Новая школа жизни. I том. Сила в тебе самом - К. Шмидт

Аристотель предпочитал заниматься умственной работой и развивать свои идеи, неустанно ходя по дому взад и вперед со скрещенными за спиной руками. Ритм такого хождения выработал в нем соответствующий ритм мышления и пробудил способность последовательно, «шаг за шагом», обдумывать свои мысли.

Бальзак работал в основном по ночам. Как правило, он регулярно отправлялся в постель в 6 часов вечера, вставал в полночь и работал до утра, в перерывах предаваясь своей второй страсти – черному кофе. На время работы он к тому же облачался в белую монашескую рясу, без этого одеяния ему не удавалось добиться плавного течения мыслей.

Гёте любил одинокие прогулки на природе. По его мнению, наилучшие мысли приходят к нам только в одиночестве. Уединенность в лесу, одиночество у моря часто быстрее всего связывают нас с творческими источниками нашего внутреннего естества.

Брет Гарт, автор «Калифорнийских новелл», воодушевлялся тем, что накануне перед тем, как приняться за большую работу, нанимал экипаж и катался в нем всю ночь напролет. Здесь то же стремление к одиночеству и ночной тишине, когда творческое начало в нас проявляется во всей своей полноте.

Гайдн мог сочинять музыку только будучи одетым тщательнейшим образом. Возможно, такая наклонность говорит об имевшемся у него комплексе неполноценности. Но, как бы там ни было, такая привычка скорее всего укрепляла в нем чувство собственного достоинства, она может оказаться полезной и для других людей. Пословица «по одежке встречают» имеет более глубокий смысл и ее можно трактовать так: ты часто становишься таким, каким выглядишь!

Манфреда Кибера[17] больше всего располагала к умственному труду любимая кошка, удобно расположившаяся на его письменном столе.

Шиллеру запах гнилых яблок помогал испытывать наивысшую радость творчества.

Английский писатель Стивенсон, стремясь добиться нужного полета мыслей, играл на флейте пикколо.

Вольтер мог работать только когда видел перед собой ровно дюжину хорошо заточенных карандашей.

И подобных приемов бесконечно много.

Отсюда можно сделать вывод, что каждому из нас следует найти свой прием для достижения максимально продолжительной концентрации. Вероятно, тому, кого радуют благовонные запахи, поможет в этом определенный аромат, другой же для пробуждения должного настроения воспользуется той или иной мелодией, а третий, чтобы подольше оставаться собранным, предпочтет какой-нибудь периодический шум, например, тиканье шварцвальдских часов[18]. Подобные приемы помогают достичь требуемого уровня собранности и пробудить достаточную силу воли. Развитием этой силы мы и займемся в следующую неделю нашего обучения в Школе жизни.

Десятая неделя: развитие силы воли

Где бы ты ни бродил по стране, твой зенит и надир

К небу тянут тебя, к мировой неизбывной оси.

Что б ни делал ты здесь, да коснется небес твоя воля,

И сквозь ось мировую да пройдут все свершенья твои!

По мнению Шиллера, человек – существо, которое хочет, все прочие создания и вещи – должны. Цель любой человеческой культуры – сделать человека свободным, дать ему возможность быть самим собой и проявить высший аспект своей внутренней силы, о котором по праву можно сказать: «Вначале была воля».

Доискиваясь до истоков любой действующей в нас силы, мы неизбежно приходим к воле. Она та прочная крыша, которая в сочетании с четырьмя столбами – силами мысли, веры, желания и представления – образует прочную постройку.

Волю можно сравнить с деревом: его самые тонкие корешки – чувства и желания, которые по мере утолщения перерастают в склонности к получению удовольствий, осуществлению желаний, преумножению своей власти и формированию собственной личности. По ним из недр нашего естества, из «почвы» бессознательного по стволу дерева-воли к дневному свету, в сознание поднимаются импульсы, побуждающие нас думать и хотеть. Из этих импульсов после более или менее короткого размышления рождаются решения, что делать, а что нет. Это – ветви, а их отростки – наши поступки. Наша цель становится объектом приложения сил воли, ума и мускулов, действующих до тех пор, пока эта цель не будет достигнута. Это – «крона» дерева, венец воли.

Так что же такое правильное воление?

Правильное воление — постоянная ориентация на цель с одновременным осознанием в себе сил, достаточных для ее достижения, при полном безразличии к любым мыслям, уводящим нас в сторону. Это наилучшим образом предотвращает появление чувства собственной неполноценности любого рода.

Правильное воление можно сравнить с правильным выбором поезда, идущего в нужном тебе направлении, с которого не сходят до тех пор, пока он не прибудет на станцию, являющуюся целью поездки. Это значит нечто предпринять и трудиться, не покладая рук, до тех пор, пока не добьешься победы.

Правильное воление то же, что и разумное. Оно подразумевает гармоничное сочетание воли с силой сердца. Ибо одна воля без сердца порождает лишь произвол и бесчувственное насилие, а они причина помех и препятствий, возникающих как в самом человеке, так и в окружающем мире. На них и наталкивается наша воля.

Не следует путать силу воли с твердолобостью или упрямством, свойственным людям, предпочитающим «пробивать стену головой». Первое качество присуще и ослу, однако никто не считает его волевым существом. Второе хотя и может служить признаком крепкой воли, но чаще не имеет с ней ничего общего, а, как правило, лишь маскирует внутреннюю беспомощность и слабость.

Упрямец – раб того, с чем он вступает в единоборство, как бык – раб красной тряпки, доводящей его до бешенства. Сильная воля полна жизни: это упругая, подобная стали решимость неуклонного продвижения вперед, к новым высотам. Именно такой воле, а не упрямству, не страшны никакие препятствия.

Правильное воление означает сочетание ясного и глубокого понимания с благородством помыслов, образование брачного союза между волей и истиной. Воля сама по себе уже сила, однако сила слепая, а мудрость, хотя и видит далеко, все же бессильна. Но, объединившись, они способны на многое, и для них нет недостижимых целей.

Правильное воление означает, наконец, сознательное приобщение воли человеческого Я к космической воле божества. Где они слиты воедино, там нашей воле подвластна любая цель. Именно так и нужно понимать слова Хамерлинга[19]: «Истинная воля – это магия, всемогущество».

Здесь следует выступить в защиту воли, умаляемой некоторыми психологами, неверно толкующими метод Куэ[20]. Этот психотерапевт своими взглядами способствовал формированию двух противоположных лагерей, один из которых отстаивает всесилие воли, а другой считает ее беспомощной перед силой воображения. Оба мнения не затрагивают существа вопроса. Речь идет вовсе не о «столкновении между волей и силой воображения», а о конфликте между позитивными и негативными мыслями, иным словами, о последствиях недисциплинированного мышления. В действительности сила воображения и воля отнюдь не противоположности.

Куэ выдвинул следующий тезис: «В столкновении между волей и силой воображения последняя пропорциональна квадрату силы первой».

Проще говоря, если воля и сила воображения вступают в единоборство, то побеждает обязательно сила воображения, из чего якобы следует вывод, будто волю лучше всего подавлять.

Тем самым путают волю с напряжением, а посему нужно подавлять в себе не волю, а судорожное, напряженное состояние, оцепенение воли, ложное мнение о мнимой трудности, якобы требующей «крайнего напряжения воли». Иными словами, подавлять надо сдерживающее нас представление о трудности некой задачи. Вместо него должна возникнуть убежденность в достижении успеха как чего-то само собой разумеющегося.

Поясним это на любимом примере Куэ: велосипедист видит перед собой препятствие и «предпочел бы» его объехать, но заставляет себя ехать не сворачивая – и обязательно падает. Причиной падения служит препятствие, которого он боится и хочет избежать.

Разве в душе велосипедиста между волей и силой воображения разразилась битва, закончившаяся поражением воли? Вовсе нет. Он упал потому, что его мысли сильнее сконцентрировались на препятствии, нежели на свободном пути. Просто то, о чем думают наиболее эмоционально, быстрее всего и воплощается в реальности. Стало быть, здесь налицо ошибка мышления. Вместо того, чтобы пугаться препятствия и тем самым навлекать на себя именно то, чего боишься, велосипедисту следовало бы направить свои мысли исключительно на дорогу, говоря себе примерно следующее: «Эта дорога настолько широкая и надежная, что незачем с нее сворачивать. Здесь проедет и ребенок».