Путь к рассвету - Питер Дэвид

— Следи за своим языком, — чопорно напомнила ему Деленн.

— Виноват. Что за чертова бесовщина здесь происходит?

— Ну, молодец, — насмешливо отозвался Гарибальди.

— Хотел бы напомнить, Дэвид, — сказал Шеридан. — Тебе «шестнадцать» только технически. Минбарский год короче земного. По земным стандартам, тебе еще надо бы подождать.

— Хорошо, отлично. Но разве во мне не течет нисколько минбарской крови? Или это уже ничего не значит?

— О, да. Только почему-то эта кровь не слишком близко притекает к твоим волосам, — съязвил Гарибальди.

Деленн, занимавшаяся в это время разрезанием бело-шоколадного пирога, который доставили лишь несколько минут назад, покачала головой.

— От тебя, Майкл, как всегда ровным счетом никакой помощи.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. Держи, — и она пихнула ему кусок пирога.

— Слушай, я лишь хотел напомнить тебе, что у парня кое-что есть, вот и все, — сказал Гарибальди. Он откусил кусочек пирога и спросил. — Кто это испек?

— Я, — ответил Шеридан. — Я понял, что никогда не поздно попробовать себя на новом поприще.

— Что ж. Знаешь что? Ты ошибался, — Шеридан нахмурился, а Гарибальди отложил пирог в сторону. — Просто… Ну, в общем, парню уже шестнадцать лет, а он до сих пор даже в шаттле ни разу сам не летал? Если не считать парочку визитов на Вавилон 5, он провел практически всю свою жизнь на Минбаре. Ему нужно выбраться куда-нибудь, надо дать ему возможность повидать галактику. Бог мой, когда я думаю, на что я был способен в шестнадцать лет…

— Воображение часто подводит нас, — возразила Деленн.

— У нас совсем другая ситуация, Майкл, и ты это знаешь, — Шеридан понизил голос и, глядя на Дэвида, обратился к Гарибальди, — И я не знаю, подходящее ли сейчас время для того, чтобы…

— Обсуждать это, — оборвал его Дэвид. Он как раз доел свой кусок пирога, не самого плохого по мнению его тинейджерских вкусовых рецепторов. — Я не могу не вспомнить, что точно такие же слова слышал уже великое множество раз. Когда же настанет это долгожданное подходящее время, когда можно будет обсуждать проблемы в моем присутствии, а? Насколько я, по-вашему, должен быть укрыт от проблем этого мира?

Шеридан взглянул на Деленн, но она лишь слегка пожала плечами, словно говоря «ну что здесь еще скажешь?»

— Все… не так, — сказал он.

— А как? — хором спросили Дэвид и Гарибальди.

— А так, — терпеливо объяснил Шеридан. — Я — Президент Межзвездного Альянса. И все дело в том, что есть люди — и вне Альянса, и, как ни прискорбно, внутри него — которые хотели бы любым способом поднажать на меня. Не говоря уже о тех многочисленных личных обидах, которых за все эти годы накопилась целая гора у самых разных людей. И мой сын может стать огромной наградой для них, которая позволит им поквитаться со мной и добиться своего.

— Вау, да ты и в самом деле параноик, — сказал Гарибальди.

— Равно как и ты. Забыл уже? Ведь именно эта черта мне всегда в тебе и нравилась.

— Есть время для паранойи, есть время когда ее быть не должно, — возразил Гарибальди.

— Только вот такое время почему-то все никак не наступит, — заметил Шеридан.

— Может и так. Но не думаешь ли ты, что все-таки должен быть какой-то баланс? Как я уже говорил, когда мне было шестнадцать…

— Ты только тем и занимался, что скитался по галактике, я знаю. Прицеплялся к каждому рейсу, когда только можно было, мотался по колониям, вляпывался в неприятности. И стал тем человеком, каким ты есть сегодня.

— Бог помогает всем нам, — весело сказал Гарибальди.

— Дело в том, — продолжил Шеридан, — что Дэвид — это не ты. Ты мог делать все, что тебе заблагорассудится, попадать в любые неприятности по своему усмотрению, с относительной анонимностью. А вот Дэвиду выпало несчастье быть моим сыном.

— Это вовсе не кажется мне несчастьем, папа, — вздохнул Дэвид. — Я бы просил не вкладывать свои слова в мои уста.

— Извини.

— У него столько много своих слов, что они просто разбегаются от него повсюду и забираются в уста другим людям.

— Не надо помогать мне, Майкл, — попросил Шеридан.

— Дело в том, что в одном ты все-таки прав, — сказал Дэвид.

— В одном, — рассмеялась Деленн. — Ну и ну. Это означает, что продуктивность ваших дискуссий увеличилась сразу на сто процентов, Джон. Ты должен гордиться.

— Не надо помогать мне, мама, — невозмутимо сказал Дэвид и вновь повернулся к отцу. — Дело в том, что… ты и в самом деле Президент Межзвездного Альянса. С какой бы стороны на это ни взглянуть, ты все равно самый могущественный человек в известной части Вселенной.

— Несколько высокопарно сказано, но в целом я принимаю, — сказал Шеридан.

— Но тогда как же это получается, что у самого могущественного человека известной части Вселенной… самый немощный сын?

Шеридан некоторое время смотрел вниз, а потом вздохнул.

— Дэвид… Я бы только рад был, если бы все было по-другому. Как бы я хотел жить в других обстоятельствах…

— Папа, мы сами создаем те обстоятельства, в которых живем. Нельзя создать некий набор обстоятельств, а потом стонать насчет них и списывать все на Судьбу.

— А он кое-что понимает, Джон.

— А ты, Деленн?

— Я не говорю, что твои тревоги безосновательны. И в данном конкретном случае я полностью на твоей стороне. Нет простого ответа, который годился бы на все случаи жизни, — ответила она.

— А когда вообще он есть? — Шеридан задумался на мгновение, а потом сам же ответил на свой вопрос. — Может быть, лишь тогда, когда тебе семнадцать…

— Папа, забудь, — нетерпеливо сказал Дэвид. — Просто забудь. Я сам запрусь в своей комнате и выйду из нее, когда мне стукнет пятьдесят, и может быть тогда в нашей галактике уже будет достаточно безопасно. — И прежде, чем Шеридан успел что-нибудь возразить ему, Дэвид обернулся к Гарибальди. — Окей, ну, так что там насчет твоего подарка?

— Дэвид, ты поднял этот вопрос; мы не можем просто так бросить его, — сказал Шеридан.

— Знаешь что, папа? Сегодня мой день рождения. Если я хочу бросить этот вопрос, я думаю, сегодня его действительно стоит бросить.

Шеридан поднял руки в знак того, что он сдается, а Дэвид вернулся к Гарибальди и повторил:

— Итак? Мой подарок?

Гарибальди запустил руку в свой пиджак и вытащил ФПР. Он вручил его Дэвиду и с гордым видом сказал:

— Вот. Держи.

Дэвид благоговейно принял оружие и повертел в руках, наслаждаясь его тяжестью.

— Вау, — прошептал он.

Лицо Шеридана стало настолько мрачным, что казалось, по нему кружат грозовые тучи.