Чувствующая (СИ) - Мохова Анна

Внезапно в ее голосе зазвучала обеспокоенность:

— Ты ведь не просто так меня спросила? Он обидел тебя? Надавил слишком сильно?

— Что вы, — поспешно ответила Ариана, — ничего такого! Спасибо за искренний разговор! И простите, если расстроила! Я не хотела бередить старые раны.

Галина замолчала, а потом тихо добавила:

— Я рада, что ты появилась в его жизни. Твоя чуткость и доброта… Надеюсь, жизнь никогда не вытравит их из тебя. Просто будь с ним рядом. Пусть он увидит, что жизнь — это не только борьба: в ней есть место красоте и гармонии.

Положив трубку, Ариана еще несколько минут держала в руках телефон, уставившись в темный экран. Разговор с Галиной предвещал очередную бессонную ночь. На нее накатила страшная усталость, как будто вместе со слезами ушли последние силы. Она свернулась калачиком на диване, включила «Времена года» Чайковского и запустила слайд-шоу картин Айвазовского. Рассматривая удивительные морские пейзажи под гениальную музыку, Ариана чувствовала, как такт за тактом расслабляются мышцы и кончики пальцев покалывает от вновь обретенной энергии. Море плескалось перед глазами: то бурное, неистовое, как «Июль» и «Ноябрь», то свободное и искрящееся, как «Декабрь», то нежное, как «Январь» и «Май». В голове одна за другой рождались строки:

На улице дождь и слякоть,

И все не весна, а так.

Уехать бы вдруг — внезапно! —

На море встречать закат.

Оставить мобильный дома —

Минутам потерян счет! —

И чувствовать, как свобода

По венам твоим течет.

Как в детстве, мечтать бесстрашно,

О чувствах своих кричать,

Волне рассказать о важном

И все о себе понять.

А дома и дождь, и слякоть,

И все не весна, а так.

Уехать бы вдруг — внезапно! —

На море. Встречать закат.

За окном давно стемнело. Тусклая луна пробивалась сквозь плотную завесь облаков. Ариана вскипятила чайник и заварила чай с мелиссой. Забравшись на широкий кухонный подоконник, на котором так любила сидеть Лика, она набрала номер Макса. Пять длинных гудков показались вечностью.

— Привет.

— Привет, Макс! Можешь говорить?

— Ну... да.

— Я не вовремя? Могу перезвонить позже.

— Да нет, все нормально. Что ты хотела? Перевод скинуть до завтрашнего утра? — пошутил он, но вышло как-то вяло.

— Нет. Мне нужно с тобой поговорить, лучше лично. Мы можем встретиться?

— Я на днях уезжаю на выезд. Вернусь через пару недель. Устроит?

Ариана сжала телефон. С каждым словом пропасть между ними увеличивалась на тысячу километров. Горький привкус неминуемого расставания застыл на губах. Она зажмурилась и выпалила на одном дыхании:

— Макс, пожалуйста! Я знаю, что разочаровала тебя. И мне так жаль, потому что ты один из лучших людей, кого я знаю! Мне нужна твоя помощь! Пожалуйста, приезжай!

— Эй, Белецкая, ты чего? Все настолько плохо? — тотчас встревожился охотник.

— Да. И нет, — всхлипнула она. — Я запуталась. И мне сейчас очень нужен друг! Макс уложился в рекордные полчаса. Ариана не знала, если у него машина, но если да, то вскоре ему предстояло получить письмо с внушительным счетом за превышение скорости. Он стремительно шагнул в коридор, осматривая ее с ног до головы. За это время она немного успокоилась и теперь стыдилась внезапной вспышки.

— Проходи на кухню.

— Ежевичное печенье есть? — подмигнул он, становясь похожим на привычного Макса.

— Увы, — развела руками Ариана, — только ягодный пирог. Лика вчера купила.

— Лика — это кто?

— Моя соседка, она ищейка.

— Похоже, мы с ней не знакомы.

— Да, она вступила в клан осенью. Собственно, она и познакомила меня с ребятами. Ты пьешь чай с мелиссой?

— Нет, — он смешно сморщил нос. — Кофе есть?

— Да, хотя я его не пью. Стас говорит, что кофе может мне навредить. Слишком обостряет чувства.

— Ты всегда делаешь, что говорит Стас? — прищурился он.

Ариана стушевалась под его потемневшим взглядом.

— Дело не только в этом. Я просто не люблю кофе. Но вообще, он же кланлидер, я должна к нему прислушиваться, разве нет?

— Прости, прозвучало грубовато, — сказал Макс, но раскаяния в его голосе не было ни на грош. — Я не ставлю под сомнение действия Королёва. Просто мне непонятно: если у тебя проблемы, почему сейчас здесь я, а не он?

Она смело встретилась с ним взглядом, собирая всю решимость, что у нее осталась:

— Почему ты избегаешь меня?

— О чем ты? Мы не общались один день, — изобразил непонимание Макс.

— Ты знаешь, о чем я.

— Тогда и ты тоже. Или мне обязательно произнести вслух?

— Знаю, мы не так долго общаемся, но ты стал мне дорог, Макс. Неужели мы не можем…

— Не можем, — оборвал ее охотник. — Думал, что можем, но нет.

— Мы совсем не будем общаться? Ты этого хочешь?

В глазах Макса вспыхнул яркий огонь.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на Бали и я научил тебя серфить. А после тренировки ты бы лежала на песке, любуясь заходящим солнцем, а я сцеловывал соленые капли с твоей загорелой кожи. И если ты допускаешь, что между нами такое возможно, скажи сейчас. Я куплю билеты на ближайший рейс.

В кухне воцарилось молчание, нарушаемое лишь тиканьем настенных часов. Оно казалось Ариане оглушительно громким. Под обжигающим взглядом Макса кровь прилила к лицу, кожа стала болезненно чувствительной. Мелькнула мысль, что она совершит большую ошибку, отвергнув его сейчас. Дар раскрылся навстречу, предлагая поддержку перед трудным выбором.

— Ты удивительный, Максим Волков. В тебе столько завораживающего жизненного огня. Я рада, что на какое-то время ты поделился им со мной. Но, — голос сорвался и разбился от дрожи, — я не та, кого ты будешь целовать на Бали. Ты прав — в отношениях или все, или ничего. Прости, что вынудила тебя сказать то, что ты хотел сохранить в себе.

Искра в глазах Макса потухла. Вероятно, он до последнего надеялся на другой исход. На его ауре стало образовываться мутное уродливое пятно. Дар запротестовал, почувствовав боль близкого человека, и Ариана не стала сдерживаться. В обрушившейся на Макса волне смешались все ее эмоции — нежность, дружеская любовь, забота, тоска о несбывшемся. Она пронеслась по его ауре, как цунами, смывая грязное пятно.

Сила ударила в грудь Макса, выгибая его тело дугой. Он вскрикнул и резко осел на диван:

— Ты… ты… — его зрачки заполнили всю радужку, делая фисташковые глаза почти черными.

— Прости, что не сказала раньше. И сомневалась, можно ли тебе доверять.

Откат пришел, как всегда, неожиданно. Ноги подкосились, и Ариана рухнула на пол. Побледневший Макс вскочил и одним прыжком очутился рядом:

— Ты ненормальная?! Использовать жизненную силу запрещено! О чем ты только думала?

— Ты не должен расплачиваться за мои ошибки, — всхлипнула она, уткнувшись ему в плечо. Зубы отбивали чечетку, и она стиснула челюсти, чтобы успокоиться.

— Глупая, — ласково погладил ее по волосам Макс. — Это ты удивительная. Как я мог в тебя не влюбиться? Королёв мне голову оторвет, если узнает, что я тебе наговорил. А он, скорее всего, узнает.

Он тихо рассмеялся, и Ариана подняла на него недоверчивый взгляд:

— Причем тут Стас?

Макс, все еще ухмыляясь, покачал головой:

— Пусть сам тебе скажет. Я не буду лезть в ваши отношения.

— Он сказал то же самое, — проворчала Ариана.

— Правда? — заинтересованно протянул он. — Я польщен.

Она ждала продолжения, но Макс, загадочно улыбаясь, сделал вид, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключик. Они сидели на полу, размышляя каждый о своем. Ариана поняла, что если сейчас не осмелится, то больше никогда его не спросит:

— Скажи честно, Авдеев просил тебя за мной следить? Рука Макса, обнимавшая ее, напряглась.

— Просил.

Ариана застыла. Она была уверена, что услышит другой ответ.