Убийца теней - Джей Эм

– Из кошеля камень, кристалл достань!..

– Сейчас! – тут же сообразила девчонка.

Сознание ночных тварей – загадка. Видуны считают, что отдалённое подобие разума у ларвов есть, поэтому иногда могут они людьми притворяться, некоторые, те же ведьмаки, к примеру, весьма успешно. И об охотниках тени имеют представление. Но порой превращаются они в существа совершенно безумные, человеческую речь не способные понимать. Как этот вот оборотень – вряд ли смысл крика Ярлы до него дошёл.

Но как Саулина даст ей кристалл? Просто бросить его не годиться, а руки у Ярлы заняты.

– Нашла?

– Да!

– Отойди дальше и держи перед собой, не делай ничего!

– Но… – Саулине явно каким-то более значительным действием хотелось помочь, но раз Ярла просит… – Хорошо!

В последнее мгновение зверь всё-таки подвох уловил. Но это ему не помогло, отвлекло только, а Ярле дало возможность лишний раз кинжалом ткнуть. Но кинжал – не главное теперь. Кристалл-ловец к действию готов…

Ярла сосредоточилась на одном: чтобы от всех своих мыслей освободиться. От своих…

Талвеон, Воллет, Лорк… «Я делаю это не для себя. Не для того, чтобы добиться справедливости – не мне решать, где справедливость. Просто делаю. Не мне судить других. Не чувствую ненависти… Нет гнева, нет суждений, что плохо и что хорошо. Ничего этого нет. Просто один человек, который живёт и, значит, должен жить – останется жив…»

Хватка ларва начала ощутимо слабеть. Ярла почувствовала, что противиться ей становится легче.

«Нет моей воли – есть просто воля.

Нет ненависти – ни к этому зверю, ни к другому, своему.

Я вижу тебя. Я тебя знаю. Ты всего лишь теневая волна, что бежит по отражению – и исчезает. Я не даю тебе сил, не питаю своим гневом».

Её локти выпрямились, дальше отталкивая рычащую оскаленную морду. Ещё немного, и она сможет оплести рукой шею зверя и… что? вонзить нож ему в грудь? Нет… нет.

Кристалл. Думать о кристалле. Кристалл не в её руке, но он тут, рядом, и…

Сила, противодействующая ей, истаивала, исчезала, испарялась – вот-вот её руки и ноги будут отталкивать ничто, пустоту. Но нет… она не исчезает бесследно, эта сила. Она перетекает в кристалл, который держит на открытой ладони потрясённая Саулина. Кристалл светится изнутри, жжёт руку девушки, струйки красноватого света текут внутрь него.

Саулина испугалась, как бы камень не сделался таким горячим, что его будет не удержать. Но настолько сильно ладонь он ей не обжог.

И – всё закончилось. Ярла, лишившаяся соперника, почувствовала это освобождение, но мгновение-другое сила сопротивления ещё переполняла её – ведь казалось, что борьба не закончится никогда. А потом, поверив в свершившееся и разумом, и телом, она, как театральная кукла, которую перестали дёргать за верёвочки, уронила руки и ноги в траву.

Кристалл на ладони Саулины продолжал светиться, но красноватые струйки, которые он вбирал в себя, исчезли. А внутри запечатлелось изображение оскалившегося полузверя-получеловека.

Так долгие, долгие, считанные мгновения протекли. А потом сверкнуло и громыхнуло в небе, и хлынул дождь.

11. Неполная победа

Ярла, пошатываясь, поднялась на ноги и подошла к Саулине.

– Ну и кто тебе разрешил за мной ходить? Да ещё и штаны где-то утащила…

– Это дядюшки Тиверо, старые, он выбросить велел, а я припрятала. Я… вы не ругайтесь, я как вы хотела… Помочь вам… Я ведь догадалась про вас, разговоры слышала, да и сама ещё прежде поняла, что вы сумеречный охотник… А это опасность такая… – несчастным голосом бормотала Саулина, и вдруг зашмыгала носом, расплакалась. Дождь на её лице со слезами смешался.

– А сама-то не побоялась опасности? – продолжала допрашивать Ярла.

Но девушка только сильнее всхлипывать начала. Ярла смягчилась:

– Ну, дурёха, чего ревёшь?

Обняла Саулину, прижала к себе. Может, с ней за всю её жизнь никто вот так по-хорошему, по-человечески не обращался…

– Ну, успокойся. Времени у нас на это всё нет.

Саулина действительно прекратила плакать, сдерживая слёзы, выдохнула:

– Ой, да он вас ранил, вы посмотрите, кровь! Это он когда ремень на вас разорвал…

На её руке, обхватывавшей Ярлу за пояс, осталась кровавая полоса. Ярла даже удивилась: боль-то и прежде чувствовала, но думала, не такой глубокий след когти ларва на её боку оставили. А теперь, как взглянула на рану, так вроде и засаднило сильнее. Но ничего, потерпеть можно. А угрозы-то большой в этих царапинах нет.

– Да заживёт, – успокоила Ярла Саулину. – Кровища только льётся, чтоб её…

– Перевязать надо!

– Сейчас сообразим что-нибудь.

Ярла сняла перчатки и размотала полоски ткани, которыми были перебинтованы её руки. Сбросила кафтан и с помощью Саулины оторвала от своей рубахи рукав. Ткань под дождём быстро намокала, но всё-таки кое-какую повязку из всего этого они соорудили. Потом Ярла снова кафтан надела.

– Сильно болит? – спросила Саулина.

– Жить буду.

На другие ссадины и синяки, которых после борьбы с ларвом на теле осталось немало, и вовсе не стоит внимания обращать. Кости целы, и ладно. Удивительно, как уцелели – рёбра особенно. Но раз дышать не больно, значит, действительно, невредимы.

Подобрав разорванный ремень, Ярла поснимала с него всё – ножны, колчан, кошель. Отыскала в кармане кафтана кусок бечёвки, с давних пор завалявшийся, всё своё имущество на неё нанизала, подпоясалась. Неудобно, скользить будут крепления, но деваться некуда. Потом принялась недостающие метательные ножи собирать – они в теле зверя торчали, а после того как тот свою форму изменил, на земле валяться остались. В последнюю очередь подняла лук, приладила за спину. И только тут спохватилась: главное-то, кристалл-то где? За всей вознёй как бы не потерять… Но не потерялся ловец:

– Вот он, в кармане у меня, – сказала Саулина. – В штанах-то без дырок карманы.

Протянула девушка Ярле кристалл – скользнул камень с ладони на ладонь. Привычно тяжёлый. А цветом отличается: обычно-то чуть серебрятся они, а в этом тусклый красный огонёк теплится. И горячий кристалл – того гляди, руку обожжёт. Выходит, удалось?.. Но надолго ли ловец ларва удержит? Что не навсегда, про то Ярла и прежде слышала, но на сколько? В любом случае, время зря терять нельзя.

Думая об этом, Ярла почувствовала внутри себя какую-то пустоту. Не опустошённость, а именно пустоту, лёгкость… Удалось. Удалось пленить «чужого» ларва – а значит, и своего зверя победить. Даже если не навсегда эта победа, если впереди ещё не один такой поединок ждёт – сегодня, здесь – удалось.

Но ни одна победа не стоит того, чтобы слишком ею тщеславиться – одёрнула себя Ярла. Тем более что сейчас ещё только полдела сделано. А то и меньше. И надо продолжать… Вымокшая под дождём, грязная, раненая, потерявшая много сил, всё-таки она готова была продолжать то, что начала.

Положив кристалл в свой карман, Ярла глянула на Саулину:

– Теперь обратно пойдём. Но я – не на постоялый двор, мне ещё кое-что сделать надо.

– А я…

– А ты до братства Священного Знака – со мной, а дальше разойдёмся. Ты – в «Карася», я – по своим делам.

Спорить Саулина не стала.

Дождь лил проливной, и громыхало немилосердно. Теперь бы ронорский плащ пригодился, но летом Ярла лишней одежды предпочитала во время охоты не надевать.

По улицам целые реки воды текли, где деревянного настила нет, там грязевые потоки образовались, а в низинках – лужи-озёра собрались. Ярле-то в сапогах всё нипочём, а у Саулины на ногах драные чуни непонятно как держатся, вот-вот утонут в грязи.

А всё-таки хорошо, что гроза, молнии и гром. Многие такой погоды боятся, ни за что на улицу носа не высунут. А Ярле теперь на руку это. Свидетелей меньше. Да и шум – грохот грома, ветра завывания – тоже на руку.

Подняла Ярла лицо к грозовому небу и улыбнулась. Сегодня, похоже, на её стороне они, стихийные духи. Все тут, в этой грозе: сильфы в ветре, в воде – ундины, саламандры в молниях, и гномы в глухом рокоте, которым земля громовым раскатам вторит. Помогают в деле освобождения человека, который с ними в дружбе, который природные жизненные связи восстановить пытается, людей от мира, их окружающего, не отделяет.

– Чему это вы улыбаетесь? – сама улыбнувшись неуверенно, спросила Саулина.

– Да так… друзьям.

– Друзьям? – округлила девушка глаза. Любопытно ей про всё это побольше узнать, но сдерживается, не спрашивает: не время. Надеется, что другое время придёт, время для рассказов да ответов на вопросы.

– А рана ваша как?

– Да терпимо.

Говоря так, почти не врала Ярла. Пустяковая рана.

Талвеон… Может, и правда в его силах людям один из тех путей указать, что к лучшему ведут? Не к разделению, а к объединению… Но это Ярла сильно вперёд забегает. Чтобы всякие там пути указывал, его прежде из тюрьмы вытащить надо. Легко, одним своим словом сделать это может только Воллет. Ему и суд не возразит – судьи, они к иерархам двухбережной веры прислушиваются. То есть – мог бы это сделать Воллет, если бы… если бы изменился. Если бы своего зверя победил, лицом к лицу встретив.