Путь к рассвету - Питер Дэвид

— Вау, — прошептал он.

Лицо Шеридана стало настолько мрачным, что казалось, по нему кружат грозовые тучи.

— Майкл, — сказал он сухо, — Могли бы переговорить с тобой приватно…

— Ох, Джон, успокойся. Дэвид, нажми спусковой крючок.

— Дэвид, ты этого не сделаешь! — выпалила Деленн.

— Ребята, вы мне доверяете? После двадцати с лишним лет, можно было бы подумать, что хотя бы это-то я заслужил. Дэвид, поверни дуло в этом направлении и нажми спусковой крючок.

Прежде чем родители успели остановить его, Дэвид сделал как ему было сказано. Он собрался с духом и нажал спусковой крючок.

Последствия, однако, оказались совершенно не такими, каких можно было ожидать. Вместо выстрела перед ними в воздухе возникло голографическое изображение, создаваемое потоком света из дула ФПР. Это была молодая женщина, едва прикрытая лоскутками «одежды», очень качественная голограмма в натуральный размер, исполнявшая к тому же танец, который трудно было назвать иначе, чем чрезвычайно призывный.

Дэвид не удержался, чтобы не оскалить зубы в ухмылке.

— Вау! А кто она?

— Боже, хотел бы я и сам это знать, — вздохнул Гарибальди. — С днем рождения, Дэвид.

Деленн громко прокашлялась.

— Майкл… Я бы не сказала, что получать в его возрасте такие подарки…

— Если уж вы собрались пригвоздить своего ребенка к Минбару, то по крайней мере дайте ему посмотреть, что бывает во внешнем мире. Я прав, Джон? — Гарибальди подождал ответа, не дождался и позвал еще раз. — Джон?

Шеридан залюбовался голограммой. С видимым усилием он тряхнул головой, возвращаясь в действительность.

— Да… Конечно.

— Джон! — воскликнула Деленн с таким выражением, будто ее предали.

— Деленн, она совершенно безобидна.

— Безобидна! Она приучит его смотреть на женщин как на существа чисто физические, а не на совершенные творения духовной и… — Ее голос затих, Деленн всматривалась в движения танцовщицы. — Это… живая запись?

— Безусловно, — незамедлительно ответил Гарибальди. — Скажешь еще!

— Но откуда? Хотя нет, пожалуй, я все-таки не хочу этого знать, — поспешно исправилась Деленн.

— Пожалуй, это мудрое решение, — разумно рассудил Шеридан. А затем внезапная мысль осенила его. — О! Еще одно дело.

Он пересек комнату, подошел к шкафу и открыл его. Дэвид с любопытством смотрел, как отец бережно достает оттуда некую урну. С осторожностью, будто опасаясь оступиться и уронить ее, он поднес ее к столу и поставил перед Дэвидом рядом с другими подарками. Дэвид скептически следил за происходящим.

— Это урна, — констатировал он.

— Это верно.

— Что ж… она весьма милая, — игриво сказал Дэвид. — Я прихожу к выводу, что день для меня завершится кремацией, так что… теперь хотя бы есть место, куда я после этого попаду.

Шеридан рассмеялся, а Деленн с горячностью пояснила:

— Это не просто урна. Это подарок от Лондо Моллари.

— Сделанный прежде, чем он превратился в ослиную задницу, — добавил Гарибальди.

— Майкл! — возмутилась Деленн.

— Окей, окей, ты меня поймала. На самом деле он всегда был ослиной задницей.

— Майкл!

— Ох, мама, не надо, пожалуйста. Я что-то не припомню, чтобы ты сама о нем хорошо отзывалась.

— Полегче со своей матерью, Дэвид. И, Майкл, пожалуйста… Если еще хоть раз, — Шеридан сделал рукой горло-перерезывательное движение, а затем повернулся к сыну. — Дэвид… Я знаю, что мы позволили себе несколько менее чем лестных комментариев насчет центавриан в целом и их императора в частности. И Богу ведомо, что Лондо позволил себе несколько раз в жизни сделать необычайно дурной выбор. Но ведь… кто из нас без греха.

— Я, — поспешно отозвался Гарибальди. — Разве я хоть одну ошибку допустил за всю жизнь?

— Конечно, одну ошибку не допустил. Ты их столько наделал…

Гарибальди схватился за сердце, словно замечание Шеридана пронзило его, как шпага. Но Шеридан уже переключил свое внимание на Дэвида.

— Дело в том, что Лондо доставил нам эту урну еще до твоего рождения. Он поведал нам, что центаврианская традиция предписывает вручать эту урну наследнику трона в день его совершеннолетия.

— Словно новогоднюю шарлотку[18]?

Шеридан моргнул.

— Что?

Дэвид тыкнул пальцем в Гарибальди.

— Он сказал мне, что за всю историю только один раз испекли новогоднюю шарлотку. Никто не захотел ее есть. И потому она переходила от одного к другому, в течение всей истории, каждый Новый год.

— Да ты просто целый холодильник информации, Майкл.

Гарибальди усмехнулся.

— Но парню ведь нужно хоть иногда учиться чему-нибудь.

— Да, конечно, и будем надеяться, что он научится, наконец, не слушать тебя. Суть дела в том, Дэвид, что — по крайней мере, в тот момент — никого более близкого к понятию «семьи», чем мы, для Лондо не было. Он чувствовал некую… связь с тобой. Ты для него был кем-то вроде приемного сына, насколько я могу судить. Он прилетел сюда ради тебя и, раз так, то в некотором роде, и ради нас.

— И после этого провел шестнадцать лет в попытках завоевать галактику.

— Я не знаю, какова в этом роль Лондо, а какова — его советников, — сказал Шеридан. — В любом случае, им никогда не добиться успеха. У нас есть свои возможности по сбору разведданных…

— И они теперь сосем не такие, какими были раньше, — сказал Гарибальди.

Шеридан с удивлением взглянул на него.

— Ты имеешь в виду, что с тех пор как ты ушел в отставку, все покатилось по наклонной плоскости?

Но Гарибальди отнесся к замечанию Шеридана со всей серьезностью.

— Если ты и в самом деле хочешь знать правду, то — да. Ты теперь полагаешься на то, что рассказывают тебе другие миры. Только я-то знаю, что когда им подмажут руки, их головы охотно поворачиваются совсем не туда, куда следовало бы смотреть, и в результате никто не верит, что центавриане и в самом деле намерены предпринять то, что, как я полагаю, они на самом деле намерены предпринять.

— Лондо можно назвать кем угодно, Майкл… но только не безумцем. Атаки на отдельные пограничные миры — это одно. Но если центавриане держат в уме полномасштабное нападение на Альянс, то они в ответ будут разнесены в клочья.

— Возможно, Лондо и не безумен, но вот его Премьер-министр точно из числа тех, кому слова поперек не скажи, — ответил Гарибальди. — Проблема в том, что он высокомерный невежа. С невежеством можно справиться. Высокомерие тоже можно обойти. Если человек высокомерен, вы можете просто подыграть ему, и тогда он вскоре сам упадет. Но вместе невежество и высокомерие — это просто смертельная комбинация. Далее, если министры Альянса предпочитают просто прятать головы в песок, то это их выбор, конечно. Но я надеюсь, что вы сами, Мистер Президент, еще не превратились в одного из них, если только подарок, полученный шестнадцать лет назад от одного из центавриан, не растопил навсегда все ваши тревоги насчет них. Потому что еще раз говорю вам: они — серьезная угроза.