Вёшенское восстание - Андрей Венков

Командир Вёшенского полка Дарин (которого Е. Ф. Кочетов в своих воспоминаниях характеризует: «туповатого толку (пехотинец)») приказал Ушаковской сотне атаковать красную пехоту. Кочетов указал ему на три эскадрона красной кавалерии. Дарин ответил, что на них ударит Белогорская сотня (из хоперских повстанцев), а ушаковцев поддержит Колундаевская сотня.

Е. Ф. Кочетов с Ушаковской сотней на рысях подошел к шляху, перевалил его и атаковал. «…Понеслись, как только могли кони идти. Доскакали до первой цепи, пехота побегла, побросала винтовки, поднявши руки. Пошли во всю мочь на вторую. В этот момент из Крутой балки выскочили три эскадрона конных красных казаков и с фланга сразу смяли мою сотню. Мы повернули назад, стали уходить как попало.

После этой атаки в сотне недоставало пять казаков, моих хуторцов. После оказалось, что этих белогорских сотен и не было. Да и Колундаевская сотня пока добегла до коноводов, села на коней, построилась… А тут все застыло. Ведь атака это момент: минуту опоздал, все пропадает».

5-й Заамурский полк в своих сводках подтверждает, что 30 апреля (13) мая две сотни полка провели атаку в конном строю, ударили в правый фланг наступающим повстанцам.

В целом бои за Слащевскую и севернее ее так и остались боями местного значения.

На восточном направлении экспедиционные войска и повстанцы обменялись не менее ощутимыми ударами. 27 апреля (10 мая) казаки повели наступление на Усть-Хоперскую, но были отбиты. Красные при помощи броневика «Фиат», преследуя, заняли хутора Бобровский, Зимовнов, Чеботарев и Девяткин, взяли 2 пулемета и пленных.

В ночь с 27 на 28 апреля (10–11 мая) казаки атаковали Боковскую и произвели налет на хутор Горбатов, но тоже неудачно. Наградные документы на Саратовский кавалерийский полк (полк был награжден почетным Красным Знаменем) гласят: «В мае месяце 1919 года на повстанческом Вёшенском фронте полк занимал хут. Горбатов. В ночь с 23 на 24 (дата дана ошибочно, с неверной поправкой. — А. В.) противник силою до 1500 сабель окружил его и, прорвавшись в хутор, разъединил полк на две части. Несмотря на это, красноармейцы быстро оправились, и завязался горячий бой. Отрезанные 1-й и 4-й эскадроны, врезавшись в гущу противника, пробились и соединились с остальной частью полка. Затем, отойдя за хутор, полк бросился в контратаку и выбил из него противника с большими для него потерями».[318]

Повстанцы действительно оставили на поле боя 26 убитых казаков и командира 3-й сотни 2-го Вёшенского полка Баранова, 137 раненых были увезены в станицу Вёшенскую.

Но все это были уже частные столкновения. Главным итогом боев 18–29 апреля (1–12 мая) 1919 года был срыв очередного наступления экспедиционных войск на повстанцев.

30 апреля (13 мая) П. Н. Кудинов отдал приказ № 12 по повстанческим войскам:

«Приношу мою глубокую благодарность героям защитникам Тихого Дона и поруганных прав человечества от насилий и глумлений кровожадных банд коммунистов: 3-й славной дивизии за бои с 25 по 29 апреля с.г., 4-й и 5-й дивизии за бой с 27 по 29 апреля с.г. и неустрашимым героям 1-й отдельной бригады: 3-й конной Ягодницкой сотне и отдельно 5-й пешей сотне верхней части станицы Вёшенской за бой 27-го у х. Горбатова.

Верьте, что не только Батюшка Дон, но и поруганная и угнетенная Россия преклонится перед вашим мужеством».

В ходе боев большие потери понесли части экспедиционной дивизии 9-й армии. Почти вдвое сократился состав 5-го кав-дивизиона и батальона лыжников (на 15 мая 1919 года — 486 штыков).

Наступавшая экспедиционная дивизия 8-й армии пострадала еще больше. В двух батальонах Кронштадтского полка, приданных 3-й бригаде, от 1325 штыков осталось 500, из них «половина ненадежных». Калачовский полк бригады характеризовался как «неустойчивый», а Воронежский конный — как «небоеспособный». 104-й стрелковый полк вообще разбежался.

В целом потери экспедиционных войск 8-й армии с 1 по 15 мая н.с. были следующие:

Убитых Раненых Без вести Дезертиров Пленных 103-й полк 12 30 104-й полк 62 152 412 Тамбовские курсы 3 39 9 Рязанские курсы 6 54 21 106-й полк 4 28 2 107-й полк 4 17 3-й Кронштадтский полк 78 273 411 90 9 1-й конный 2 9 1 1-й Калачовский 50 70 116 42 Из них командиров 3 12 1 1 Рядовых 219 670 977 132 8

Кронштадтский полк потерял еще и 8 пулеметов.

Обманувшийся в своих предположениях политком Прибоченко тревожно доносил: «…Настроение красноармейцев таково, что готовы истребить даже мирных казаков, ибо считают их поголовно контрреволюционерами». Впрочем, Прибоченко было теперь не до переговоров. Реввоенсовет армии занялся инцидентом в штабе Боковской группы. На запрос Ходоровского о причинах и сути конфликта командир Мухоперец 8 мая ответил, что трений с комиссаром не было и нет, «были недоразумения насчет братания», во время которых штаб «стал в оппозицию». Относительно переговоров Мухоперец упрямо повторил, что «с бандитами можно говорить только пулеметами», а затем пространно изложил суть инцидента с «гражданкой Боркуновой». «Братание» — это уже было серьезно. И хотя испуганный Прибоченко оправдывался («Доношу, что никакого братания не было. При первом известии о стремлении мятежников завязать переговоры с красноармейцами мною отдан приказ № 125 политкомам всех частей не допускать таковых и самим не переговариваться с мятежниками под страхом расстрелов»), 13 мая РВС предложил политотделу армии найти замену политкому Боковской группы. 20 мая на место отозванного в распоряжение политотдела Прибоченко был назначен комиссар по мобилизации Чернышевской волости Язгур.

Срыв мирных переговоров нанес ощутимый удар по позициям «умеренного течения» среди повстанцев. Резко возросло число сторонников прорыва на соединение с белым фронтом.

В своих мемуарах сразу же за описанием всех этих боев и рейдов Кудинов заявил: «…B критический момент армия восставших могла бы прорвать фронт красных там, где бы она захотела, и с успехом отыскала новое поле для нового боевого счастья. Но не об армии болела казачья душа, а о тех несчастных детях…» и т. д. Короче, «…я решил драться до последней возможности, а подготовленный план прорыва иметь в запасе».

В разгар боев установилась связь между повстанцами и Донской армией — и начинается новый этап борьбы.

Глава 7

«Казаки очень сильно раскаиваются…»

(Из белогвардейских газет)

Все время восстания в Верхне-Донском округе отошедшие за Донец и Сал силы Донской армии продолжали вести бои.

После начала ледохода на Донце активные действия велись красными против 1-й Донской армии на реках Сал и Маныч и против 3-й Донской армии в Донецком бассейне.

Северный Кавказ был красными покинут. 13 (26) января командование Каспийско-Кавказского фронта докладывало главкому: «Наступление, удачно начатое 11-й армией, не удалось по причине эпидемии сыпного тифа, уложившей в госпиталя до 60 тысяч человек, а также неустроенности частей и деморализации вследствие неорганизованности».[319]28 февраля (13 марта) Каспийско-Кавказский фронт был вообще упразднен. Все это, как мы знаем, позволило Деникину развернуть «добровольцев», кубанцев и терцев на север, на помощь донцам.