Часы Застывшего Часа - Владислав Алеф

Иварис вскинул лук, поцеловала стрелу и прошептала:

— Лети, стрела Яра, найди свою цель.

Деревянная стрела обратилась костью и теперь испускала таинственный красный свет. Удильщик, словно почувствовав угрозу, бросил сматывать паутину и бежал. Он укрылся на другой стороне сталактита, но и там стрела его нашла. Она погрузилась в его тело и растворилась в нем. Удильщик одновременно дернул всеми конечностями и тут же поник. Сверзившись с высоты, он утонул в паучьем океане.

Но другой ловец уже затащил свою добычу на уступ. Тщетно Язар сопротивлялся, он намертво прилип. Чудовище склонилось над ним и протянуло к нему острые ножи-жвала. Через мгновение удильщик прокусил ему грудь.

Язар не вскрикнул, ужас лишил его даже боли. Он думал о смерти и о том, что должен умереть прямо сейчас. Не будет никакой отсрочки, он не дождется помощи Иварис. Он не мог вдохнуть, ибо жвала удильщика пробили ему легкие и даже сердце.

Но вдруг удильщик отпрянул, словно это его самого укусил Язар. Он лихорадочно трясся и чистил ногами жвала. Вздрогнув, он упал, распластавшись ничком на камне. С уступа далеко свесились его передние лапы-лианы, красные глаза на них провернулись вокруг себя и угасли.

Язар тяжело вздохнул. Должно быть, ему показалось, и это от страха он прежде не мог дышать. Изворачиваясь, как гусеница, он выполз из плаща, нащупал меч и вырезал себя из паутины. Он услышал ледяной треск, а подойдя к краю уступа, увидел, как во все стороны от Иварис распространяется кольцо из колкого льда. Заклинание обращало паучков в снежные скульптуры, холод сделал то, чего не сумел сделать жар. Выжившие пауки бежали, прятались под камнями и в норах.

Он высвободил из паутины свой плащ, сполз по отвесному своду, а когда больше не мог удерживаться прыгнул.

— Ты не ранен? — подбежав, обеспокоенно спросила Иварис, движениями рук рассеивая огненный щит.

Он неуверенно опустил глаза. След от укуса удильщика был едва заметен, он уже покрылся толстой коростой и затягивался на глазах. Фавна в изумлении осторожно прикоснулась к его груди. Ее пальцы оказались шершавыми и грубыми, какие подошли бы не юной деве, но каторжнику или сухому старику. Через мгновение она одернула руку.

— Какой ты горячий. Ты точно хорошо себя чувствуешь?

— Удивительно, но что бы со мной не происходило, а день ото дня я чувствую себя только лучше. Я думал, что умру, а теперь даже не уверен, что могу умереть.

— Не теряй бдительности, — остудила его Иварис. — Вряд ли если тебе откусят голову, она прирастет к телу так же легко.

Жезл старшего теурга вывел их в длинный туннель. Своды его были выгнуты изнутри и так гладко стесаны, что не могли быть сотворены природой. По его стенам и потолку стекала густая белая и дурно пахнущая слизь. Сырая земля не успевала ее впитать, и слизь наполняла туннель по колено болотом. Несмотря на обилие влаги, здесь водились только мелкие насекомые.

Сфера погодного постоянства могла сохранить им ноги сухими и даже защитить от едких испарений белой жижи. Но Иварис не стала обращаться к магии, ведь она не знала протяженности туннеля и того, что могло поджидать их впереди.

— Что сотворило эти своды? — спросил Язар, рассматривая стены в желтых лучах Поборника Света. — И откуда взялась вся эта слизь?

— Есть только одно объяснение, — Иварис замолчала, прислушиваясь. Язар настороженно смотрел на нее. — Назад!

Земля задрожала, будто вновь начинался обвал. От подземных толчков по бледной жиже побежали круги. Путники устремились к отнорке, из которой попали в туннель. Грохот нарастал и быстро приближался.

Они не успели зайти глубоко в туннель, но густая слизь значительно сковывала движения, а дрожь земли только росла. Грохот уже наступал им на пятки, когда ноги наконец вынесли их в долгожданный проем.

Язар отбежал еще немного и обернулся. Мимо проносилось нечто невообразимое, нечто исполинское. Оно заполняло собой все пространство в туннеле, все тянулось и тянулось, и никак не заканчивалось. Сначала Язар подумал, что это селевой поток, потом, что перед ним чудовищный белый змей. Когда существо проползло, он осмелился выглянуть, и Поборник Света успел выхватить образ, убегающий в темноту.

Это был яргыхт, или мировой червь на языке цвергов. Эти создания обитали глубоко в недрах внешних миров и питались их соками. Они не нападали на иных созданий, ибо никакая животная пища не могла насытить их неуемного аппетита, однако почти любое создание могло оказаться пищей яргыхтов, если вставало у них на пути. Вырастали они до трех верст, а порою и больше, оттого, объявившись в городе цвергов, могли стать настоящим бедствием.

Обвал прекратился, грохот унес с собой мировой червь. Путники вернулись в туннель. Теперь они не боялись внезапных встреч, ведь если кто-то и подкарауливал их, он либо бежал, либо был проглочен или раздавлен яргыхтом.

Туннель круто забирал вверх и выводил к свету. Нет, это был далеко не яркий дневной свет наземного мира, но тусклое подземное свечение сильгиса и подземных грибов. Однако после кромешного мрака путники радовались ему словно солнцу. Сырость сменилась теплом. В сухом ушуре все чаще попадались огненные крогъярхи, воздух становился тяжелее, а из разломов скал медленно поднимался дым. Природные пещеры и норы переходили в рукотворные туннели, своды подпирали огромные металлические балки, пол выстилали каменные тесаные плиты.

В пустынных коридорах звуки передвижения усиливались и быстро распространялись по плитам. О приближении патрульных цвергов путники узнали издалека и с волнительным нетерпением бросились им навстречу. После многих дней жизни в одинокой молчаливой темноте они были рады обществу пускай и негостеприимных, но разумных существ.

Их встретил отряд из дюжины цвергов. Внешностью они мало отличались от солдат покойного Кхангура, кожу имели бронзовую, а глаза цвета темных камней. На первый взгляд вооружились цверги одними только мечами и кинжалами, но при ближайшем рассмотрении оказались передвижными универсальными убийцами. Прежде всего, они имели по маленькому наручному арбалету. Эти арбалеты цверги крепили на запястьях и часто скрывали под одеждой. Болты в них казались игрушечными, не длиннее пальцев, но ковались они из особо прочных металлов. Их обмакивали в яды подземных тварей, что позволяло им прожигать и панцири гигантских жуков, и чешую нагов. Справились они бы и с лучшими человеческими латами, если б когда-нибудь цверги пожелали объявить людям войну. В поясных мешочках цверги носили флакончики с ядами, воспламеняющиеся масла, целебные коренья, травы и различные порошки. Один порошок усыплял, другой избавлял от боли, третий придавал бодрости и сил. Сами цверги