Лишь небеса знают - Элайн Кофман

23

Тэвис приоткрыл один глаз и увидел, что над ним склонился какой-то незнакомец.

— Кто вы? — спросил он.

— Доктор Кэрвер, — улыбаясь, ответил тот.

— А я подумал, что вас прислал за мной Господь.

— Хорошо, что вы не утратили чувства юмора. Это неплохой признак, — смеясь, сказал доктор.

— Признак, возможно, неплохой, но чувствую я себя отвратительно.

— Зато вы чувствуете, мистер Маккинон, а это уже большой успех.

Застонав, Тэвис переменил положение и оглядел белоснежные стены помещения, где он находился. Пустой столик стоял возле кровати.

— Где я?

— В Бостоне, в центральном госпитале штата Масачусет.

— В Бостоне? Какого… Как я сюда попал?

— Я привезла вас, — произнес знакомый голос.

Повернув голову, он увидел, что на другой стороне кровати сидит Элизабет. Она казалась похудевшей и осунувшейся. Светло-розовое шелковое платье, отделанное черной каймой, делало ее бледной, однако никого красивее ее он еще не видел. Ему показалось, что он переносится в пространстве и времени, потому что сидевшую перед ним красавицу он помнил маленькой забавной девчонкой и юной романтической барышней, знал зрелой, самостоятельной женщиной и заботливой матерью. Никто кроме нее не умел вносить в жизнь столько поэзии и фантазий, и одновременно оставаться стойкой и преданной.

Возможно, она развила в себе способность мечтать, желая уйти от скучной, полной условностей жизни, продолжающей традиции поселившихся на острове Квакеров. Впервые он по-настоящему задумался о том, что она выросла без матери, в доме, где главными были мужчины. Сколько утрат ей пришлось пережить! Она отвергла и его, но, тем не менее, привезла в Бостон. Зачем?

— Вы привезли меня сюда? — изумился он.

— Да, мне помогли Натэниел и Кол.

— Где они?

— Они ужасные упрямцы, и через два дня я сказала им обоим: «или вы — или я».

— Ничего не помню, — озадаченно сказал Тэвис. — Ни как мы плыли, ни как приехали сюда. Ничего.

— Она одурманила вас опиумом, — объяснил доктор Кэрвер.

— Почему вы привезли меня сюда?

— Доктор в Нантакете собирался отрезать вам ногу.

Тэвис содрогнулся, и доктор взял его за плечо.

— Спокойно, вы ничего не потеряли, кроме немалого количества крови.

Тэвис устало откинулся на подушки и закрыл глаза.

— Я еду домой, миссис Маккинон, — продолжал доктор, обращаясь к Элизабет. — Утром заеду посмотреть, как наш пациент.

— Благодарю вас, доктор. Я останусь здесь, — ответила она.

Тэвис слышал, как затихли в коридоре шаги доктора Кэрвера, но у него не было сил открыть глаза. В комнате стало очень тихо.

— Спасибо, — прошептал он, — я бы не смог жить без ноги.

— Знаю, — мягко ответила Элизабет, — потому я и привезла вас сюда.

— Лучше вам было оставить меня в Нантакете. Там бы мне отпилили ногу, и вы бы избавились от меня навсегда.

— Я никогда от вас не избавлюсь.

— Элизабет… — он с усилием открыл глаза.

— Не говорите так много, вам вредно.

— Вы что, уходите? — с беспокойством спросил он, увидев, что она встала.

— Я принесу что-нибудь поесть.

— Где Вилли?

— Я оставила его в Нантакете. Мне пришлось попросить миссис Чэдуик побыть с ним.

Вспомнив о смерти капитана Робинсона, Тэвис подумал, что ей должно быть сейчас особенно одиноко без сына.

— Простите меня!

— А вы меня. Я виновата во многом. А теперь постарайтесь заснуть.

Дом тети Фиби находился неподалеку от госпиталя, и Элизабет решила ненадолго съездить туда, чтобы принять ванну и перекусить. Войдя в прихожую, Элизабет подумала о том, что старый дом с достоинством выдерживает испытание временем, не теряя своего старомодного изящества. В гостиной Элизабет остановилась, чувствуя давно забытый запах, чуть отдающий затхлостью, и представляя себе, как тебя Фиби сидит в своей качалке, гладя по очереди Робина и Тука.

— Это вы, миссис Маккинон?

Голос заставил ее вздрогнуть, и, сбросив с себя оцепенение, Элизабет стала вытаскивать булавки из шляпки.

— Я, миссис Уилоуби.

— Бедняжка, вы так устали! — восклицала добрая женщина, появляясь в дверях. — Хотите, чтобы я нагрела воды для ванной?

— Да, и, если можно, погорячей. Почему-то когда я провожу целый день в госпитале, мне начинает казаться, что я очень грязная.

— Я накрыла для вас стол в столовой. Вы можете поесть, пока я грею воду, а потом сразу ляжете спать.

— Я не останусь на ночь. Буду ночевать в госпитале.

— Вам надо выспаться дома. — Миссис Уилоуби участливо посмотрела на нее.

— Я должна вернуться.

— Долго вы так не протянете. Вы, конечно, еще молодая, но, если не будете спать, свалитесь. Попомните мое слово.

— Вы правы, миссис Уилоуби. Но мой муж сегодня пришел в сознание и начал разговаривать. Сегодняшнюю ночь я непременно должна провести возле него. А завтра буду спать дома. Обещаю.

Поужинав и приняв ванну, Элизабет почувствовала себя бодрее и вернулась в госпиталь. Когда она вошла в комнату, Тэвис еще спал. Сняв перчатки, она включила лампу на столике и коснулась его лба, который показался ей горячим. Однако она не стала придавать этому значения, так как на улице было прохладно, а по дороге она немного замерзла.

Стоя возле кровати, она в который раз подумала о том, как похож на отца Вилли. Сколько раз, держа на руках сына, думала она о муже! Как давно любит она этого человека! Грустно улыбаясь, вспоминала она о том, как ребенком считала, что Господь обещал его ей в мужья, просто потому что над ним была радуга, когда она впервые его увидела. Вероятно, что-то вышло не так: он был обещан, но не принадлежал ей, был тоже потерян, как мать и отец, сестры, тетя Фиби, дедушка и даже Бекки. Возможно, ей пришлось заплатить столь высокую цену за то, что у нее есть Вилли.

Тэвис сделал попытку повернуться на бок, но застонал и снова лег на спину. Элизабет снова дотронулась до его лба, боясь, что опасения доктора Кэрвера подтвердятся.

— Он выздоровеет? — спросила она, после того как операция закончилась.

— Перелом сложный, осколочный, задеты мышцы, — глядя на нее поверх очков, обстоятельно объяснял доктор, — в рану попала грязь, занозы и прочистить ее было очень сложно.

— А как теперь?

— Существует опасность инфекции, заражения, возможна гангрена.

Когда Элизабет услышала страшное слово, ей чуть не сделалось дурно, но доктор Кэрвер продолжал:

— В Глазго работает доктор Джозеф Листер, крупный специалист, который полагает, что переломы костей, не повлекшие за собой повреждения тканей, срастаются без осложнений. В случаях же, как у нашего пациента, велика вероятность гнойного воспаления. Мы знаем, что угроза есть, но не знаем, как предотвратить ее. В воздухе обитают невидимые тела, то, что Листер называет заразной пылью, и мы пока плохо знаем, как бороться с этим явлением. Но поверьте, миссис Маккинон, все, что зависит от нас, мы сделаем.