Малышка и Карлссон - Анна Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какая лосиха? – не поняла Катя.
– Созвездие. Лосиха. Еще его Серп называют! Неужели не знаешь? – в свою очередь удивился Карлссон. – Вон он, прямо над той крышей…
– Ковш, что ли? Созвездие Медведицы?
– Какая еще медведица? Мировую Ось [5] найти можешь? Проведи от нее мысленно линию на две пяди вниз и налево…
– Какую ось?
Карлссон покосился на Катю и промолчал. Катя отвернулась от окна, случайно перевела взгляд на потолок и вздрогнула – громоздкая люстра о двенадцати рожках, оказывается, была закутана вовсе не в тюль, а в многослойную паутину.
– Неужели тебе не противно жить в такой грязи? – морщась, спросила Катя.
Карлссон пожал плечами.
Непостижимо, подумала Катя. Такая грязная нора, особенно после Швеции, где чуть ли не самый высокий уровень жизни в мире…
– Я тут живу временно, – сказал он уже обычным голосом. – Мне надо выполнить одно… дело. Потом я уеду. На родину. И больше сюда не вернусь.
«А не шпион ли он?» – промелькнула у Кати совсем уж бредовая мысль.
Еще ей вдруг вспомнилось, как лет десять назад ее отца послали в долгую командировку в Питер и он месяца два прожил на съемной квартире, которую предоставлял командированным завод. Катя приезжала к нему в гости, и папино временное жилье ей сразу ужасно не понравилось. Конечно, там не было такой помойки, квартира была чистая, прилично обставленная… но какая-то нежилая. И папа тоже говорил: «Вот кровать, вот плита, а больше я тут ничего не трогаю…»
«Это, наверно, тоже казенная квартира», – решила Катя.
– А где ты спишь? – спросила Катя, подходя к дивану. В полутьме диван выглядел вытесанным из камня. Катя украдкой прикоснулась к сиденью – твердая ткань захрустела и провалилась внутрь, подняв фонтанчик пыли.
– На полу. Я предпочитаю спать на твердом.
Это Катя понимала. Ее дедушка тоже доску на кровать кладет. У дедушки – радикулит.
Наверное, Карлссон еще старше, чем она думала. Очень может быть – по его лицу трудно определить возраст.
Спальное место Карлссона располагалось на полу, в темном углу у внешней стенки. Пыли там не было. И вообще больше ничего не было, даже одеяла. Зато запах тухлятины чувствовался гораздо сильнее. Катя подошла поближе, обнаружила под окном ворох птичьих перьев и разных мелких костей. Катю слегка замутило, но из вежливости она сделала вид, что ничего не замечает. Карлссон, однако, слегка встревожился.
– Если тебе что-то не нравится, я уберу, – с готовностью предложил он.
– Здесь вообще прибраться не помешало бы, – сказала Катя, поспешно отходя от окна. – Хочешь, я наведу тут порядок?
Катя представила, как тут прибирается… Кошмар! Но… сколько здесь может быть всего интересного!
Карлссон пожал плечами:
– Если хочешь. Мне всё равно. Это неплохое жилище. И о нем никто не знает. Кроме нас.
– Как это?
– В этой норе никто не живет лет пятьдесят, если не больше. Похоже, о ней просто забыли. Я ее случайно нашел.
«Значит, не казенная», – подумала Катя.
– Ну да, удобно, – сказала Катя, – коммунальные платежи платить не надо.
– Здесь отличное укрытие, – сказал Карлссон. – За все те годы, которые я тут прожил, ни один человек меня не беспокоил.
Катя отметила слово «укрытие» и опять подумала о киллере.
Некоторое время они оба молчали. Катя заметила, что Карлссон как вошел, так и стоит посреди комнаты.
«Наверно, он не знает, как принимать гостей и что с ними делать, – решила Катя. – Если я – его первый гость за несколько лет…»
Катино внимание привлек старинный буфет. Она подошла к нему, потерла пальцем пыльную стеклянную створку. Внутри что-то тускло блеснуло.
– Можно открыть? – спросила она Карлссона.
– Открывай, – равнодушно сказал он.
Катя с усилием раскрыла дверцы из толстого, отливающего радугой стекла. Внутри стояла посуда. Много. Катя достала из буфета чашку со сплошным синим цветочным узором. Чашка была невесомая; ее стенки, тоньше листа бумаги, сквозили на просвет. Катя перевернула чашку, поднесла поближе к лампе. На донышке имелась надпись золотом: «Императорский фарфоровый заводъ».
– Чаем угостить не могу, извини, – подал голос Карлссон. – Плита не работает – дымоход заложен.
«Да тут, наверно, вся квартира набита антиквариатом», – подумала Катя, осторожно возвращая чашку в буфет. Если продать – озолотишься. И никто о ней не знает. Что за удивительное место… Нет, оно не выглядело неживым. Но и живым оно тоже не было. Что-то в квартире Карлссона было неправильно, неестественно. Как будто жизнь в ней когда-то внезапно остановилась. Что-то случилось здесь много лет назад, и квартира эта выпала из мира…
– Тут привидений случайно нет? – спросила Катя.
– Я не встречал, – спокойно ответил Карлссон. – По крайней мере в мою комнату они не заходят.
В комнате снова воцарилось молчание.
– А где твои вещи? – сообразила вдруг Катя.
– Какие вещи?
– Ну… имущество. Нажитое непосильным трудом, – съязвила Катя – ей показалось, что Карлссон над ней насмехается. – Ты же не хочешь сказать, что этот тренировочный костюм – всё, что у тебя есть?
– Нет, – после долгой паузы прозвучал ответ хозяина. – Только оно не здесь, а на кухне. Там ларь. В нем – сохраннее. Мыши не доберутся.
«Хоть что-то оказалось у Карлссона, как у людей».
– Хочешь посмотреть? – догадался Карлссон. – Пошли покажу.
Они снова, петляя, шли по пахнущему мышами коридору, освещенному только мигающим светом керосиновой лампы. Коридор привел их на кухню – узкое, непроглядно-темное помещение. Карлссон поставил лампу на стол. Из тьмы смутно выступали какие-то шкафы; над Катиной головой зловеще нависал огромный колпак вытяжки, под потолком змеились трубы. Через узкое окно-бойницу свет вряд ли проникал даже солнечным днем.
– Как тут душно, – тихо сказала Катя, озираясь. – Как в склепе.
– Зато никто не залезет, – возразил Карлссон. – Показывать добро?
– Конечно!
Карлссон остановился перед огромным, обитым бронзой сундуком, поставил на полку лампу, поковырялся в замке и, откинув тяжелую крышку, застыл в глубокой задумчивости.
Катя подошла поближе.
Внутри что-то сверкнуло кроваво-красным. Катя вздрогнула, но приглядевшись, узнала предмет. Это был длинный меч в ножнах. Кроваво-красное – это камни на его рукояти.
Карлссон очнулся, подхватил меч и одним движением, плавным и быстрым, вытянул его их ножен. На клинке тут же заиграли оранжевые блики. Катя уставилась на Карлссона с мечом в руках.
«Горец! – забилась в голове нелепая мысль. – Пришелец из прошлого!» Здравый смысл намекнул, что в сочетании с киллером и шпионом это уже чересчур. Катя нервно хихикнула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});