Проделки купидона - Валери Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я должна тебе кое в чем признаться, папа, но мне очень стыдно.
Маркиз широко открыл глаза.
– Что бы это могло быть, милочка?
Гулкий стук сердца грохотом отзывался в ушах, но Александра продолжала:
– Видишь ли, папа, я выше, чем Джулия и Виктория, да и полнее их. Но я всегда гордилась, что талия у меня такая же тонкая, как у них. Дело в том, что в последнее время я очень много ела, и мне следовало бы так не затягивать корсет. Миссис Морстоу, экономка Лонстона, мне так и сказала, когда со мной случился обморок. Она, наверное, была права, потому что и в церкви было то же самое. Я ее не послушала и очень жалею об этом.
Александра видела, что отец испытывает явное облегчение, но и некоторое смущение, вызванное такой темой разговора.
– Корсет? – переспросил он.
Когда дочь кивнула в ответ, он поспешно заговорил, краснея все пуще с каждым словом.
– Твоя мать нередко жаловалась на неудобство этих… гм… предметов туалета. В дни ее юности корсеты не носили, – он засмеялся, пожалуй, чересчур громко, – разве что кто страдал излишней полнотой. Но сейчас так распространилась мода на осиные талии, что неудивительно… то есть, ты сама понимаешь… Пари держу, весь Ситвелл сейчас сплетничает о тебе, не знаю, как и… ну ладно, забудем об этом. Только больше так не затягивайся!
Александра склонила голову.
– Это было очень глупо, папа. Я больше не буду.
– Да, да, прошу тебя.
Александра видела, что отцу не терпится уйти. Он потрепал ее по плечу, посоветовал есть поменьше и поспешно удалился.
Повернувшись к Психее, Александра увидела, что та зажала себе рот рукой, и по щекам ее текут слезы. Как только дверь за маркизом закрылась, подруги разом расхохотались.
– Я уж думала, что не смогу сдержаться! – задыхаясь, проговорила Психея. – Вы так убедительно сочинили эту историю!
– Я ужасная дочь. – Александра утирала себе платком глаза. – Видели вы когда-нибудь, чтобы кто-нибудь так краснел?
– Нет, никогда! – и Психея снова расхохоталась.
***Закрыв за собой дверь, лорд Брэндрейт остановился. Он снова услышал смех. На этот раз приглушенный.
Привидения или не привидения, хорошо, что больше этих разговоров вести не придется!
***Купидон с ужасом слушал рассказ Александры о появлении брата в церкви. Он был в спальне, когда вернулась Александра, расстроенная и испуганная. Он сразу же понял, что брат проснулся на сутки раньше, чем должен был бы проснуться, и уже успел натворить всяких бед.
Он не стал ждать, чтобы обсудить с Психеей, что делать дальше, но покинул спальню вслед за маркизом. Он хотел видеть брата. Если на Энтеро-са не подействуют слова, то, может быть, пара тумаков уладит дело!
***Купидон нашел Энтероса спящим в башне.
– Вставай, негодяй! – закричал он. – Ты мне за многое ответишь! Где мои лук и колчан?
Энтерос, вернувшийся в башню после своей эскапады в церкви, проснулся и, протирая глаза, уставился на брата.
– Где мой колчан? – повторил Эрос.
Полностью очнувшись, Энтерос отвечал:
– Я спрятал твои стрелы в лесу – тебе их скоро не найти, ручаюсь!
– Ты всерьез намерен осуществить свой идиотский план и взять смертную на Олимп? Что, по-твоему, скажет на это Зевс? Ты разве забыл, что это запрещено?
Энтерос смотрел на брата сквозь опущенные ресницы, и хотя Эрос не мог читать в его глазах, он чувствовал, как завеса вражды и злобы окутывает его зловещим туманом.
– Ты выбрал себе жену по своему желанию, – начал Энтерос спокойно, но с видимым напряжением. – Она смертная, а у меня нет жены. Будь у тебя хоть капля сочувствия, ты бы понял, как это несправедливо – как все было несправедливо с самого начала. Оракул упомянул леди Александру в своих пророчествах, и она меня заинтриговала. Увидев ее несколько недель назад, я убедился, что она почти так же хороша, как Психея. Тогда я и решил сделать ее своей женой.
– И против воли Зевса ты намерен привести ее на Олимп? – спросил Эрос. Он знал, что Зевс сурово наказывал тех, кто нарушал его законы.
– Мне дела нет до его воли, и мама обещала защитить меня. Мне нужна Александра – и она будет моей.
– Хотя тебе известно, что, если она не выйдет за Лонстона, будущее вселенной окажется под угрозой?
– Я уже говорил тебе, что мне ни до кого и ни до чего нет дела, тем более до вселенной. Кто такие, в конце концов, эти смертные? Тщеславные, глупые, никчемные создания!
– Ты знаешь, что Психея не покинет Англию, пока Александра не будет принадлежать Лонстону?
– Если она сама не захочет возвращаться, это ее дело. Никто ее не заставляет.
– Она останется, потому что у нее нежное, любящее сердце. Ты обрекаешь ее на смерть за то, что она – воплощенная доброта?
Энтерос закрыл глаза, словно собирался снова заснуть.
– Уйди, Эрос. Я устал. Мамино снотворное еще действует.
– Почему ты так ожесточился, Энтерос? Я думал, что ты примирился со мной и с Психеей. Не понимаю, почему ты хочешь навредить мне и моей жене? Ведь ты же знаешь, что я не могу жить без нее!
Энтерос открыл глаза.
– Если ты задаешь такой вопрос, у меня нет даже надежды, что ты поймешь мой ответ. Уходи, Купидон, я устал и нуждаюсь в отдыхе. Мне нужны силы, мне скоро предстоит стать новобрачным. Тебя же ждет иная участь. Через несколько десятилетий ты станешь вдовцом.
Гнев охватил Купидона. Он надеялся урезонить брата или по меньшей мере понять, почему, невзирая на гнев Зевса, судьбу вселенной и судьбу Психеи, Энтерос решил сделать Александру своей женой. Почему его не трогает, что успех его плана будет означать гибель Психеи? Впрочем, теперь все эти вопросы не имели значения. Важно было только одно – не дать ему преуспеть.
Купидон в бешенстве кинулся на брата. Он ударил его в лицо кулаком, потом еще раз. Третья попытка оказалась безуспешной, так как Энтерос взмахом крыла сбил его с ног и опрокинул на пол у кровати. Потом он навалился на Купидона, и братья сцепились в смертельной схватке.
Крылья Энтероса били Купидона по лицу, руки его были прижаты, и он не мог двинуться. Свободная рука Энтероса скользнула под его крыло.
– Не делай этого! – крикнул Эрос. Выгнулся всем телом – и вновь закричал, чувствуя, с какой силой рука Энтероса нажимает на кость. Раздался треск, и боль ослепила его. Брат сломал ему крыло.
Купидон никогда еще не испытывал такой боли. Жгучие стрелы, исходившие из сломанного крыла, пронзали его мозг. Теряя сознание, он смутно ощутил, что некая сила подняла его в воздух.
Последние слова Энтероса, которые он услышал, прозвучали загадочно, если помнить, насколько сердце его было преисполнено ненависти.