В сетях любви - Сесилия Грант

— Если бы я так легко сдавался, я бы не вернулся живым с континента. Вчерашние игры были просто тренировкой. Сегодня ты увидишь, на что я способен. — О женщинах Блэкшир ничего не сказал. От ярости и злости он готов был лезть на стену, его мучило сознание, что он бессилен залечить раны от перенесенных ею страданий. Ему хотелось отвлечься, но ни в коем случае не с женщиной.

— Я посмотрю, не сомневайся. — Виконт с довольным видом потер руки. — Пять фунтов ставлю на то, что мой первый шар остановится ближе к борту, чем твой.

Через пять минут освободился стол, и у Уилла появилась возможность отвлечься. Тренировка дала свои плоды: он сразу заметил, насколько сильно улучшилась его игра. Каткарт выиграл пять фунтов, но после стал выигрывать Уилл.

Это было искусством или наукой. Или и тем и другим. Да, искусство присутствовало в блеске костяных шаров, в точном ударе кия, в стуке шаров друг о друга или о борт. А наука — в невидимых линиях, которые игрок прокладывал от простого шара к красному, от шара к борту, от красного шара к лузе, от своего шара к шару противника. Эти линии образовывали причудливую паутину, накрывавшую всю площадь зеленого сукна.

Ей понравился бы такой ход мысли. Интересно, она когда-нибудь играла в бильярд? Да, здесь он может думать о ней почти спокойно. Мисс Слотер наверняка принадлежала бы к тем игрокам, которые внимательно изучают распределение шаров по столу, видят возможности и просчитывают ситуацию на четыре-пять ударов вперед.

Когда они снова встретятся, он попытается уговорить ее сыграть. Днем, когда столы свободны. Если раньше она никогда не играла, он покажет ей, как держать кий, а для этого встанет позади нее, и их тела окажутся в дюйме друг от друга.

— Отличный удар. — Уилл поднял голову и обнаружил, что стоящий у стены Роанок наблюдает за ним.

Он был без сюртука и держал в руке стакан с ромом. Они с Каткартом играли уже третью партию. Вернее, он почти выиграл ее, загнав красный шар в среднюю правую лузу, шар виконта — в верхнюю угловую правую и свой собственный в среднюю левую, по десять очков за каждый шар. Действительно, отличный удар.

— Удачный, я бы сказал. — Каткарт уже разжег свою трубку и теперь говорил, зажимая зубами мундштук. — Любому дилетанту рано или поздно везет, и шары выстраиваются в его пользу. Вы бы видели его вчера вечером.

— Вчера была тренировка, я же сказал тебе. — Он обошел стол слева и достал из лузы шар. — Я некоторое время не играл. Мне нужно было восстановить навыки.

— Навык для бильярда — это все. — Роанок прищурившись смотрел, как он примеривается к удару. Теперь Роанок был полностью открыт ему. Если хорошо прицелиться, можно метнуть шар ему в физиономию и расквасить нос. А взять чуть вправо — и шар упадет в стакан с ромом. Три очка за подобное. — Значит, у вас есть некоторый опыт игры, да?

— Очень маленький. — Голос этого человека вызывал у него злость. «На прошлой неделе я приобрел опыт общения с твоей женщиной». Он прикусил язык и пустил шар к борту балки. Шар виконта покатился рядом. — Я не играл последние несколько лет.

— А вот на мой взгляд, не маленький. — Виконт, вращая запястьем и сгибая и разгибая пальцы, подошел к переднему краю стола. — Мы часто играли, когда учились в университете, и я не отставал от него.

— Тогда нам обязательно нужно сыграть партию. — Этот напыщенный индюк не догадается, что ему тут не рады, даже если написать это огненными буквами. Он кивнул с таким видом, будто игра — дело решенное.

— Я сыграю с победителем этого матча.

— Вы готовы сделать ставку? — Бурлящие чувства объединились в дерзкое намерение. — Его сиятельство сильно опустошил мои карманы. Мне нужен мотив, чтобы сыграть с кем-то еще.

— Тебе нужно выиграть этот матч, прежде чем ты будешь оговаривать условия для следующего. — Виконт, нахмурившись, уставился на свой шар, наклонился над столом и отвел правый локоть. По сути, после тех пяти фунтов они не делали ставку, однако он не стал упоминать об этом. Он был в игре, что бы там ни задумал Уилл.

— Приятно это слышать. Чем больше вы выиграете у него, тем больше проиграете мне. — Роанок с многозначительным видом поднял свой стакан.

«Вот это правильно, напивайся в стельку. Пусть твои руки и глаза заговорят на разных языках. Мне от этого будет только лучше».

Каткарт ударил по шару так, чтобы тот остановился в двух дюймах от борта. Но, как и во всех трех сыгранных партиях, он остановился в дюйме. Виконт ничего не сказал и даже не поднял головы, но послание было четким и ясным: игра твоя, и счастье играть с Квадратной Челюстью достается тебе.

Они ничем не выдали себя. Изображая старательность, намеренно промахивались и тем самым обеспечивали быструю смену очереди, что заставило стороннего наблюдателя спросить себя, о чем думал Уилл, когда предложил сыграть на деньги.

А он ни о чем и не думал. Им овладел гнев, и он рвался наружу, причиняя ему неимоверную боль. Еще Уилл ощущал настоятельное желание схватить Лидию обеими руками и вырваться из мрачной действительности хотя бы на одну ночь.

Его нервы были раскалены и едва не плавились. Интересно, на какую сумму раскошелится этот тип? И какой суммой рискнуть ему самому? С чего начать? С умеренной ставки и проигрыша? И только потом заняться этим мерзавцем всерьез?

Последний удар оказался самым настоящим подарком. Каткарт вытащил изо рта трубку и чертыхнулся, когда его шар отлетел к верхнему борту стола и остановился в дюйме от красного шара. Никто не поверил бы, что ради такого он применил все свое мастерство.

Уилл одним четким ударом загнал красный в верхнюю правую лузу, а белый — в левую. Три очка за хазард на красном, два — за хазард на белом и еще два за карамболь.

— Ты должен мне еще пятьдесят, — сказал он на тот случай, если Роанок решил, что они играли на полукроны.

— Я вычту это из тех денег, что ты завтра проиграешь мне в пикет. — Виконт с расстроенным видом протянул кий Квадратной Челюсти. Тот быстро взял его — у него оказалась хорошая реакция — и, не выпуская стакан из другой руки, принялся тереть о рукав рубашки.

Уилл положил свой кий на стол и, повернувшись к стене, стал снимать сюртук. Одна пуговица, вторая, третья. Он еще не решил, что будет делать. Ничего плохого в честном пари нет. Господь свидетель, он может пожертвовать пятьюдесятью фунтами.

Послышался стук костяных шаров. Кто-то собирал их в треугольник.

— Какие ставки вы предпочитаете? — спросил Роанок, и звук его голоса мгновенно натолкнул Уилла на новое решение. Никакой умеренности. Никаких пятидесяти фунтов.

Он бросил сюртук на ближайший стул, повернулся и окинул Роанока задумчивым взглядом.