвращаются с уже «готовым» ребенком… Да, некоторые обитатели деревни, как выяснилось, за это время иногда наблюдали девочку во дворе поместья, однако хранили наблюдения про себя. Такое хрупкое, прекрасное создание, со стройными очертаниями и огромными глазами, могло показаться скорее фантомом, чем реальным ребенком, появившемся в разрушающемся замке! Да ведь и известны нравы сельских жителей: они привыкли «на всякий случай» держать язык за зубами, «чтобы ничего не случилось».

Обгорелые тела де Труа были найдены под развалинами замка. Марта же сгинула бесследно; но было известно, что ее спальня находилась в западной башне, где как раз и начался пожар. Башня, обгорев, рухнула; и мало кто сомневался, что она погребла под собой останки бедной Марты. Но у старухи не было семьи; оставалось лишь очень немного знакомых в деревне, поэтому никто не стал заниматься раскопками. Ее память была почтена односельчанами на могильной плите де Труа: там было записано, что она была преданнейшей слугой.

Что касается маленькой девочки, то ее никто не разыскивал, поскольку никто не был уверен, что она действительно жила в замке. Она исчезла навсегда.

Возмездие

Как раз примерно в это время, по прошествии двух лет и нескольких месяцев после авиакатастрофы, все страховки были выплачены, включая дополнительные два миллиона фунтов миссис Блоттон сверх обычной страховки за погибшего в размере сорока тысяч фунтов (была доказана вина авиакомпании). А тут произошла странная вещь.

В авиакомпанию «ZARA эйрлайнз» позвонила леди, которая содержала в Париже дом моделей. Она сказала, что чувствует себя обязанной сообщить нечто. Она не звонила ранее, поскольку была слишком занята своим новым: предприятием. Возможно, добавила она, ее сведения незначительны — и она ошибается в их важности.

Однако, несмотря на добавления, Артур Хокни сейчас же вылетел из Нью-Йорка проинтервьюировать мадам Рависсю — и по прибытии нашел, что она чрезвычайно очаровательная и элегантная дама средних лет, разве что странно медлительная. Он добрых пять минут простоял перед ее дверью, пока она собралась ему открыть. Он понял, что это черта ее характера.

Мадам, со своей стороны, была приятно удивлена как быстротой реакции компании на ее сообщение, так и появлением у нее столь знаменитого и столь очаровательного чернокожего американского эксперта — и говорила свободно и раскованно на английском, который она недавно выучила.

Она рассказала, как около двух лет назад навсегда покидала маленький городок Лозерк-сюр-Манш на автобусе, в тот самый день, когда в окрестностях ее городка упал и разбился самолет. Она тогда, после нескольких лет неудач и сомнений, решилась наконец оставить мужа, продать свою мастерскую — и отправиться в Париж, в весьма немолодом возрасте, на поиски удачи. Лучше поздно, чем никогда, пояснила она, и это — ее лозунг. Автобус выехал со станции, возможно, часа полтора спустя после катастрофы, так она предполагала, поскольку в пути они несколько раз были остановлены из-за проезда машин «скорой помощи». На первой же остановке в автобус вошла очень странная пара: злобный безобразный на вид мужчина, по виду которого было ясно, что он отчаянный курильщик, и очаровательная маленькая девочка с волнистыми светлыми волосами, большими голубыми глазами и алыми губками. Мадам Рависсю очень хорошо знала всех жителей своего городка; эти двое казались в буквальном смысле упавшими с неба. Откуда они явились? Маленькая девочка была очень усталой; по дороге ей захотелось «сделать пи-пи», и она, мадам Рависсю; остановила автобус и вышла, чтобы помочь ребенку. Тогда-то она и увидела, к своему ужасу, что ботиночки девочки промокли и чавкают на ходу, а носочки были в песке. Возвратясь, она заметила, что и брюки мужчины также мокры. Они будто переходили реку вброд.

Долго еще потом мадам не могла выбросить из головы мысль, что эти двое явились прямо с неба, и что они имеют какое-то отношение к катастрофе самолета, хотя какое именно, она сама не могла понять.

— Вы говорите, что он — курильщик, — спросил Артур. — Вы уверены?

— Да: две пачки сигарет на остановках, и непрерывно; да еще искал, где бы купить. Думаю, что да! И не думаю, что он приходился девочке отцом: она так кашляла, когда он подходил к ней. Его собственное дитя давно привыкло бы к его запаху. А выйдя из автобуса, а это было на улице Виктора Гюго, он пошел прямиком к табачному магазину.

— Вам бы надо было стать детективом, — отметил Артур Хокни.

Ему нравились ее гальские манеры и ее облик: медлительность движений в сочетании с уверенностью.

Она готовила кофе для него в течение получаса; но зато когда кофе был готов, то он оказался превосходен.

— Вам понадобилось немало времени, чтобы передать эту информацию.

— Когда у тебя есть дело, то время бежит незаметно, — отвечала она. И в самом деле, казалось, что она обладает какими-то внутренними часами, которые идут «не в ногу» с ритмом всех остальных.

Должна с сожалением рассказать, что Артур провел с мадам очень приятную, но медлительную и томную, как она сама, ночь. Артур Хокни был и в самом деле влюблен в Хелен, но Саймон оказался прав, упрекая жену в холодности; в то время она была занята лишь ребенком; а невостребованная любовь приносит боль и нуждается в утешении. Присланная Артуру рождественская открытка от Хелен открыла ему глаза на его влюбленность: у него дрогнуло сердце, когда он получил ее.

Быть влюбленным в бледную, холодную, несчастную англичанку! Это вряд ли разумно или объяснимо, но это было так. Он рассматривал свою любовь как болезнь, которая должна сама собой пройти; нечто сходное со сломанной ногой или головной болью. За отсутствием ответного чувства, предполагал он, любовь остынет.