Тринадцатый этаж - Даниэль Галуйе

— До утра Он оставит тебя в покое.

Я осторожно встал и проверил, как действуют ноги. Я не почувствовал никакого онемения. Вообще не осталось ни малейшего следа воздействия лазера, не было даже тупой головной боли, которая иногда случается после такой процедуры.

Джинкс обернулась ко мне:

— Ты голоден?

Я кивнул.

Она прошла к автоматическому буфету и открыла дверцу, затем вынула оттуда саморазогревающий поднос с едой и поставила его на стул перед кроватью.

Я слегка перекусил, после чего спросил:

— Наверное, ты хочешь, чтобы я поверил, что ты мне помогаешь?

Джинкс закрыла глаза с выражением безнадежности.

— Да. Но на самом деле я могу сделать не так уж много.

— Кто ты?

— Джинкс. Нет, не Джинкс Фуллер. Я другая. Это не важно. Имена не имеют значения.

— Что случилось с Джинкс Фуллер?

— Она никогда не существовала. Она появилась только несколько недель назад. — Джинкс понимающе кивнула, прежде чем я смог возразить. — Да, конечно… ты знал ее много лет. Но то, что ты ее знал, — всего лишь результат ретропрограммирования. Видишь ли, в одно и то же время произошло два события. Доктор Фуллер самостоятельно открыл истинную природу своего мира. И там, наверху, мы посчитали симулятор Фуллера помехой для нас, которую требовалось ликвидировать. И тогда мы решили отправить сюда наблюдателя, чтобы он внимательно следил за развитием событий.

— Мы? Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»?

Она на мгновение подняла глаза вверх.

— Инженеры-симулектронщики. Меня выбрали в качестве наблюдателя. С помощью ретропрограммирования мы создали иллюзию, будто у Фуллера есть дочь.

— Но я помню ее ребенком!

— Все, каждый реагент, имевший отношения с Фуллером, помнит ее ребенком. Только таким образом мы могли оправдать мое присутствие здесь.

Я еще немного поел.

Она посмотрела в сторону окна:

— До рассвета еще несколько часов. Это время мы будем оставаться в безопасности.

— Почему?

— Даже Главный Оператор не может работать двадцать четыре часа в сутки. По временным характеристикам этот мир эквивалентен реальному.

Не важно каким образом, я решил, что она может находиться здесь по одной из двух причин: помочь Большому Оператору уничтожить симулятор Фуллера либо осуществить уничтожение меня. Других вариантов не приходило в голову. Ибо я мог представить себя в аналогичной роли — погрузившимся в искусственный мир симулятора Фуллера. Там, внизу, я считал бы себя проекцией реального человека, в отличие от чисто виртуальных существ, окружающих меня. И для меня было бы невозможно испытывать сильную озабоченность в связи с малозначащими делами какой-нибудь реактивной единицы.

— Зачем ты тут? — спросил я напрямик.

— Я хочу быть с тобой, дорогой.

Дорогой? Насколько наивным она меня считает? Думает, я поверю, будто реальный человек способен по-настоящему полюбить реактивную единицу — симулектронную тень?

Видимо, очень сильно волнуясь, она прижала пальцы к подбородку.

— О, Дуг… ты не знаешь: этот Главный Оператор — сущий зверь!

— Знаю, — с горечью обронил я.

— Я не знала, что Он творит, пока вчера не вошла с тобой в контакт. Тогда я поняла, что Он задумал. У Него абсолютная власть над своим симулятором, над этим миром. Думаю, Он что-то вроде бога. По крайней мере, Он наверняка постепенно возомнил себя богом. — Она замолчала и посмотрела в пол. Потом снова заговорила: — Думаю, вначале Он был искренен в своих попытках уничтожить симулятор Фуллера. Он хотел это сделать, потому что в случае, если бы машина Фуллера благополучно начала работать, здесь, внизу, не нашлось бы места нашей системе исследования реакций здешних единиц — нашим сборщикам информации. Думаю, Он был искренен и говоря о гуманном подходе к любому реагенту, который осознает свою симулектронную природу. Когда ты сбился с нужного нам курса, Он попытался тебя убить — быстро и безболезненно. Но что-то произошло. Наверное, Он понял, какое удовольствие может получить, следя за тем, какие шаги ты предпринимаешь. И ему вдруг расхотелось тебя прикончить — по крайней мере, так быстро.

Я задумчиво перебил ее:

— Коллингсворт говорил, что он вполне понимает, как специалисты, конструирующие симуляторную технику, могут представлять себя богами.

Джинкс пристально на меня посмотрела:

— Ты помни: когда Коллингсворт говорил с тобой, он был запрограммирован Оператором так, чтобы сказать как раз это.

Я поел еще немного и оттолкнул поднос в сторону.

— Только вчера, — продолжала она, — я поняла, что Он мог бы решить проблему с тобой в любое время, просто перепрограммировав тебя. Но нет. Он почувствовал, что испытает слишком много извращенного удовольствия, позволив тебе приблизиться к секрету Фуллера, а потом может отбросить тебя, направить навстречу участи, похожей на ту, которую Он уготовил Коллингсворту.

Я напрягся:

— Уж не думаешь ли ты, что Он решит пытать меня?

— Не знаю. Нельзя предугадать, что Он станет делать. Вот почему мне нужно остаться здесь с тобой.

— А что ты можешь сделать?

На ее лице отразилась тревога. Джинкс обвила меня руками. Неужели она ожидает, что я поверю: только из-за того, что кто-то там, наверху, выбрал мою кандидатуру для изуверских пыток, она захотела быть рядом со мной из сострадания? Что ж, я могу, если что, с легкостью вывести ее на чистую воду.

— Джинкс, ты — материальное существо. А я — всего лишь плод чьего-то воображения. Ты не можешь любить меня!

Она отступила назад, видимо обидевшись:

— Но я правда люблю тебя, Дуг! Это так… так трудно объяснить.

Я подумал, что это действительно трудно. Джинкс села на краешек кровати и с какой-то неуверенностью посмотрела на меня. Ее глаза беспокойно бегали. Разумеется, для нее было весьма непросто объяснить, как это в данных обстоятельствах она меня полюбила.

Я опустил руку в карман и нащупал там лазерный пистолет. Я настроил его на максимальное рассеивание луча. Затем я резко выхватил пистолет и внезапно направил дуло на Джинкс.

Ее глаза расширились, и она попыталась встать.

— Нет, Дуг… не надо!

Я лишь чуть-чуть обдал ее лазерным лучом, стараясь захватить главным образом голову, и Джинкс рухнула поперек кровати без сознания.

Короткий выстрел должен был оставить ее в этом состоянии по меньшей мере на час.

В течение этого времени я мог свободно передвигаться по номеру и думать, освободившись от давления ее присутствия. И почти мгновенно я понял, что предпринимать дальше.

Составив план действий, я, не теряя времени даром, умылся и воспользовался электробритвой, которая лежала в ванной. С помощью персонального магазина я ввел данные о моем размере и росте и подождал, пока в щели магазина появится рубашка, завернутая в пластик.