Убийца теней - Джей Эм

А Талвеон так целый год мучается… Как можно? При этом ещё и разум сохранить…

Неужели и Лорку к такому существованию волей-неволей придётся привыкать? Времени, похоже, много впереди, чтобы привыкнуть…

При этой мысли дрожь прошла по телу. Что лучше, такая вот жизнь-нежизнь, или казнь? Но когда ты просто заточён – это тоска, отчаяние, а когда о приближающейся казни знаешь – ещё и страх. Страшно смерти изо дня в день ждать, до самого последнего мгновения. Стоило так подумать – опять Талвеон вспомнился. Похожи они теперь, оба заключённые. Хоть бы в соседние камеры их, что ли, посадили… Да, лучше в городскую тюрьму, чем в нору под главным храмом. Но в тюрьме-то всё миряне, а у провинившихся братьев – своя дорога, в покаянную нору.

Талвеон, Ярла… Обоих он их подвёл. Ларва-то, конечно, охотница убьёт, не впервой ей. Этого ларва. А другие…

Лорк лёг на клочок полугнилой соломы, брошенной на земляной пол и заменявшей в повинной хижине постель. Попытался поудобнее пристроить связанные руки. Не получалось. Разве что на живот перевернуться… да тоже не сильно удобно. Запястья затекли и ощутимо начали болеть.

Поискал Лорк глазами, не торчит ли какой гвоздь из стены, об который можно верёвку перепилить. Ничего не увидел. Когда кормёжку принесут, должны же развязать руки? Хоть сухарь-то да кружку воды принесут, не оставят подыхать с голоду…

Пролежав какое-то время, Лорк всё-таки забылся неспокойным полусном. От первого же лёгкого шороха открыл глаза – рядом с лицом мышь пробежала. Отвращения Лорк не почувствовал: Талвеон же вот приручил мышь. Но если крысы тут бывают, то дрянь дело. Говорят, они человека во сне могут искусать.

Счёт времени Лорк потерял, но сколько-то ещё прошло. Ему показалось, много, но на самом деле, наверное, нет. Если бы много, ночь бы спустилась уже. А пока только сереет за ущербным «окном». Сухаря ему приносить никто не думал, и воды тоже. Последнее особенно плохо, потому что пить хотелось сильно.

Но вот и стемнело наконец. И гром ворчать начал. Лорк порадовался безотчётно, стал грозу призывать, как будто это какая-то его союзница была – вот уж странно… Или нет? Талвеон ведь говорит, что человек и мир вокруг него – одно целое, и не нужно никаких барьеров ставить. Значит, и гроза союзницей бывает. А Ярла рассказывала, у Талвеона воздушный дух в друзьях…

Талвеон. Ярла. Что-то сейчас с ними? Может, оба в опасности. Может, Талвеона вот-вот на казнь поведут, а Ярла со зверем сразиться собирается в такую-то бурю. А он, Лорк, в этой проклятой конуре сидит, беспомощный. Обидно до слёз…

Ну да, ещё только слёз не хватало.

Хлынул дождь. Крыша сарая, как оказалось, протекала. Если бы сообразить, во что собрать немного воды, чтобы напиться можно было… Но и собирать не во что. Не в поганое же ведро, и не открытым ртом капли ловить… Одна сырость от дождя, а толку никакого.

Через окно-щель тонкие отблески молний проникали в сарай. Лорк не думал, что вот так, в грохоте и сверкании, в сырости, с теряющими чувствительность руками, с пересохшим горлом и опустевшим до тошноты желудком можно уснуть. Но уснул ненадолго и, наверное, по-настоящему. Потому что когда какой-то лёгкий не то скрежет, не то шорох раздался, вздрогнул и несколько мгновений обрывка сна от себя отогнать не мог. А снился ему Воллет, но не такой, как обычно, а двухголовый: на одних плечах человеческая голова и волчья. И наяву померещилось, что этот двуглавец в стену сарая царапается, вот-вот пролезет внутрь. Да, нет, ерунда… сон. Двуглавец – сон, а вот скрежет – всамделишный. Что такое? Недавняя мышь, или крысы предполагаемые? Непохоже… Металлический звук. Замок кто-то отпирает, но не как обычно, вроде, не ключом.

И вдруг – медленно-медленно отворилась дверь, кто отворял, явно лишнего скрипу не хотел. Шёпот:

– Эй, Лорк, где ты там?

Следующий молниевый проблеск девичью фигуру высветил. Только девица – в штанах, и из-за спины у неё оружие торчит.

– Ярла? – обрадовался и изумился Лорк, так же как она, шёпотом, откликаясь. Шёпот вышел хриплый. – Ты как догадалась, где я? И замок открыла…

– Да не больно трудно догадаться-то. – Ярла спрятала в свой кошель ещё одну полезную вещь, отмычку, которой в своё время Ольмар Бирг её орудовать научил, рассудив, что в жизни пригодиться может. – Хотела вот одна Воллета вразумлять идти, – полушутя добавила она, – да, думаю, вместе кашу заварили, вместе и расхлёбывать.

Лорк хотел поскорее выйти на волю из своей тюрьмы, да не тут-то было. Завозился на соломе, как жук – всё тело на жёсткой подстилке отлежал, так что и слушается плохо. А руки не чувствуют ничего.

– Тебе братья бока, что ли, отбили?

– Да нет, руки связали только, сейчас я… – справился кое-как, встал в полный рост. – Ты мне про зверя скажи: как, что?.. Я к Талвеону-то не попал…

– Да я уж поняла.

Вышли они под дождь, затаились в тени, у стены. Ярла тихонько дверь сарая притворила, достала один из своих кинжалов, пощупала Лорковы запястья и верёвку перерезала.

– Двигай руками, разминай. Болеть начнут – терпи.

– Да не болят вро… ой-й, – прошипел Лорк.

Как только кровь нормально по рукам пошла, и правда, болью отозвалось.

– Ничего, разминай, разминай. А я тебе пока про зверя расскажу… Покажу.

Вытащила Ярла из кармана кристалл, раскрыла ладонь, явив зловещий красноватый светоч с крошечной фигуркой внутри – и не разберёшь, человек ли это зверовидный, или человекоподобный зверь. Лорк невольно ещё раз ойкнул.

– Неужели в самом деле оно… это… оборотень?

– Оно самое. И живёхонько. Но не знаю, сколько внутри просидит. – Сунула Ярла ловец обратно в карман.

– Да как тебе…

– Потом расскажу. Не до того сейчас.

Ну, тут права она, а всё равно интересно.

– А как же с Талвеоном-то свиделась?

– Не виделась. Так, из прошлых его слов кое-что сообразила. Говорю, потом подробности. Талвеон на прежнем своём месте, и если не пошевелимся мы с тобой, там и останется – до тех пор, пока на казнь не поволокут. Что, отошли руки?

– Отошли. А у тебя что это?.. При очередной вспышке молнии разглядел Лорк на Ярлином кафтане пятно.

– Чего у меня? – пощупала Ярла свой бок. – А, чтоб его, протекло…

– Сильная рана?

– Не сильная. С этого момента думать про неё забудь. По лекарям после пойду.

Бок жгло. Но Ярла и сама малость в лекарских делах понимала: только мякоть когти разодрали. Как будет возможность – промыть получше, водкой протереть, и заживёт, затянется.

– Воллета где найти? У него дом отдельный?

– Ага.

– Показывай дорогу.

Шагая, Лорк живо вообразил себе, как среди ночи они двое вваливаются в Воллетово жилище. А если такой шум первый священник поднимет, что, несмотря на грозу, будет слышно, и другие братья всполошатся? Да ещё зверь, зверя надо выпустить… Тут же представился и суд, как обвинение зачитывают: открыли доступ в святую обитель исчадью мира злых духов, обвиняются в чёрном колдовстве, в покушении на жизни братьев, в отступничестве… А если не забегать вперёд так далеко – здесь, во дворе, как на ладони они, за редкими деревьями не укроешься. Вздумает кто из братьев в окно высунуться, и вот вам: пленник на свободе, женщина там, где женщинам быть не полагается, им только к храму проходить можно, но уж никак не к жилому дому… Да ещё и вооружённая женщина, да с колдовским камнем в кармане.

Появилась в коленках дрожь, остановился Лорк так резко, что Ярла ему чуть в спину не врезалась. Спросила почти яростно:

– Что?!

– Я… трушу, наверное.

Фыркнула Ярла тихо, смех удерживая:

– Молодец, сам признался.

Насмешкой прозвучало, но на самом-то деле не такая уж и насмешка. Попробуй, не струсь, когда годами тебе в голову нерушимое почтение к двухбережным идеям вбивали, а в придачу – вину, веру в собственную греховность врождённую. Попробуй, пойди наперекор… тут смелость нужна. Проще-то как было бы: увидел крупицу истины, вроде поверил, да махнул рукой: так и так не изменю ничего. Лучше притвориться, что ничего и не видел. Но не такой Лорк человек. И не такой, чтобы слабости поддаться. Мимолётное это. Вот уже сам торопит:

– Ну, пойдём.

Но теперь Ярла почему-то замешкалась.

– Стой. Может, сейчас во вред спешка будет…

– Да что во вред? Всё равно надо!

Но остался Лорк рядом стоять.

Грозовое небо так бушевало, что, казалось, тут, над братством, самый центр грозы и есть. И подпирала это небо башня подсобного дома, в верхнем этаже которой виднелся свет, сквозь высокие витражные окна мерцающий.

– Что там?

Лорк не понял сначала, о чём Ярла спрашивает. Глянул на неё – и снова молния; выхватил свет из ночи лицо охотницы, тонко-острый бледный профиль, почти что грозный – трудно и узнать Ярлу. Подумалось: «Вот она-то и правда этой стихии сродни, она с этим миром действительно одним целым быть способна». Свет молний в зелёных глазах…

Но сама же она и разрушила это наваждение, оторвала от башни взгляд, удивлённо к Лорку повернулась: