Гоблины. Пиррова победа - Андрей Константинов

— А тут гадай не гадай, ордена всяко давать не за что, — оторвавшись от чтения газетки, заметил из своего угла Афанасьев. — А коли так, остаются розги.

— Ба, и ты здесь, мощный старик Розенбом! Тебя-то я и не приметил. — Григорий и оперативный водитель обменялись рукопожатиями. — Ну, ежели и Сергеича на правиловку загнали, значит, действительно всё: сушим сухари и весла.

— Гришк, уймись, а? — недовольно скривился Женя. — От тебя одного столько шума! Как от барабана.

— Что? Кто «барабан»? Ты это кого стукачом назвал? — воинственно загрохотал Холин и, шутливо боксируя воздух, приблизился к Крутову. — Я требую сатисфакции. Немедленно! Здесь и сейчас! Ольга, будьте моей секундной стрелкой!

— Что и требовалось доказать! Барабан! Голос громкий, а внутри — пусто… Всё, Гришка, отвали. Вон, иди с Ильдаром побоксируй, — кивнул Женя в сторону входящих в оперскую Джамалова и Северовой.

Холин обернулся и расплылся в довольной улыбке:

— А вот и наша отпускница вернулась! Вот кого я по-настоящему рад лицезреть в нашей патриархальной глуши. Хороша, вах, хороша! — вынес свое заключение Григорий после дружески-шутливых объятий. — Сразу видно, что в отпуске человек побывал!.. И все-таки никто с утра новости не смотрел? Может, в стране случилось что и нас всех срочно переводят на военное положение?

— Я смотрел, — отозвался Борис Сергеевич. — За истекшие сутки ничего более катастрофического, чем посещение премьер-министром градообразующего предприятия поселка Сусуман, не произошло. Так что, похоже, нынешнее мероприятие — исключительно инициатива нашего начальства.

— Думаю, ты прав, старина, — согласился Вучетич. — Помнишь, как Мюллер в «Мгновениях» жаловался? «Они большие фантазеры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы»?

— Товарищи офицеры! — скомандовал невесть откуда материализовавшийся Кульчицкий. Следом за замполичем нарисовались выглядевший непривычно скверно Жмых и непривычно серьезный, бледный Мешечко.

— Ну что, все на месте? — устало спросил Павел Андреевич.

Мешок обвел взглядом личный состав.

— Я не вижу Шевченко.

— Тарас в курилке.

— Ну так позови его! Коллеги, рассаживаемся. Время у нас есть, но его, как всегда, мало.

Народ расселся по своим местам, шуточки-улыбочки тут же свернулись, и в комнате установилась несвойственная ее извечному бунтарскому духу тишина. А все потому, что по строгим выражениям начальственных физиономий «гоблины» сообразили: тема нынешнего сбора — она действительно серьезная.

— Павел Андреевич, вы начнете?

Жмых взял свободный стул, уселся было в самом центре оперской, но затем вдруг решил переиграть и занял место у входа: так, чтобы видеть всех и не находиться ни к кому спиной. Нервно прокашлявшись, заговорил глухо:

— Я попросил своих заместителей оперативно собрать вас всех, чтобы… э-э… чтобы расставить все точки над i. Дабы между нами не осталось недомолвок и недоговоренностей. По своему опыту, а я в системе без малого двадцать пять календарей, знаю, что в противном случае неизбежно появление слухов и сплетен, а мне бы очень не хотелось, чтобы мой уход мифологизировался, причем в столь недостойном жанре.

— Какой еще уход? — потрясенно произнесла Анечка.

Мешок недовольно шикнул на девушку, и она, прикусив язык, испуганно примолкла. А Жмых продолжил:

— Поскольку все без исключения здесь собравшиеся… Да-да, Андрей, не смотри на меня так! Я подчеркиваю — ВСЕ — мне по-своему дороги, буду с вами предельно откровенен…

…Эмоциональная и проникновенная речь Павла Андреевич продолжалась минут десять и в основном сводилась к экскурсу в недолгую историю подразделения и подведению итогов. Под конец полковник Жмых уделил внимание пятничному инциденту, но, к удивлению собравшихся, не «рвал и метал», а, напротив, отметил четкость действий сменного наряда, попавшего в чрезвычайную ситуацию. Ну а самое главное и для большинства присутствующих самое шокирующее Павел Андреевич приберег на финал:

— …Таким образом, в субботу днем в Главк ушел приказ о назначении Андрея Ивановича исполняющим обязанности начальника нашего подразделения. Соответственно, назначение на должность и.<N>о.<N>заместителя по оперативной работе будет находиться уже в его компетенции. Койко-место в госпитале ГУВД закреплено за мной с полудня дня сегодняшнего, так что теперь мы с вами увидимся не скоро. На этом у меня — всё… И… Извините, братцы, ежели кого когда незаслуженно обидел.

Несколько секунд аудитория обалдело пережевывала услышанное, а затем, загалдев, подскочила с мест, порываясь броситься к боевому командиру. Но тот решительным жестом погасил страсти и снова попросил тишины. Народ в недоумении вернулся на исходные позиции внимающих.

— На повестке дня у нас еще один вопрос. Но, поскольку я уже… э-э… немного в теме, мне бы не хотелось выслушивать… э-э… переживать это дважды. Андрей Иванович, прошу вас, доведите до сведения личного состава. А я, не сочтите за каприз, с вашего позволения удаляюсь. Всем спасибо.

Павел Андреевич обвел прощальным взглядом личный состав, причем дольше, чем на всех остальных, задержался на Наташе, после чего, по-стариковски сгорбившись, покинул оперскую. Напряжение в комнате зашкаливало: обозначенная полковником Жмыхом интрига пугала. Ибо если даже случившаяся на их глазах смена руководства еще не конец этой драматической истории, то страшно подумать: что же еще им сейчас предстоит услышать?

— Я так думаю, начнет заместитель по личному составу? — хмуро предложил Мешечко.

Олег Семенович отчаянно замотал головой:

— Нет-нет, я… Я не в полной мере владею информацией. Скажем так, не в полном объеме. Поэтому давайте уж сразу вы, Андрей Иванович.

— Ну хорошо, — Андрей прокашлялся и занял предыдущую диспозицию Жмыха. — Коллеги! Согласно календарю, в следующем месяце у нас намечается небольшое формальное торжество — год со дня образования нашего подразделения. Познакомились мы с вами позднее, но сам приказ вышел в октябре прошлого года.

— Что значит «формальное»? — шутливо возмутился Холин. — Лично я не согласен! Вполне себе реальное торжество. Народ, по ходу руководство собирается зажать банкет?

— Гриш, помолчи, а?

— Слушаюсь, товарищ исполняющий обязанности начальника отдела!

— Безусловно, для нас это дата, — продолжил Мешечко. — Можно даже сказать — праздник. Но, к сожалению, праздник этот лично мне представляется нынче со слезою на глазах… За этот год у нас с вами было много всякого разного: и хорошего, и скверного, и откровенно плохого. Причины тому имелись также самые разные, но, в основном, объективные. Поскольку службу создавали и с нуля, и фактически с колес.

— А колеса у нас, я вам доложу… — среагировал на наболевшее Афанасьев.

— Я прошу дослушать меня, не перебивая!.. Так вот, как многие могли заметить, в последние месяцы «откровенно плохого» в нашей службе стало на порядок больше. Безусловно, эта странная тенденция не могла не встревожить руководство отдела, и мы провели ряд мероприятий, направленных на анализ причин происходящего. К сожалению, сделанные нами выводы не позволяют говорить о некоем системном сбое. Вернее так — у этого системного сбоя, следствием которого стали вопиющие залеты, в том числе обернувшиеся гибелью наших «клиентов» и ранением нашего товарища, имеется конкретный виновник. И в данный момент он находится здесь, в этой комнате!

Тишина в оперской сделалась классически звенящей. Ни всплеска эмоций, ни глумливых комментариев, ни возмущенного ропота. В глазах у «гоблинов» читался сейчас только один немой вопрос: «Кто?»

— Как только что абсолютно правильно заметил Павел Андреевич, между нами не должно существовать никаких недомолвок и недоговоренностей, — скрепя сердце продолжил Андрей. — Хотя бы потому, что у нас слишком маленький коллектив со слишком специфичными задачами. Поэтому здесь, сейчас, при всех я ответственно заявляю, что мы не станем передавать наши наработки по этому человеку в УСБ, в Управление кадров, еще куда-либо. Мы просто предлагаем ему написать заявление по собственному желанию, собрать вещи и уйти. Уйти, так как более мы не можем и не станем доверять этому человеку. Любые дальнейшие разбирательства при таком раскладе будут немедленно мною прекращены. Слово офицера! В противном случае — разбор полетов будет происходить в другом месте и совершенно при других обстоятельствах. Сразу предупреждаю: последствия такого разбора абсолютно непредсказуемы. Не исключаю, даже возбуждения уголовного дела. Исходя из чего я предлагаю этому человеку сегодня серьезно подумать и завтра утром подать рапорт. У меня все!

Мешечко намеревался было вслед за Жмыхом покинуть оперскую, но Афанасьев ему не позволил: