Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Аргун печальный и унылый оставался в руках приставов. Булуган-хатун его утешала и говорила: [Ночь чревата]. Эмир Бука возымел желание, отплатив за благодеяния Абага-хана, устроить дело Аргуна и передать ему царство. Сначала он уломал Йису-Бука-гургена, Арука и Курумиши, которые были его родственниками, затем договорился с Текнэ, а потом Аркасун-нойону сыну Коке-Элькэя и каждому эмиру в отсутствии других говорил: «Ахмед с ближними своими Сукеем, Тубутом,[351] Алинаком и Эбугэном совещался, что как только покончит с делом Аргуна, то в области Эсфераина перебьет также всех эмиров. Раз так, то что же будет, ежели мы нынче, когда подвернулся удобный случай, не устроим свое дело». Арук, состоявший при Джушкабе, сказал: «Слова эти истинны, потому что Курумиши, сын Хандукура, приходил и сообщил, что в день празднества с Булуган-хатун [Ахмед] такие же речи говорил Алинаку и своим нукерам». Бука и Арук довели об этом [до сведения] Джушкаба, а Текнэ [до сведения] Хуладжу и Букая. Эмиры предложили: для выполнения этого дела со стороны царевичей[352] предводителем пусть будет Хуладжу, а они сказали: «Со стороны эмиров глава — Бука». Все согласились, что не будут выходить из повиновения его слову. Аркасун-нойон тоже присоединился со своим туманом.
Алинак, обретя победу, из гордости и тщеславия день и ночь предавался увеселениям и не помышлял о превратностях судьбы. Эмир Бука призвал Эмчека, одного из приставов Аргуна, по-монгольски взял с него клятву, что он не разгласит тайну, которую ему поведает, и сказал: «Скажи Аргуну, чтобы он сегодня ночью хорошенько ублаготворил Алинака, да дал бы ему с нукерами побольше вина, а сам оставался бы трезвым». Затем он послал к Аргуну за этим же делом Боралиги, который был его молочным братом, и сговорился с Аруком и Курумиши напоить до бесчувствия Карабукая[353] и Тайтака. Сообща они устроили пир и призвали Алинака. Тот сказал: «Сегодня ночью мой черед караулить в охране Аргуна, мне нельзя забавляться вином». [Тогда] охранять его обязался Джушкаб. Алинака втянули в попойку и в час вечернего намаза он мертвецки пьяный заснул. Ночью Бука с тремя всадниками, якобы из предосторожности, поехал в оцепление и одного потихоньку послал |A 229b, S 517| в шатер, чтобы он разбудил Аргуна и сказал: «Вот-де Бука из верности к тебе, объединив царевичей, эмиров и дружины для славы твоей, явился, чтобы тебя увести». Аргун слова эти счел за хитрость и немного растерялся и испугался. Человек тот поклялся, что говорит правду и никакой опасности нет. Аргун вышел из шатра, увидел Букая и спросил: «Что это за мятеж?».
Стихи
Сказал: «Счастье тебе стало другом,
[А] счастье врага поникло головой».
— и он посадил Аргуна [на коня]. Когда они доехали до третьего оцепления, один монгол сказал: «Вас въехало четверо, а выезжает пятеро, что это значит?». Бука ответил: «Нас было пять всадников, вероятно глаза твои были заспаны, а всадники все вместе разом въехали, ты ошибся». Монгол сказал: «Похоже, это было так». Все они благополучно проехали и направились к жилищу Букая. Аргун надел оружие и сел на арабского коня. Сначала поехали по голову Алинака и убили его в шатре. Эмир Али, тебризский тамгачи, из окольничих Букая, поднял полог шатра и, отрезав голову его от туловища, выбросил наружу, в ночь на вторник, 18 числа месяца раби’-ал-ахыра 683 г. [4 VII 1284]. В ту же ночь они послали Аркасуна гонцом к Хуладжу и Текнэ в Ширкух, что мы-де убили Алинака и Тайтака, вам надобно убить Ясар-огула и Эбугэна. Хуладжу питал неприязнь к Ясару. Он удушил его тетивою лука, а Эбугэна взял под стражу. В ту ночь схватили Карабукая сына Алтачуя-битикчи, Тайтака и Тубута с несколькими другими, а на другой день некоторых казнили, а некоторых отпустили. Аргун, который с вечера еще был пленником, наутро стал царем всей земли.
Когда это приключилось, Ахмед еще не доехал до Джурбуда и не присоединился к ставкам и к Тудай-хатун. Его сопровождал царевич Киншу, а из эмиров Эмгэчин, Акбука и Легзи. В полдень к нему прибыл кто-то из тысячи Тайтака и рассказал обстоятельства. Ахмед, посоветовавшись с эмирами, повернул обратно с намерением биться. Вдруг приехал человек от Мазука-кошчи и сказал ему: «Всех твоих приверженцев перебили. Против тебя злоумышляют скопом. Дело зашло дальше того, чему можно помочь. Ежели ты имеешь силу и возможность — беги, спрячься». Ахмед обратился в бегство. Когда он прибыл в Кальпуш, он на миг уединился с Тудай-хатун и 19 числа месяца раби’-ал-ахыра лета [6]83 [5 VII 1284] пустился в бегство из окрестностей Эсфераина. В пути ему повстречался Юла-Тимур, шедший со своими приверженцами из Мазандерана. Он преградил им путь, перебил их и направился в области Кумис и Ирак.
После того как царевичи и эмиры убили Алинака, они послали исфаганского воеводу Борая [?] оповестить находившийся в окрестностях Сияхкуха туман караунов, чтобы они сели [на коней] и захватили Ахмеда. Они отправили вслед за Ахмедом монгола по имени Черик, бывшего начальником ставки Конкуртая, с четырьмя сотнями всадников, а следом за ним отправили Доладая-яргучи еще с четырьмя сотнями всадников. Они так преследовали Ахмеда, что повсюду не успевал он выступить, как наезжали они. Когда Бора приехал к караунам, они тоже разом сели верхом и отправились на Ахмеда. В понедельник 24 дня месяца раби’-ал-ахыра [10 VII 1284] в Харакан на служение к Аргуну прибыли Хуладжу и Киншу. Эмира Акбукая, ставшего инаком Ахмеда, на которого Бука был сердит, схватили. |A 230а| Царевичи и эмиры держали совет насчет царства. Бука склонялся [на сторону] Аргуна, Арук [на сторону] Джушкаба, а Текнэ [на сторону] Хуладжу. Текнэ сказал: «Хуладжу — сын Хулагу-хана. При жизни сына [царство не может] перейти к внукам». Арук и Курумиши сказали: «Великим юртом владеет Джушкаб, по годам он старший брат, он достоин [царства]». Бука сказал: «Каан есть государь населенной четверти земного круга и старший брат всего рода
