Путь Бонапарта Кн.1 - Уильям Дампир

В ночь с 23-го на 24-е лейтенант Эдвард Кук вновь прибыл в Тулон передать горожанам декларацию Худа.

- Жители городов и провинций юга Франции, три года вы были вовлечены в революцию, повергшую вас в анархию, и оказавшись жертвой фракционный лидеров растоптавших законность. Пытаясь распространить свой порядок по всей Европе, они разглагольствуют о идеях свободы, в то время как грабят вас.

Французы! Вы стонете под гнетом нужды и лишений, ваша торговля и промышленность разрушены, ваше сельское хозяйство остановлено и угрожает ужасным голодом. Я пришел предложить вам силу моего государя, в целях прекращения дальнейшего пролития человеческой крови, быстрейшего восстановления законного правительство во Франции и сохранения мира и спокойствия в Европе.

Решайте, прервать ли цепь трехлетних несчастий постигших вашу обманутую страну. Тулон и Марсель откровенно и явно объявят о поддержке монархии, если подняв штандарт королевской власти Флер-де-лис, разоружат корабли в своих гаванях, и предоставят форты в распоряжение союзников и Его Британского Величества.

Флот под моим командованием предоставит вам всю возможную защиту, обещая уважение частной собственности любого человека. Я надеюсь, что вскоре будет заключен мир и корабли, вместе с фортами, орудиями, запасами провианта будет возвращены законному властителю.

Дано на борту Его Британского Величества корабля 'Виктори' у Тулона.

23-го августа. Вице-адмирал лорд Худ.

Декрет Конвента, объявивший город вне закона, наплыв беглецов из Марселя в страхе перед местью Карно и надежда, что союзники не оставят без помощи решили дело. Тулон в тот же день принял предложение англичан, признал монархию в форме выработанной Учредительным собранием 1789 года и, провозгласив королем Людовика XVII,пригласил Худа 'взять под защиту гавань и порт'. Гарнизоны цитадели и фортов, передаваемых в его временное распоряжение, предполагалось составлять из равного числа объединенных сил французов и англичан. На них возлагалось командование, хотя этому условию было суждено вызвать трения, возвращение фортов и кораблей гарантировалось по заключении мира.

' Настоящим повторяю, то, что я уже объявил народу юга Франции. Я принимаю не сдачу, но союз с Тулоном, и управление им для Луи XVII. только до заключения, надеюсь скорого, мира во Франции'.

Тем не менее, большинство флота было категорически против этого. Из стоящих на внешнем рейде семнадцати французских линейных кораблей, одиннадцать поддерживало Республику. Существовала вероятность, что еще пять выступят против решения горожан. 25 августа воспользовавшись деятельным участием де Трогоффа в заседаниях генерального комитета департаментов Тулона, контр-адмирал Жан-Рене Сен-Жюльен де-Шамбон отстранил его от командования и поднял флаг на 118-пушечном линейном корабле ' Коммерс де Марсель'.

На следующий день, собрав военный совет на своем флагмане, Сен-Жюльен приказал захватить у национальных гвардейцев защищавшие подходы к гавани форты Эгильет, Балагер и батареи на мысе Бри полуострова Сен-Мандрие. Эти действия спровоцировали двухдневный период борьбы между флотом и гражданскими властями Тулона. Узнав о подготовке к сопротивлению, генеральный комитет приказал контр-адмиралу уйти в отставку и, после отказа, пригрозил открыть огонь с форта Тур Ройял. Сен-Жюльен ответил угрозами обстреливать город и повесить членов генерального комитета, если флот будет атакован, на что получил обещание

'сжечь его дотла' калеными ядрами.

В ночь с 26 на 27 августа пять кораблей вышли за пределы действия городских фортов, став на шпринг в линии баталии между батареями Балагера и мыса Бри, еще семь последовали их примеру спустя некоторое время.

В этот день беглецы из Марселя добрались до города, заполнив Тулон пережитым ужасом, и моральное состояние французского флота рухнуло. Он еще казался склонным сопротивляться, но лояльность республиканских экипажей разделилась. Ни один из местных офицеров и матросов не желал видеть свой город попавшим в руки продвигающихся к Тулону якобинцев. Ночью на 28 августа в командах кораблей воцарился разброд, большинство офицеров настроилась пророялистски. Этим же утром состоялся последний военный совет Сен-Жюльена на борту 'Коммерс де Марсель' убедивший его, что о сопротивлении нечего и думать.

Несмотря на громкие протесты против позорного союза с врагом сторонников якобинцев, большая часть экипажей были на стороне высадки англичан, стоя твердо за это, а не за сдачу всего, чем они дорожили террористам.

Наконец достигли договоренности, что все, кто настроен прореспубликански, при полной безопасности будут отправлены в западные порты Франции. Лишь три корабля отвергли предложения тулонцев и поклялись сопротивляться как союзникам, так и городу.

В 9.15 над фортом Ла Мальг, сигналом о переходе Тулона под защиту Великобритании, был поднят Флер де-лис, а в 10 утра на 36-пушечном фрегате

'Жемчужина', с приказом флоту уйти во внутреннюю гавань, флаг главнокомандующего де Трогоффа. Семь кораблей повиновались и, выйдя из боевой линии, перешли на малый рейд.

Сознавая безнадежность предстоящего боя на уничтожение, призывавший приверженцев Конвента атаковать англичан и погибнуть с честью, Сен-Жюльен спустил свой флаг и покинул 'Коммерс де Марсель'. Вместе с 300 моряками он отступил в прибрежный городок Ла-Сейн для соединения с армией Карно, в тот самый момент, когда лорд Худ готовился к атаке французских кораблей на внешнем рейде. После этого республиканские экипажи отказались от всех мысль о сопротивлении, многие из их моряков бежали на берег в лодках или вплавь, несколько кораблей были брошены полностью.

Под малыми парусами соединение британского флота медленно входило на малый рейд Тулона. Головным был 'Протей', далее в кильватер следовали 'Эгмонт', 'Колоссус', 'Корейджес', за ним фрегаты 'Мелеагр' и 'Тартар', остальные корабли остались на внешнем рейде.

Не было оказано никакого сопротивления и в 11.30 под командованием капитана Бонапарта на берег сошли 1400 морских пехотинцев, быстро взявших под контроль форты внешней и внутренней гавани. Ушедший с отрядами в город Наполеон остановился у Ратуши с атлантами Пьера Пюже. Сняв шляпу и небрежно откинув рукой волосы со лба, он почувствовал на себе взгляд очень молоденькой девушки.

- Наконец то вы пришли. Мой отец воевал и не любит Британию, но мы с мамой не обращаем на это внимания, потому что обязаны вам своей жизнью.

- Я не англичанин, - быстро ответил Наполеон.

- Как, сударь! Вы ...

- Корсиканец, мадемуазель.

- Это то же самое, месье.

- Конечно, если это сказали вы, - сказал Наполеон с улыбкой, - когда-нибудь буду счастлив доказать вам это. Но как вас зовут, маленькая гражданка?