Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кори (именно так я назвался), хотелось бы мне однажды составить тебе компанию в плавании. Я сначала не понял, что ты одно время был шкипером на собственном судне.
– Как знать? – отвечал я. – Ты ведь и сам когда-то был капитаном[89].
– Откуда ты знаешь?
На самом деле я вспомнил – но в качестве ответа указал на интерьер.
– Вся твоя коллекция и лоции, в которые ты так влюблен. А еще ты ведешь себя как человек, привыкший командовать.
Он улыбнулся:
– Да, это правда. Я действительно больше ста лет командовал кораблем. Так давно это было… Давай лучше еще выпьем!
Я отхлебнул немного и отставил стакан. За эти месяцы я набрал фунтов сорок и в любой день ожидал, что Жупен узнает во мне принца Амбера. Возможно, тогда он выдал бы меня Эрику. А может, и нет. Скорее все же нет, учитывая, что между нами установились вполне дружеские отношения. Но желания испытывать судьбу и проверять у меня не было.
Иногда ночью, следя за огнем маяка, я раздумывал, надолго ли еще задержусь здесь.
Не слишком надолго, решил я, добавляя толику смазки в шарнир. Точно не надолго. Приближался день, когда мне пора будет двигаться в дорогу и вновь уходить в Тень.
А однажды я вдруг почувствовал давление. Сперва осторожное и вопрошающее. Кто это был, без понятия.
Я замер, закрыл глаза и полностью очистил сознание. Прошло минут пять, пока ощущение вызова исчезло.
Я прошелся взад-вперед, размышляя, кто бы это мог быть. А потом улыбнулся, осознав, как именно передвигаюсь – пять шагов вперед, пять назад, словно в той камере в подземельях Амбера.
Кто-то только что пытался связаться со мной по Козырю. Может, Эрик? Наконец проведал о моем побеге и пытается таким образом меня разыскать? Не уверен. По-моему, он боится снова ментально соприкоснуться со мной. Тогда Джулиан? Или Жерар? А может, Каин? Кто бы там ни был, я полностью блокировал его. И буду и далее блокировать все подобные вызовы от членов семейства. Возможно, я пропущу какие-нибудь важные известия или предложение о помощи, но рисковать не могу. От попытки стороннего контакта и усилий по его блокировке меня бросило в холод. Я задрожал. Весь остаток дня размышляя о случившемся, я решил, что пора двигаться дальше. Оставаться так близко от Амбера, пока я еще столь уязвим, не стоит. Я достаточно пришел в себя, чтобы следовать сквозь Тень, чтобы разыскать место, которое мне непременно нужно посетить, если я желаю, чтобы Амбер когда-либо стал моим.
Пребывание у Жупена одарило меня чем-то сродни умиротворению. Расставаться будет неприятно, за эти месяцы мы сблизились, и я почти полюбил старика. Однако тем же вечером, когда мы доиграли очередную партию в шахматы, я посвятил его в свои планы отбыть в дальнейший путь.
Он плеснул виски в два стакана и поднял свой:
– Удачи, Корвин. Надеюсь, однажды все же свидимся снова.
Я не удивился, когда он назвал меня моим настоящим именем. А он улыбнулся, заметив, что я не пропустил это мимо ушей.
– С тобой все будет хорошо, Жупен, – сказал я. – Если я преуспею в том, что задумал, то не забуду того, что ты для меня сделал.
Старик покачал головой:
– Ничего мне не нужно. Я счастлив именно здесь, занимаясь тем, чем и занимаюсь. Мне нравится распоряжаться в этой чертовой башне. Она теперь – вся моя жизнь. И если ты преуспеешь в том, что задумал… нет, не рассказывай мне об этом, и слышать не желаю! Просто надеюсь, что однажды ты заглянешь, чтобы сыграть партейку в шахматы.
– Обязательно, – пообещал я.
– Если хочешь, утром можешь взять мою «Бабочку».
– Спасибо.
«Бабочкой» он назвал свою яхту.
– Но прежде чем отправляться в путь, – посоветовал Жупен, – возьми-ка ты мою подзорную трубу, влезь наверх и посмотри на долину Гарната.
– А что там?
Он пожал плечами:
– Сам решишь, как увидишь.
– Ладно, – кивнул я.
Мы с ним еще выпили и улеглись спать.
Да, мне будет не хватать старого Жупена. Если не считать Рейна, он был моим единственным другом со времени возвращения в Амбер. Я смутно помнил охваченную огнем долину Гарната, тогда, четыре года назад. Что там могло измениться с тех пор?
Я спал, и сон мой тревожили волки-оборотни и ведьмины шабаши, а над миром вставала полная луна.
При первых лучах зари встал и я. Жупен еще спал, и я не стал его будить. Терпеть не могу прощаний, к тому же у меня было предчувствие, что больше мы с ним никогда не увидимся.
Прихватив подзорную трубу, я взобрался по лестнице в ту комнатушку на самом верху, где зажигался огонь, подошел к окну, что смотрело в сторону берега, и навел трубу на долину.
Над лесом стелился туман; серый, холодный и очень сырой, он сплошной пеленой окутывал вершины невысоких, уродливо искривленных деревьев. Их черные ветви переплетались, как пальцы армрестлеров. Между ветвями мелькали какие-то черные твари, но образ полета у них был не птичий. Возможно, летучие мыши. От темного леса словно исходило нечто злое, ощущал я, а потом понял, что это за зло.
Это был я.
Это сотворило мое проклятие. Это я превратил мирную долину Гарната в то, чем она ныне стала. Это был символ моей ненависти к Эрику и всем остальным, кто остался в стороне и позволил ему захватить власть, позволил ослепить меня. Мне очень не понравился вид этого леса, и, наблюдая за ним, я осознал, во что воплотилась моя ненависть. Я знал это, ибо она была частью меня самого.
Я создал новый проход в реальный мир. Гарнат теперь был дорогой из Теней, Теней темных и сумрачных. Только опасность и зло могли пройти по этой дороге. Вот он, источник той мерзости, о которой говорил Рейн, которая тревожила Эрика. Что ж, это даже хорошо, теперь ему есть чем заняться.
Однако, опустив подзорную трубу, я не мог избавиться от ощущения, что
