Пророк - Анатолий Юркин

Проснувшись, он не стал терзать себя напрасными упреками. Нужно было подумать, как выбраться из подземелья. Он вовсе не собирался провести здесь всю жизнь. Нет, ни за что! Приблизиться к выходу на поверхность, через который его сюда опустили, не было никакой возможности. Несколько раз ему удавалось прокрасться к шахте, откуда доносились привычные запахи внешнего мира. Оказавшись в столбе сероватого света, он осматривал стены шахты и убеждался в том, что самостоятельно наверх ему не выбраться. Ему не причиняли вреда и не ограничивали свободу передвижений по подземным лабиринтам, поэтому удалось быстро привыкнуть к новому положению.

Огромный мрачный склеп ничем не напоминал шалаш на берегу реки, или душную юрту кочевника, или дом земледельца из деревни Рослов. Во мраке пещеры было

уютно и спокойно от тепла человеческих тел и приглушенного женского шепота. Лориан сидел на корточках и размышлял. Жилища подземного племени меньше всего походили на человеческое жилье. Как сложилась история этих людей? Может быть, когда-нибудь племя спасалось в пещере от дождя, а потом привычка спасаться от непогоды переросла в культ пещерных богов?

Позже, когда Лориан освоился в подземном заточении, то поступил так, как сделал бы Фаддий, оказавшись в подобной ситуации. То есть постарался понять чужое племя, выслушивал легенды о прошлом мрачных пещер.

Когда-то люди племени, поклоняющегося Верхбогу, ушли под землю с культом раненого животного. Оскорбленных равнодушием Вселенной, этих людей можно было сравнить с обиженными ранеными зверями, два поколения назад покинувшими Перунику, вернее, перенесенными на Андомору в складках Занавеса Вселенной. Отказавшиеся от чистого воздуха, света и растений, лишенные света, они работали, отдыхали, справляли праздники, общались с Верхбогом в пещерах глубоко под землей. Лориану не понравился главный зал, бывший местом сбора всех родов. Мальчику, привыкшему к свежему воздуху и бескрайним просторам степей, казалось немыслимым добровольное согласие людей заточить себя под землей. Он не находил красоты в высоких, сочащихся влагой сводах пещеры, однако сообразил, что где-то рядом должна быть подземная река. Важно найти ее. Тогда можно будет подумать и о побеге.

Вокруг слышалась чужая речь. Впрочем, Лориан быстро научился ее понимать — ему помогало стремление узнать о новом племени как можно больше. Из главного зала узкие извилистые лабиринты вели в совсем темные семейные норы или к рабочих шахтам. Посторонний легко запутался бы в переплетении узких проходов. Но посторонних в этом мире не было.

Не задерживаясь в главном зале, Лориан скользнул в боковой проход, который привел его в тупик. Мальчик понял, что через этот завал наружу не вырваться. Осмотром большой пещеры завершился второй день. На третий день Лориан обошел все бессчетные закоулки подземного селения. Вчера он обдумывал пути возможного бегства, а сегодня продолжил осмотр дальних пещер. Он разговаривал с их обитателями. Ему понравились поговорки жителей подземной деревни: «В темноте — не в обиде», «Темнота любое место уютным делает», «Темнота не кусается» и «Умеющий слушать темноту проживет дольше живущего под солнцем». Фаддий определил бы понятие «темнота» ключевым словом в речи подземных жителей. У племени был слепой богатырь. Лориан услышал о нем от одной девочки: «Он такой сильный, такой сильный — у него запястья сердитые». Посмеялся, но задумался. Возможно, мужская сила действительно в запястьях.

В иных коридорах приходилось продвигаться по колено в воде. Вода капала со стен, и ее поиск не был проблемой для подземного племени. Когда снаружи солнце заходило, в пещере было не продохнуть от запаха мужского пота. Громко плакали младенцы, невидимые в темноте. Где-то в углу дремал ослабевший предводитель племени. Слепой вождь совсем не имел величия Тениха-на, передав власть человеку по имени Кричащий Колдун. Жена вождя племени, будучи хранительницей родника, имела больше власти, чем ее слепой супруг, безвылазно сидевший под угловатым уступом мокрой стены. Особо почиталась пещера с источником. Разрешение на вход в нее испрашивали у жены слепого вождя. Не отказала она и Лориану, когда отрок приблизился к вождю.

Но не нравилось Лориану жить под землей. Впрочем, он помнил изречение Фаддия: «Люблю море, да не люблю соль на губах». Теперь Лориан мог бы повторить: «Люблю степь, да не люблю пыль в волосах».

На исходе третьего дня у Лориана появилось излюбленное место отдыха. Укромный уголок в одной из маленьких отдаленных пещер. Устав от блужданий в непривычном мраке, мальчик добрел до сухого местечка в небольшой нише и, свернувшись клубком, заснул. Во время сна и произошел у него второй диалог со стихиями. Тишина и спокойствие пещеры не мешали уснувшему подростку вести пророческий разговор с новым собеседником. Не пробуждаясь, он услышал неведомый голос:

«Лориан, тебе довелось беседовать с Водой. А меня можешь звать Перуникой или Матерью Землей. Я всегда под твоими ногами. Иногда ты ступаешь по Камню, и тогда мы с тобой в разлуке. Я составляю гигантское тело планеты, на которой ты живешь. Я самая большая и тяжелая. Вода решила, что тебе можно рассказать… Тогда что ж, слушай. Когда-то давным-давно мы — стихии Мироздания — спали крепким сном. На огромном камне, летевшем в пространстве, не было ни жизни, ни речи, ни мысли. Однажды все необратимо изменилось. На твоей родной планете возникло странное существо, похожее на людей, но человеком оно не было. „Почему?" — спросишь ты. И я тебе отвечу: вновь возникшее существо имело полную власть над миром. Когда Ему стало скучно, меня и Камень, нас двоих, первыми наделили даром речи. Мы были Его первыми собеседниками».

«А имя? У него было имя?»

«Разумеется. Но Его имя трудно передать на человеческом языке. Я попытаюсь…»

Лориан почувствовал, как тысячи разных звуков проникли в его мозг и в потрясенном сознании стали соединяться в нечто целое.

«Не получилось».

«Нет! Нет! Не останавливайся. Попробуй, пока не получится!»

Лориан услышал странную мелодию. Он напрягся и смог явственно разобрать:

«Ондрон».

«Ондрон?» — спросил Лориан у невидимого собеседника.

Ему показалось, что пустые и обжитые пещеры планеты ответили грустным вздохом разочарования.

«Как вы, люди, все-таки… несовершенны. Пусть будет Ондрон».

«О чем… О чем Он говорил с вами?»

«О, как давно это было! Когда Он говорил с нами, мы были совсем другими. Он создал Воду, но называл ее „Облаком". Он дал речь Огню и назвал его „Ороханом".

Огонь Он называл разными именами, остальные я не помню. Разумных стихий становилось больше, но Ему хотелось чего-то другого. Наделив нас четверых даром речи, Он отвлекся и стал из камешков строить что-то крохотное».