Тайная игра - Анастасия Юрьевна Воскресенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лео подозревал, что Беласко сам был бы очень не против выглядеть постарше и посолиднее, но не менять же внешность из-за того, что взял на себя смелость собирать и склеивать осколки разбитого Магистерия, великого замысла Красного Льва.
Зашкворчал убежавший кофе, и Лео поспешно подхватил джезву. Разлил напиток в две чашки, отнес их дяде на стол.
– Благодарю. – Беласко не глядя схватил свою чашку и зашипел, обжегшись. – У, пропасть! Так что тебя привело? Кстати, хочешь коньяку накапать? Дугал, не спи! И лимончика.
Голем пошарил под столом, достал пыльную бутылку и влил каждому в кофе по порядочной порции бренди.
Лео чинно устроился в кресле напротив, забрал чашку из манипул Дугала.
– Дядя, если ты не возражаешь, я хотел бы воспользоваться твоим архивом. У тебя ведь должны остаться довоенные документы, переписка с родней?
– М? А конкретней? – Беласко помахал ладонью над чашкой, как заправский алхимик, вдохнул аромат и зажмурился. – М-м-м! – отпил глоток и покивал. – Недурной, однако, Ходейдо в том магазинчике у моста, что скажешь?
– Я думал, это «Черный аист».
– Кофе, балда. Лучший Йеменский купаж. Совсем одичал в своей школе. Кстати, должен попенять, Лео, весьма неосторожно было приходить сюда. Мы с тобой как договаривались? Только в самом крайнем случае.
– Случай не то чтобы крайний, но я пришел не из пустого любопытства.
Голем, бродивший у лабораторного стола, издал щелкающую трель и прошелестел:
– Лимонов нет, хос-сяин. Молока тош-ше.
– Да пропасть же! – огорчился Беласко. – Вечно нет то одного, то другого. И сахара наверняка нет?
– Нет, – согласился голем.
– Вот и приходится питаться святым духом. – Беласко посмотрел на племянника раскосыми, как у кота, глазами и вздохнул. – Ну, тогда наслаждайся изысканным вкусом того, что имеется. Итак, что именно ты ищешь? Про ребенка-мага что-нибудь разузнал?
– Кое-что. Хочу тебя вот о чем спросить – ты слышал о таком Алонсо Ригане? Жил в Венете до войны, водил дружбу с артефактором Кандидом Эхеверией.
– Эхеверия хороший был мастер, – кивнул Беласко, – слышал о нем. А вот Риган… Риган… А чей он, не знаешь?
– Не знаю. Может, свой собственный. Я надеялся, ты мне подскажешь. Они с Эхеверией сотрудничали, сделали несколько вещей. Официально Алонсо Риган был убит собственным големом.
– Собственным големом? Что за дичь? – Беласко нахмурился, отставил чашку. Потер переносицу. – Хм… собственным големом… погоди.
Он замолчал, взгляд его обратился внутрь. Лео медленно потягивал едкий горький кофе, задерживал во рту, чувствуя, как алкоголь покалывает язык. Разглядывал полки с книгами, перечеркнутые последним розовым лучом. Потрескивали поленья в камине, где-то тихонько поскрипывал сверчок. Дугал шуршал и звякал в шкафу. Не терял надежды найти для хозяина сахар, что ли?
Беласко шумно выдохнул, помотал головой.
– Дугал, принеси-ка мне геральдический атлас.
– Вспомнил Ригана? – оживился Лео.
– Надеюсь. Вспомнил жутковатую историю, кто-то мне рассказывал… или писал. Синего Ворона убил собственный голем. Если этот Ворон – твой Риган, то да, найдем его.
– Синий Ворон? Думаешь, это герб?
– Герб такой есть точно, синие вороны на червленом поле. Какие-то малые дома. Сейчас узнаем.
Он взял у Дугала толстенный атлас и положил его на стол, прямо на бумаги. Принялся листать. Лео поднялся, обошел стол и встал рядом с дядей.
Перед глазами мелькали сотни разноцветных гербов – он даже рассмотреть не успевал, так быстро Беласко их пролистывал. Признаться, Лео никогда особо не интересовался геральдикой, хотя сыну Ястреба следовало бы во всем этом разбираться. Ну, на то Беласко имеется, он в этих хитросплетениях как рыба в воде.
– Вот. – Дядя ткнул пальцем. – Точно, вот твои Риганы. Синие вороны, видишь?
– Вассалы Мирепуа́! – обрадовался Лео. – А что там за история была? Жутковатая?
– Синего Ворона убил собственный голем, а затем вся его семья тоже погибла. Еще до войны, в Магистерии их не было. Никого, даже младших. Э-м-м. – Дядя поднял глаза к потолку, где постепенно сгущались вечерние сумерки. – Младшие состояли в бригаде Синяя Птица. И, кажется, погибли в перестрелках на улице. Без всякой пользы. Бессмысленная смерть.
– А что за Синяя Птица? Это совпадение или нет? Синий ворон, синяя птица?..
– Одна бабушка Пресси́на знает, может, и не совпадение. Была такая террористическая бригада, из самых крупных в то время. Провокациями и погромами занималась группа радикально настроенной молодежи, юных магов… вот ты глазами хлопаешь, а они тогда были как раз твоими ровесниками. В большинстве своем.
– Я был нерадикально настроен.
– Да ты никогда политикой не интересовался. А если бы интересовался, то знал бы, что на артефакторов и лояльно настроенных к ним магов началась настоящая охота. Дагду Гиллеана убили не Синие Птицы, надо признать. Но вот с его студентами расправились по большей части они, объявили предателями и двурушниками и выкосили всех, до единого человека. Ну а затем Синие Птицы вошли во вкус, назначили себя носителями магической справедливости и принялись устраивать налеты, похищения заложников, казни без суда и следствия… все то, чем обычно заняты террористы. Они считали, что эти действия очень способствуют укреплению и усилению магов в целом, и в человеческом обществе в частности. Некоторые радикально настроенные маги до сих пор так считают.
Лео посмотрел на сдвинувшего брови Беласко и покачал головой. Дядя в свое время на этой почве рассорился с Ллувеллином, лучшим своим другом, и Лео очень не хотелось повторить его опыт с Дис. Поэтому он старался с Дис не спорить… и, если честно, лишний раз не думать, чем она занимается.
– Так что с молодыми Воронами?
– Они входили в Синюю Птицу. На их счету смерти многих магов, которых они объявили предателями. Так называемых «профанов» – тех, кто совмещает магию и артефакторику.
– Вороны магов называли профанами? – поразился Лео. – Я думал, так только артефакторов обзывают.
Беласко пожал плечами.
– Если маг использовал канденций не напрямую, а через посредство механизмов или других предметов, это объявлялось профанированием и оскорблением святынь. Бред, конечно. Однако этот бред находил своих сторонников. Артефакторы в любом случае считались замахнувшимися на святое и уничтожались без разбора.
– Простецы тоже попадали под раздачу?
– Само собой. Как сами простецы говорят, лес рубят – щепки летят.
– Мне кажется, – пробормотал Лео после паузы, – я иногда начинаю понимать резоны Надзора.
Беласко захлопнул атлас и вернул его Дугалу.
– Все имели резоны, если копнуть. Двое младших Воронов как раз
